Алексей Фролов - Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ)

По плечам странного человека расплескались длинные прямые волосы цвета снега на рассвете, а его сапфировые глаза уставились на раненых воинов. Он был стар, чудовищно стар, но в нем ощущалась сила, способная в мгновение ока стереть с лица земли и пристань, и Арброт, и весь этот многострадальный континент. На родине его звали Одином, здесь он был известен как Эзус. Он бывал и в других краях, а его знамя с раскидистым серебряным ясенем на синем поле видели везде, где жил или еще будет жить людской род.

— Всеотец, — едва слышно прошептал Мидас, разбитые губы и распухший язык не позволяли говорить членораздельно. — Теперь я знаю.

— Всеотец, — прохрипел Карн, и вместе со словами из его рта вырвались кровавые брызги. — Теперь я помню.

— Это хорошо, — ответил Один, протягивая руку и касаясь плеча Карна. Затем его сухая, но мощная ладонь скользнула к Мидасу. Тот хотел отпрянуть, но у него не оставалось сил даже для этого элементарного движения. Однако когда рука Всеотца сдавила его плечо, фригийский царь внезапно почувствовал себя лучше. Боль не ушла, но стала терпимой, развороченная ключица перестала кровоточить. Мидас посмотрел на Карна и понял, что прикосновение Всеотца запустило в их телах неведомые регенерационные процессы, им обоим становилось лучше буквально на глазах.

— На сегодня бой окончен, — проговорил Один, отступив на шаг и возвысив голос. Он размахнулся посохом и вогнал его в землю у своих ног почти на четверть. По размоченной ливнем тверди во все стороны разошлась волна, словно это был покров лесного озера, в который бросили камень. Все, притены и нордманы, отступили друг от друга, они сложили мечи в ножны, секиры и саксы повесили на боевые пояса, а щиты забросили за спину. Притены ушли вглубь города, нордманы — к своим кораблям.

— Но не для вас, — проговорил Всеотец тише, так что его услышали лишь те, кто должен был услышать. Ансгар, Огмиос, Беда, Сирона, Асвейг, Лейв, Регин и Гуннар подошли к своим лидерам. Кто-то хромал, кто-то держался рукой за бок или живот, кривясь от боли. Они все еще косились друг на друга с недоверием, но пламя боевой ярости, пару мгновений назад испепелявшее их души, неведомым образом иссякло, обратившись углями усталости.

— Для вас бой не закончится никогда, — Один вновь надел широкополую шляпу и зашагал прочь от пристани. Карн и Мидас наконец расцепили братские объятия и без лишних слов последовали за Всеотцом. Первый вспомнил, кем был и зачем пришел сюда. Второй понял, что все это время ошибался и следовал зову слепой ярости, а вовсе не сердца.

Но это были лишь первые строки их откровения.

***

В осиротевшем брохе Один поведал им, как тысячи лет искал путь в Хельхейм, но даже он, владетель самых древних и тайных искусств, не мог приблизиться к разгадке ни на йоту, пока в своих странствиях не наткнулся на Гиннунгагап. То было странное место, рабочий стол Творца, большую часть которого Один так и не сумел постичь.

Но именно там он нашел возможную разгадку, скрытую подсистему, сформировавшуюся из мириад багованных элементов изначального кода. Ошибки наслаивались друг на друга тысячелетиями и казались хаотичным стечением случайностей, но — лишь на первый взгляд. Всеотец отследил момент формирования ядра подсистемы. Это произошло, когда в Мехат-та-уи Завеса между Ра и Лимбом потеряла стабильность. После число нетипичных сбоев возросло, а потом начало уменьшаться и в итоге они полностью исчезли, здесь, в этом времени.

Один понял, что уменьшение числа нестабильных элементов было связано с деятельностью некоей организации, что прозвала себя Орден Ка-Дас. Орден был создан высшим духовенством Мехат-та-уи и его целью стало восстановление Завесы. Воины и ученые Ка-Дас тысячелетиями копили силы и знания, они исчезли из поля зрения людской цивилизации, а со временем утратили и свои собственные корни. Но они никогда не забывали о своей цели, и в результате их великой жертвы удалось полностью ликвидировать разрыв между мирами.

Первый шаг был сделан еще в Мехат-та-уи, когда появился Хельхейм, по привычному для Карна и Мидаса летоисчислению — в пятьдесят четыре тысячи шестисотом году до нашей эры. Ритуал смогли повторить лишь спустя пятьдесят тысяч лет, в месте, что звалось Аркаим, но и тогда Завесу не получилось восстановить до конца. Орден Ка-Дас вновь испытал свои силы в четвертом веке нашей эры в Радогосте, одном из духовных центров ныне едва теплящейся культуры, прямой наследницы Золотого Века.

— Последний Ритуал они проведут через тридцать один день в главном храме Арконы, — констатировал Один, глядя на Карна и Мидаса. Одновременно. — В этот раз Ордену удастся окончательно восстановить Завесу. Настолько, насколько это вообще возможно. Твари из Лимба перестанут беспрепятственно переходить границу. С этой вехи вы и начнете свой путь.

Согласно плану Одина, им надлежало посетить каждую веху, каждый момент времени, когда Орден в очередной раз проводил Ритуал восстановления. Но в обратном порядке, начиная с Арконы и заканчивая мистическим Мехат-та-уи.

— Позволь, Всеотец, верно ли я понял, — Мидас, явно ошарашенный таким поворотом, демонстративно прокашлялся. Он все еще был пьян, но трезвел на глазах. — Мы двигаем к Арконе, что на острове Рюген далеко-далеко на юго-запад от той задницы, в которой имеем честь пребывать на данный момент. Затем — в Радогост, что еще дальше на запад, на территории страны, о существовании которой здесь и не ведают. Потом южнее и еще западнее, ведь, как мне помнится, Аркаим стоял на Урале. А потом… ага, тут я теряюсь в догадках, но полагаю, что твой таинственный Мехат-та-уи лежал где-то в Северной Африке. Я даже думаю где-то на территории, что ныне зовется Египтом. Я все верно сказал?

— Верно, — кивнул Один, который вряд ли не понимал, к чему клонит Мидас, но виду не подал.

— А ничего, что ритуалы твой этот треклятый Орден проводил в разные, абсолютно разные эпохи земной истории, и между ними лежат века, а то и тысячи лет! — бог богатства округлил глаза и всплеснул единственной рукой. Если бы Карн видел эту картину, то не сумел бы сдержать смешка.

— Это ничего, — Всеотец спрятал левую руку под плащ (правая ни на миг не выпускала посох) и вновь извлек ее, протянув в сторону Мидаса раскрытую ладонь, на которой лежал округлый предмет. — Это Вегвизир, с ним для вас перестанут существовать пространственно-временные барьеры.

Карн не мог видеть предмет, но едва тот возник из под плаща Одина, парень почувствовал скрытую в нем силу. Она чем-то напоминала силу самого Всеотца, но разве что своей древностью и непоколебимой безмятежностью. Парень обернулся и четко различил Вегвизир, который предстал перед его обновленным взором иссиня-черным тлеющим угольком. Он был холодным, как космический лед, и одновременно горячим, точно ядро планеты.