Милена Завойчинская - Рапсодия минувших дней

А уж если начались чистки, то и подавно. Про то, что сестры Неумолимой активизировались, я рассказала Калахану. Объяснила, что это значит. Ирма шокированно внимала, распахнув глаза. Оба дракона выслушали мрачно, но никак не стали комментировать. Просто поддержали мое решение двигаться к намеченным целям, не задерживаясь.

Мы под снегопадом, кутаясь в плащи, побрели в самые глухие трущобы, чтобы уж точно никто не заметил наш отлет. А коли и заметят, никто отбросам общества не поверит.

И вот уже два мощных дракона, несущие на своих спинах девушек, взмывают в небо.

Пришлось подняться выше облаков. Холодно было так, что зуб на зуб не попадал. А ни одно из заклинаний нельзя применить и амулеты активировать тоже, и я терпела, понимая, что вскоре всё станет еще хуже. Не от холода, нет.

Но предстоит нам страшное. Это моим спутникам привычно проливать кровь. А я… убивая, я немножко умираю сама. Не знаю, что будет с моей душой, когда весь этот лютый кошмар закончится.

Уже сейчас ничего не осталось от прежней Рэмины. Осколки меня ссыпали в сосуд, который напоминает внешне меня прежнюю. Но только внешне. А внутри — пыль и крошево надежд, воспоминаний, стремлений, веры и доверия, любви… Ни одного цельного чувства.

Мне не склеить себя уже никогда. Только создать заново, вырастить иную Рэмину. Другую, но цельную.

Я не стратег. Мне чужды военные знания. Ничего не понимаю в планировании боевых действий. А у нас сейчас, что бы я ни думала, именно война. Маленькая, локальная, тихая война.

И совета я просила у лорда Калахана. Нет, не потому что я не доверяю Дару или Ирме. Отнюдь. Просто они оба мне очень дороги. Хочется остаться в их памяти светлой сидхе, а не монстром, коим мне предстоит стать.

Они, конечно, узнают о том, что я совершу, но хотя бы предварительно обсуждать это с ними не стоит. Лорда Калахана же я воспринимала как существо глобальное, мощное, с чуждой и непонятной мне логикой, но при этом именно он — как мне казалось — мог принять любое мое решение. И говоря «любое», я именно это и имею в виду.

Уверена, он не принялся бы отговаривать, соберись я мечом собственноручно рубить сестер Неумолимой. Но пояснил бы, почему я не справлюсь, предложил альтернативные варианты, если бы я спросила совета. Но не стал бы ахать: как ты можешь! Ты не должна, ты же девушка, леди! Это аморально! Ты сидхе… И кучу другой ненужной ерунды.

И поэтому именно с ним я строила стратегию того, что я должна сделать с учетом своих возможностей.

Вот и сейчас, уже в воздухе, он всего лишь уточнил мысленно:

«Всё в силе?»

— Да, лорд Калахан. Взлетаем на скалы. Я буду играть.

Именно по этой причине мы и не удалялись от горного хребта на западе Дагры. Мне нужно было высокое открытое место, чтобы я видела расстилающееся внизу королевство.

Пока летели, я немного пошептала, чтобы утихомирить метель. Не сильно, лишь чтобы мне не мешала непогода.

Приземлились драконы на одну из скал. Потоптались, утрамбовывая огромными когтистыми лапами снег, чтобы я и Ирма не провалились в сугробы по пояс.

И лишь когда получилась площадка, на которой можно спокойно расположиться, я соскользнула вниз. Ирма тут же очутилась рядом, а обе огромные рептилии, не меняя облик, встали так, чтобы загородить нас от ветра.

Серо-голубой дракон еще немного переминался, глядя на то, как я вытаскиваю из футляра скрипку. Тяжело вздохнул, выпустив колечки дыма из ноздрей, и раскрыл одно крыло, чтобы закрыть меня от падающего снега.

— Спасибо, Дар, — погладила я его по боку. — Только ты устанешь так, мне придется играть, наверное, с час, если не дольше.

«Не рассыплюсь!» — довольно резко отозвался он, но тут же отвернулся, досадуя на себя за грубость.

— И что будет? — кивнула Ирма на музыкальный инструмент. — Вы сыграете. И?

— Надеюсь, что после этого никто из обычных жителей Дагры не пострадает.

Ну не могу же я сказать ей, что собираюсь сделать?

Боги всемогущие! Что же я делаю?! Но иного пути я не вижу.

Смычок лег на струны.

Помедлила, собираясь с духом. Не так-то просто решиться на подобное и страшное.

Укутанную снегами горную высь встревожил плач скрипки.

Я играла, вкладывая в музыку всё данное мне судьбой могущество. Разлетались во все стороны разноцветные нити моего волшебства. Менялась ткань бытия. И словно снежная лавина, сходящая с гор, неотвратимо затапливали всё закрытое королевство моя воля, мои чары.

Дальше, всё дальше. К центру королевства и до самого восточного предгорья. На юг и на север… Как чаша заполняется водой, так запертая в кольце гор Дагра наполнялась моим волшебством.

И я так хотела бы, чтобы оно было созидательным. Но, увы, сейчас оно несло смерть и тлен.

Обращались в прах все до единой сестры Неумолимой. Это был единственный выход. Ни одна из них не должна успеть добраться до Источника тьмы и активировать его. Не знаю как, не представляю, что именно они сделали тогда, когда тонкая пленка, разделяющая наши миры, прорвалась, и то, чуждое, хлынуло сюда.

В этот раз такого произойти не должно. Иначе снова погибнут все живые существа в Дагре, а после и во всем мире. Я не могу этого допустить.

И я играла, и с каждой нотой вместе с дагрийскими жрицами богини смерти умирало что-то в моей душе. Я стала убийцей. Никогда мне уже не быть прежней. Я — жертва в жерновах событий, затопивших этот мир. Но лучше одна жертва, чем сотни тысяч.

Когда я без сил уронила руку со смычком, в закрытом королевстве не осталось ни одной сестры Неумолимой. Ни уже принявших жреческий сан, ни их помощниц, ни послушниц из монастырей. Ни-ко-го.

Но я сделала не только это.

Вряд ли драконы и Ирма видели, но сейчас всё пространство, окруженное горами, переливалось яркими всполохами моих чар. Я выложилась по максимуму. Мое волшебство не просто затопило Дагру, но и выжгло всю скопившуюся здесь тьму. Ту, про которую говорил бог ночи. Нат упоминал, что она стекалась сюда, под купол, и копилась долгие-долгие годы, меняя окружающую действительность и живущих рядом. И только что я спалила всю эту заразу.

Осталась малость. Добраться до центрального храма столицы, спуститься вниз и бросить в Источник тьмы артефакт, сделанный мамой.

И, надеюсь, в этот раз я уберегла Ирму и Дарио от смерти. Если сестер больше нет, то никто не должен убить их.

Слабость накатила внезапно. Ноги подкосились, и я осела в снег, глядя на расстилающийся простор. Не было сил плакать, горевать, ужасаться тому, что я совершила. А ведь даже от мысли об этом кровь стынет. Какое количество женщин, обладающих магическим даром и вставших на путь поклонения тьме, я только что уничтожила? Сотни? Или тысячи? Сколько их всего было в Дагре?