Кристина Зимняя - Расколдуйте это немедленно!

Впрочем, вслух я ничего не сказала, а Велария…

— Встань. Хочу посмотреть на тебя целиком.

Быстро прикинув, чем такой осмотр может грозить, и не найдя признаков опасности, я подчинилась. Спустя ещё миг прозвучало обращённое уже к Датсу:

— А ты, медвежонок, выйди и дверь закрой!

Белобрысый мазнул удивлённым взглядом по моим повреждённым ногам, поставил на пол ящик и тоже послушался. Велария состояние коленок также заметила и поинтересовалась:

— А это что?

Мм-м… Классный вопрос. И что сказать?

— Да просто ковёр у Вилли слишком шершавый, вот и содрала, — угу, когда не знаешь, что говорить, лучше скажи правду!

Только бабушка почему-то поперхнулась воздухом, и я таки сообразила, что сморозила, и покраснела, как та помидорка. Ещё и глаза отвела, и вообще испытала желание взмахнуть призрачными крыльями и улететь.

— Хм, а ты всё-таки скромная, — глядя на эту реакцию, произнесла леди. — И это хорошо. Да и фигура тоже ничего, нормальная.

Мм-м… Неужели комплимент?

— А при чём тут моя фигура? — уточнила осторожно.

— Волосы с лица убери, — последовал «ответ».

Я нахмурилась, но опять подчинилась, чувствуя себя какой-то лошадью на базаре. А Велария словно поиздеваться решила!

— Зубы покажи, — приказала она.

Вот теперь я нахохлилась. Сложила руки на груди и вопросила требовательно:

— Что происходит?

— А знаешь, Мариэллочка, ты мне нравишься, и я твою кандидатуру, пожалуй, одобрю.

— В каком смысле?

— В прямом, — последовал очередной «понятный» ответ.

Я вопросительно заломила бровь, и Велария сказала наставительно:

— Видишь ли, милая, мой мальчик не из тех, кто спит с каждой встречной. Он не такой. В нашем клане женщину выбирают один раз и на всю жизнь, без этих ваших сомнительных предварительных отношений. Карвил мог тебе не сказать, но раз он привёл тебя в своё логово и свою постель, значит, тебя выбрал зверь, и всё серьёзно. Ты не девушка, ты — невеста. И в следующие выходные я жду вас с Вилли в гости.

Кажется, у меня задёргался глаз.

Зато леди-медведица прямо-таки засияла, от её прежнего недовольства и следа не осталось…

— То есть он тебе действительно не сказал? — видя мой шокотик, пропела она. — Какая прелесть! Интересно, а почему он так поступил? — Я промолчала, а бабушка… — Ты настолько не хочешь замуж, что моему мальчику пришлось лгать? Но он же не умеет. Это же так ему несвойственно.

На секунду захотелось взять и прибить Карвила за такое коварство. Он! Не сказал мне! Да как посмел!

А потом вспомнилось, что врушка тут я, а белый мишка на болотах обнимается с ядоплюйками, и стало легче.

— А вообще, это даже хорошо, что ты человечка, — продолжила умиляться Велария. — Мишатки будут чудные. Чистокровные!

— Э-э… Мышатки? — переспросила я перепуганно, украдкой покосившись на свою ладонь — не проступила ли уже серая шкура.

— Да не мышатки, а мишатки, — мечтательно поправила меня леди. — Медвежатки, в смысле.

— Ы-ы-ы… — вырвалось у меня нервное.

— То есть и этого ты не знала, да? — разулыбалась потенциальная родственница. — В паре оборотней дети в кого-то одного всегда удаются. Вот женился бы Карвил на какой-нибудь шакалихе, и пришлось бы мне шакалят нянчить. А когда парой становится человек, рождаются исключительно двуликие. Без вариантов. То есть в вашем случае это будут милые белые мишки — копия папочки.

Я уже даже на «Ы-ы-ы» была не способна и только молча внимала с округлившимися глазами. Поощрённая моим молчанием, Велария продолжила лекцию.

— Хуже всего, когда оборотень в какую-нибудь длинноухую задаваку влюбляется.

— Почему?

— Потому что природные силы вступают в конфликт и на свет появляются всякие недоразумения. Вон, как то, которое я за дверь выставила. То с нюхом проблемы, то с остротой зрения, то шерсть с проплешинами. А то, говорят, — она понизила голос и почти прошептала, — и вовсе хвост отваливается. Да-да! Зря не веришь! Я сама слышала, что у тигров в роду был такой прискорбный случай века четыре назад. Представляешь, какой позор?

Сделав самое понимающее лицо в мире, я усердно закивала и украдкой бросила взгляд в окно. Ещё, к счастью, до утра было далеко, но затянувшаяся беседа грозила мне целым комплексом неприятностей — вряд ли Велария промолчит, если вдруг на её глазах «невеста внука» посереет и обзаведётся клыками, когтями и крыльями.

— Кстати, милая, — нет, бабуля реально подобрела. — Я там колбасу и пирог передала, ты кушай, не стесняйся. И, между прочим, там ещё бальзам от ссадин есть, ты… — кивок на коленки, — полечи.

Я нервно сглотнула, а леди улыбнулась и исчезла. В смысле, выключила фэнтезийный скайп, и проекция снова превратилась в шар, только «безжизненный», без всяких транслируемых синих глаз.

Я постояла, глядя на этот шарик, а потом подхватила его и отправилась к двери. Чутьё не обмануло — Датс отирался в метре от входа в «логово», но, судя по предельно заинтересованной физиономии, ничего не слышал. Неужели на двери стоит звукоизоляция? Не удивлюсь, если так.

Белобрысый всем своим видом кричал: ну что там?! Ну скажи! Только я удовлетворять это любопытство, понятное дело, не стала.

— Лови, — буркнула, бросая погасший шар. А когда поймал… — Надеюсь, это все посылки на сегодня? — поинтересовалась елейным голоском, а когда кузен кивнул, рыкнула: — Чтобы я тебя больше не видела!

Парень сперва вздрогнул, а потом расплылся в улыбке и, развернувшись, поспешил в обратном «берлоге» направлении — туда, откуда прибыл.

Ну а я закрыла дверь и плавненько сползла по этой самой двери на пол. Вот же попадос! Как же меня угораздило вляпаться в та…

Э… Стоп. Подождите. Чего распереживалась-то? В действительности я никуда не вляпалась — я ж не невеста и бабушку эту вижу в первый и последний раз.

Ещё секунда, и губы растянулись в коварной улыбке. Я не попала! А вот Карвил на неприятности нарвался, и теперь его ждёт как минимум допрос.

Тихонько рассмеявшись, я перевела взгляд на вторую посылку, порывшись в которой нашла упомянутую баночку и намазала колени. Потом подхватила не ждавшего такой подлости Фильку, вырвала из его зубов ошмёток колбасы и, выглянув предварительно в коридор, направилась в потайной ход.

Пирог не взяла потому, что вспомнила о необходимости блюсти фигуру, зато кружку на кухне не забыла. И лишь очутившись в родной каморке, заметила, что на мне по-прежнему рубаха Карвила, а собственная — клетчатая — осталась там, у него.

— У-о-у, — печально констатировала лженевеста, но за рубашкой не отправилась.

Хватит на сегодня приключений. Кто как, а лично я уже практически сплю.

Проснулась я с чётким намерением: всё, теперь точно буду сидеть тише… вот даже не мыши. Тише микроба! Дождусь ректора Бонаэля, расколдуюсь и отправлюсь домой. А вернувшись, забуду всё, как страшный сон, и буду жить долго и счастливо. Только Илонке ещё в конспект плюну, и всё.