Марина Эльденберт - Осколки времени [litres]

Позже, собираясь на встречу, Ульяна сменила четыре платья, хотя раньше особой щепетильностью в выборе нарядов не отличалась. В целом образом осталась довольна: любимый голубой сарафан с пышной юбкой, перехваченный под грудью ремешком, и волосы, убранные в греческую прическу. Поверх пришлось надеть плащ, но, когда они вышли из машины, все равно зябко поежилась – приближение зимы на Мальте отметилось тяжелыми тучами, продувающими ветрами и постоянной сыростью. В Питере такая погода все лето, поэтому даже привыкать особо не пришлось.

Сад по-прежнему утопал в зелени, разве что цветение прекратилось. Они прошли по дорожкам вдоль аккуратно подстриженных газонов, фонариков и ваз, свернули с основной аллеи и подошли к беседке. Дариан поднялся им навстречу, кивнул Сэму, и секунды молчания показались ей растянувшимися в часы. Никогда раньше она не видела ничего подобного: он почти полностью был седым, лишь несколько черных, как смоль, прядей указывали на цвет его волос в прошлом, кожу прочертили глубокие морщины, и только глаза казались живыми. Взгляд, полный усталости, спокойствия и чего-то еще, что обычному человеку вряд ли доведется узнать или осмыслить.

– Здравствуйте, Ульяна.

Его голос разорвал наваждение, как молния ночное небо. Звучный, сильный, низкий – принадлежащий никак не глубокому старцу, скорее мужчине в самом расцвете сил. Только сейчас она обратила внимание на еще один очевидный контраст: светлая рубашка и брюки выгодно оттеняли его смуглость. Даже сейчас его внешность была более чем незаурядной, каким же он был в молодости? И до закрытия Разлома?

– Здравствуйте! – поспешно пробормотала она. – Я очень рада, что вы согласились со мной встретиться.

Ульяна так и не придумала, о чем с ним говорить. Как человек, проживший тысячи лет, смотрит на остальных? Наверное, они все для него младенцы, которые издают забавные звуки, – вроде и мило, но смысла лишено напрочь.

– Это я рад, что вы нашли для меня время. – Он легко сжал ее руку, у него были на удивление теплые ладони. – В моем возрасте о таком остается только мечтать, общаться со мной – скука смертная.

Дариан кивнул в сторону столика, где стояли красивый кремовый кофейник, чашки и ваза с печеньем. Ульяна посмотрела на Сэма, который ей подмигнул, а потом на вазу. Глупо таращиться на печенье, когда перед тобой тот, кто может раскрыть все тайны Вселенной – ну или почти все, но и постоянно глазеть на него тоже как-то некрасиво.

Он же как будто не замечал ее неловкости. Как ни в чем не бывало разлил кофе по чашкам и взял щипчики.

– Сахар?

– Только сливки, – пришел на выручку Сэм, устраиваясь в соседнем кресле. – Как и мне. Не представляю, кто мог заскучать в вашем обществе. Разве что Эванс.

– Эванс скучает со всеми, кто не наделен пышными формами.

Хорошо, что она не успела сделать глоток, потому что в противном случае белоснежную рубашку Дариана ожидал бы сливочно-кофейный фонтанчик. Он мог выражаться как герой исторических фильмов или тибетский монах, но отпускать фривольные шуточки?!

Ульяна аккуратно поставила чашку на блюдце. На всякий случай.

– Расскажите лучше, как вы познакомились? – Дариан взглянул на нее.

Вот это уже напоминало смотрины, но, как ни странно, стало легче. По крайней мере, не нужно было выдумывать темы.

– В Новой Полиции, – она улыбнулась, вспоминая их первую встречу, – долгая история. Сначала меня похитили, потом спасли, потом допросили и оставили спать. А потом пришел он.

Ульяна поймала себя на мысли, что улыбка стала шире, но ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, думая о Сэме, она испытывала безотчетный прилив нежности, поэтому сейчас дотянулась и легко коснулась его руки, в ответ он сжал ее пальцы.

– И был покорен одним ее взглядом.

Ульяна покраснела от удовольствия. Все волнения и тревоги того стоили: для Сэма их с Дарианом встреча значила не меньше, чем для нее.

– Не удивлен, – Дариан откинулся на спинку кресла, – когда я увидел вас, сразу понял, что Сэм в надежных руках. А когда впервые увидел его… Что ж, тогда мне подумалось, что ему я могу доверить свою жизнь.

– Вы читаете по душам или вроде того? – Слова вырвались сами собой, Ульяна поспешно добавила: – Я хотела сказать – разве человека можно понять с первого взгляда?

– Уверяю вас, только так человека понять и можно. Доверяйте первому ощущению, Ульяна. И никогда не прогадаете.

Он не переставал ее удивлять.

– Но ведь чтобы узнать кого-то, нужно время.

– Чтобы узнать – да. Чтобы понять, готов ли ты довериться человеку, достаточно мгновения.

Интересно, что бы он сказал про их с Сэмом ссору?

– Одна моя подруга, – произнесла Ульяна, – была очень ко мне привязана, но долгое время не решалась поверить в мою искренность. Зато потом все-таки справилась с этим, потому что мы откровенно поговорили.

– Ваша подруга не решалась поверить в то, что уже вам доверилась. – Дариан улыбнулся.

Сэм поперхнулся и закашлялся.

– Прошу прощения.

Никогда не угадаешь, где найдешь. Увидеть его смущение – нечто из разряда фантастики. Смотрела бы и смотрела. От замкнутой хмурой колючки не осталось и следа. Сияющие глаза, теплая улыбка. Рядом с Дарианом он раскрылся окончательно. Стал более ранимым, что ли. Она не заметила этой перемены сразу, потому что была увлечена мучительным подбором тем для разговора на десять лет вперед.

– Печенька? – Ульяна похлопала его по спине, перехватила возмущенный взгляд и мысленно показала Сэму язык. Что, уже нельзя себе позволить маленькое безобидное хулиганство?

Тонкий хруст разбившейся чашки заставил вздрогнуть. Ульяна повернулась: казалось, отвлеклась лишь на миг, а когда снова взглянула на Дариана, лицо его заливала мертвенная бледность. Он подался вперед, тяжело облокотился о стол. Сэм вскочил и бросился к нему, на лице проскользнул ужас: таким взволнованным Ульяна видела его лишь однажды – в ночь, когда изуродовала кухню.

– Я позову Сильвена. Ульяна…

Он не успел договорить, она поднялась.

– Я побуду с ним.

Сэм выбежал из беседки, а Ульяна устроилась на подлокотнике кресла, сжимая руку Дариана в своей. Ледяные пальцы, глаза ввалились – никогда раньше она такого не видела. Сквозь человеческие черты проступило что-то страшное, потустороннее, кожа будто превратилась в полупрозрачный камень, который стремительно расчертили тонкие нити черных сосудов, исходящий от Древнего холод иголками впивался в ладонь. Она вспомнила, что Клотильда рассказывала о первой помощи – исцелять способны только лекари, но любой пробужденный может поделиться жизненной силой.

Ульяна приоткрылась, позволяя энергии течь свободно, и в этот миг Дариан с силой сжал ее пальцы.