Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

— Шрам.

Моллард посмотрел на восток. Гигантская пропасть с отвесными краями зияла по правую руку. Издалека она и впрямь напоминала шрам, или скорее рваную рану в теле земли. Вокруг каньона не росла трава, обнаженная земля отдавала красным.

— Хорошо, — буркнул Дэнтон. — Возвращайся в строй.

* * *

На следующий день небо покрыли облака. Дэнтон ехал впереди вместе с Кассандрой. Шрам оставался справа, но теперь был намного ближе. Можно было разглядеть трещины и провалы пещер на его отвесных склонах. В дымке впереди виднелись острые пики Костяного гребня — лотарской части Окраинных гор, за которыми кончался мир. Но взгляды так или иначе отвлекал на себя Шрам — в его ужасной, бездонной глубине как будто бы терялось солнце, а изнутри поднимался сам страх.

— Пахнет, как на скотобойне, — поморщилась Кэс.

— Это блохолов. Видишь те цветы, похожие на чаши с клыками?

Дэн указал рукой. Блохоловы росли в основном у края каньона, но отдельные попадались и дальше. Мясистые лепестки, приоткрытые, будто пасти, источали запах мяса.

— Зачем они так воняют?

— Они едят куниц и диких кошек. Приманивают.

— Плотоядные цветы? — Кассандра сотворила святой знак. — Что же творится в глубине Шрама, если вокруг него даже растения хищные?

— Разве ты не слышала ни одного рассказа?

— Только глупые слухи о ящерах размером с лошадь.

— Похоже, что это не слухи. В Дримгарде я читал книгу о Шраме, написанную тем, кто был там. По дну там течет лиловая река, а пещеры населяют древние ящеры и насекомые. Пауки размером со льва и стрекозы больше, чем орлы на Длани.

— Не хотела бы я туда спуститься, — поежилась Кэс.

— Во время войны с Дар-Минором аниманты очень интересовались Шрамом, — сказал Дэн. — Они надеялись создать новых, невиданных чудовищ с помощью его обитателей. Кажется, у них так и не вышло.

— В Небытие это место, — отвернулась Кассандра. — Давай поговорим о другом.

— Говорят, где-то там есть дыра в Небытие.

Кэс пропустила его слова мимо ушей:

— Где находится долина Алари-Тан?

— Западнее. Ближе к Стоунгарду.

— Когда мы покончим с Возрождением, то сможем отправиться в Вечный сад?

— Возможно, — уклонился от ответа Дэнтон. — Ты хотела бы там побывать?

— Я мечтаю с детства, — улыбнулась Кэс, и глаза ее блеснули серебром. — Моя названная мать много рассказывала о нем. Это правда, что за день там проходит целый год?

— Правда. Цветы и деревья расцветают на восходе солнце, словно весной, пышут зеленью днем и плодоносят вечером. А на закате облетают и вянут, и ночь там — будто зима.

— Ты был там?

— Однажды. Мне было шестнадцать.

— Расскажи мне.

— Не сейчас.

Дэнтон остановил коня. Кассандра и Рексен встали следом.

На дороге впереди стоял одинокий человек. Он был одет в белую монашью рясу, широкий капюшон покрывал его голову, а в руках он сжимал длинный посох.

— Рексен, вперед, — сказал Дэн. — Поговорим. Кассандра, оставайся здесь.

— Я буду с пехотой, — сказала она.

Враг был только один, но грудь Дэнтона распирало волнение, как перед решающей битвой. Он надел шлем и пустил Вихря галопом, не забывая осматриваться.

Куда ни посмотри, вокруг был все тот же каменистый пустырь. Спрятать засаду просто негде. Впереди дорога взбегала на маленький холм. Человек с посохом стоял на ее вершине. Когда Моллард и Рексен подъехали, он сбросил капюшон. Тонкая шея была покрыта пятнами, кадык выпирал вперед, как камень. Недобрые глаза оглядели сначала знаменосца, а затем инквизитора.

Моллард подвел Вихря вплотную и смерил человека взглядом. Его кожа была темно-смуглой, а остатки волос — белыми, как луна. Навершие посоха представляло из себя молнию, заключенную в неоконченный круг.

Дэнтон цокнул языком.

— Значит, вот как вы извратили символ истинной веры.

— Тебе нет пути на север, инквизитор Моллард! — торжественно произнес мужчина и стукнул посохом о землю. — Именем церкви Возрождения, что познала истинный замысел Божий, я говорю тебе — изыди!

— Еретик приказывает мне? — Дэнтон ухмыльнулся. — Что еще ты скажешь, несчастный?

— Ты предал свой род, Дэнтон Моллард! — вскричал мужчина и ткнул узловатым пальцем. — Грейн поведал нам всё о тебе! Ты отринул свои родные земли! Ты — цепной пес америйской церкви и кусаешь только тех, кто слабее тебя! Господь наказал тебя на юге, но ты не внял Его воле! Сними рогатый шлем и покажи мне шрам, который оставило тебе чудовище!

— Быть может, мне вовсе раздеться перед тобой, еретик? — сказал Дэн, и Рексен коротко рассмеялся. Но Дэнтону стало не по себе от того, что сектанты и впрямь много знают, в то время как он о них — почти ничего.

— Тебе не справиться с нами! Возрождение готово дать отпор погрязшей в разврате и роскоши церкви! Мы несем истинный свет своему народу! А вы — поклоняетесь человеку, что сидит на останках Господа, как ворон, пирующий на теле льва! Просветитель отвернулся от вас!

Оскорбление Великого Наместника не тронуло Дэнтона.

— Продолжай.

— Ты падешь здесь, инквизитор Моллард! Возвращайся, пока можешь! Ни один святой, ни один монах не спасет тебя здесь!

Дэнтон бросил Вихря вперед, и конь грудью сшиб еретика на землю. Пока он приходил в себя, Моллард спешился, подобрал его посох и сломал о колено. Держась за бок, мужчина приподнялся.

— Смерть! — прокричал он. — Смерть ждет тебя здесь!

Впереди в небеса поднялся дым, и раздался далекий, тягучий звон колокола.

— Грейн передает тебе привет! — сказал еретик и злорадно улыбнулся. — Разворачивайся, пока не поздно!

— Что горит? — обнажая меч, спросил Дэн. Рексен тоже достал клинок.

— Последний оплот ложной веры в этих землях!

— Значит, отныне я — последний оплот.

Дэнтон вонзил меч в грудь еретика и надавил. Клинок скрипнул о ребра и добрался до сердца. Мужчина вздрогнул, и свет его недобрых глаз потух.

Дэн забрался в седло. Воздел окровавленный меч в воздух.

— Рексен! Труби всадникам!

Знаменосец вытащил рог и протрубил. Конница, огибая пехоту, поскакала вперед. Кассандра обнажила Молнию и закричала приказы пехоте.

— Скачи! Пускай Возрождение увидит наше знамя и задрожит от страха!

Рекс кивнул и послал белого жеребца вперед, вздымая серебряное знамя.

Дэн дождался всадников. Шрам пульсировал под шлемом. Сердце забилось быстрее.

— Вперед! Покараем еретиков! Во славу Божью!

Из двора монастыря исходил густой, черный как ненависть дым. Когда всадники во главе с Рексеном приблизились в туче пыли, воздух вдруг ощерился стрелами. Коня под Рексом убили, и знаменосец тяжело рухнул, но каким-то образом удержал знамя, не дав ему коснуться земли.

— К стене! — прокричал Дэнтон.