Милена Завойчинская - Рапсодия минувших дней

— Заткнись! — негромко оборвал его Дар. — Что дальше, малыш? — Это уже мне.

— А дальше надо уничтожить этот Источник. И тогда вы сможете жить дальше.

— «Вы»?

— Исконные жители этого мира и вы, драконы, пришедшие когда-то извне и оставшиеся навсегда.

— Что за чушь?! Драконы ниоткуда не приходили, мы испокон веков тут живем, — буркнул Урсул.

Дарио же напрягся, цепко схватил меня за плечо, развернул к себе, вглядываясь в глаза.

— Ты была-а та-ам! — понял внезапно. — Ты вошла! И язык… Это язык сидхе?

Я криво улыбнулась. Нет уже смысла что-то отрицать. Сейчас всё закончится. Точнее, всё заканчивалось в этом зале в моем видении. Правда, Ирма погибла иначе, чем я видела. Позже, не там и не так.

Жаль, что я лишь сейчас поняла причину этого. Мой короткий шаг назад во времени, всего лишь сутки, чтобы скрыть пребывание в городе-государстве моего народа, сдвинул ход событий. Несильно, но сдвинул. Поэтому вроде бы всё идет примерно так, как я видела в Источнике мира, но немного иначе.

Почему Силиария не предупредила меня об этом? Мне казалось, что сейчас-то я знаю уже всё, что необходимо. Но вот поди ж ты — мелочь, пустяк, несколько часов, отмотанные назад, — и временн о й поток слегка изменился, а события пошли чуть по-другому.

— Поцелуй меня, — прошептала я, глядя в желтые глаза.

Сзади озадаченно хмыкнул Урсул.

А мои губы уже накрыли сухие жесткие и горячие губы Дара. Первый поцелуй остался в памяти вкусом пепла. Последний — пах железом и кровью.

— Помни меня, Дар, — оторвавшись от него, я всхлипнула. — Помни меня! Несмотря ни на что — помни! Я вернусь, а ты — помни!

Непонимание, страх, вырвавшийся из-за ментального щита, скрывающего эмоции. Грохот тела за спиной. Это мгновенно умер Урсул, я знаю… Прости и ты, мой дракон. Мне жаль.

И, оттолкнув Дарио, я шагнула к колодцу, из которого чернильным пузырем вспучилась первородная тьма.

— Смертью пришедшая, жатву собравшая, откуп бери. Уходи, — на ходу говорила я на древнем языке, который больше тысячи лет не звучал в этом мире.

Время — странная субстанция. Оно то мгновенно летит, то замедляется, и миг длится вечность. Сейчас как раз такой случай.

Последний шаг, судорожный порез кинжалом по ладони, и черный, как та самая тьма в колодце, кабошон обсидиана на зачарованном кулоне, оставленном Альендой Шохард, залит моей кровью. Замах, бросок, немыслимо длинный его полет в Источник тьмы…

Вот пузырь вспучился еще больше, промялся от влетевшего в него артефакта, булькнул… И нереальный по мощи взрыв.

Отброшенная взрывной волной к стене этого подвального помещения, практически размазанная по ней, контуженная и оглохшая, я отстраненно наблюдала за творящимся хаосом.

Сработали мои последние амулеты — сережки, купленные у старого мастера. Они последние держались, все остальные уже выгорели и осыпались прахом. Даже два перстня, которые служили мне дольше всех и спасли однажды от нападения сестер Неумолимой.

Тогда они отразили магическую атаку, не пострадав, сейчас — нет, так же как и все прочие магические безделушки. Сережки, чьи свойства я так и не успела узнать, выстояли во время нашего нелегкого пути вниз, но сейчас и они, похоже, превращались в прах, последним своим усилием сохранив мне жизнь.

В сердце была пустота, оно уже даже не плакало. У моих ног лежал Дарио, глядя мертвым взглядом в потолок. А я была не в силах присесть и опустить ему веки. Не могла. Потому что если сделаю это, то уже никогда не смогу забыть. Пусть он останется живым хотя бы в моей памяти, в моем разуме и в моих глазах.

Подожди, Дар. Я вернусь. Я всё исправлю.

Сухое колкое рыдание все же вырвалось из груди. Ненавижу! Ненавижу этот мир! Не хочу оставаться здесь, не желаю снова проходить через весь этот кошмар. Но у меня нет выбора. Точка невозврата пройдена.

Я могу уйти прямо сейчас в иную реальность, так же как и другие сидхе. Прожить свою вечность вдалеке отсюда. Я уничтожила Источник тьмы, которая перед этим уничтожила целое королевство и всех, кто был мне дорог. Никого не осталось и ничего.

Только зачем мне такая вечность?

И губы уже шептали последние слова нужных чар. Шаг назад, от исчезающих щупалец стихии, пытающихся дотянуться до меня, чтобы убить, как и всех остальных.

Здравствуй, прошлое.

Тишина…

Замерев и боясь открыть глаза, я пыталась осознать случившееся. Они все погибли. Все до одного. Все ушли во владения Неумолимой.

— Рэми, что ты там бормочешь? Это на каком языке?

Я бормочу? Нет, я молчу. Кажется. И всё еще боюсь открыть глаза. Голос Дара. Прежнего, бесконечно далекого, из прошлого, в котором мы вдвоем противостояли целому миру. Сейчас мне предстоит это одной.

— Эй, малыш. — Чья-то рука потеребила меня за плечо. — Ты заснул? Или в трансе? — В последней фразе прозвучало явное сомнение.

И я наконец распахнула ресницы, словно из воды вынырнув из своего ужаса и оцепенения.

Дарио сидел напротив меня на корточках. За его спиной горел костер, а дальше стелилась ночь. Привал? Где мы?

— Когда мы? — спросила я совсем не это.

— Что? — взлетели его брови.

— Когда мы? — повторила я. — То есть…

С трудом повернула голову, пытаясь понять, в какой момент жизни я вернулась. Сколько их у нас было, таких ночевок под открытым небом… И не сосчитаешь, и одна похожа на другую. А потом меня внезапно накрыло осознанием.

— Ты… жив. — В носу защипало, и все рыдания, что я держала в себе, вся боль от потери вырвались наружу полноценной истерикой. — Ты снова жив! А они…

Меня уже не просто трясло, а колотило как в лихорадке, даже зубы клацали.

Дарио переменился в лице, пытался удержать меня, а я, захлебываясь словами и слезами, уже даже не говорила, а кричала.

— И ничего нельзя было сделать! Понимаешь?! Мне нужно было предотвратить, остановить их, но невозможно! Никак! И они все погибли. Все до единого… На моих глазах. Это так страшно! Я не смогу вынести это снова! Только не так!

— Рэми! Рэми! Это сон! Слышишь? Это просто сон, успокойся, малыш! — встряхнул он меня. — Ты был в трансе и слишком крепко уснул. Да? Так! Подожди!

Вскочив, дракон быстро шагнул к своему вещевому мешку, вытащил из него флягу и заставил меня глотнуть из нее.

Огненное пойло обожгло горло, скользнуло в пищевод и раскаленным металлом ухнуло в желудок. Способность дышать резко пропала, так же как и говорить. Открывая и закрывая рот, я вытаращилась на растерянного мужчину.

Я рассматривала его, вспоминая, возвращаясь в прошлое. Короткий ежик волос. Нахмуренные брови. Шрам на щеке. Мой взгляд скользнул ниже. Куртка почему-то снята, рукава толстого шерстяного свитера высоко поддернуты, сильные руки до самых локтей в отметинах старых ран. Следы от кандалов и рубцы от кнута. Из-под высокого ворота выглядывает край рабского ошейника.