Джеймс Клеменс - Война ведьмы

Рагнарк плыл вперед по кровавым водам. Но вот впереди Сайвин разглядела зеленую шкуру нефритового дракона, покачивающуюся на волнах. Его голова безжизненно наклонилась. Но это был не Конч. Сайвин была уверена в этом.

Но когда Рагнарк приблизился, Сайвин заметила свою мать, держащуюся на воде рядом с головой мертвого дракона. Когда темная масса Рагнарка оказалась рядом, ее мать подняла голову. Ее обычная холодная сосредоточенность исчезла, сменившись маской горя и печали. Влажные локоны обычно светлых как солнечные лучи волос превратились в грязную массу, частично скрывающую лицо. Взгляд ее казался отсутствующим и беспомощным.

— Ох, мамочка, — простонала Сайвин. — Нет…

— Он… Он пытался защитить меня, — взгляд матери вернулся к мертвой туше Конча.

Сайвин до сих пор не могла поверить, что этот мертвый дракон был ее дорогим спутником. Как же без мягкого юмора, которым всегда он был переполнен? Как без ласковых взглядов? Его душа улетела, а это зеленая чешуйчатая туша с обломанными крыльями и не Конч вовсе. Сайвин не отводя взгляда рассматривала гигантское тело.

— Одно из чудовищ вырвалось… Под водой… — Ее мать продолжала рассказывать, перемежая слова со стонами. — Оно билось и извивалось, — тут мать подняла испуганный взгляд на Сайвин. — Я не успела отскочить. Он пришел ко мне на помощь и атаковал тварь.

— Мамочка, а где же был твой личный страж? Где Бридлин?

Она словно не расслышала вопроса дочери.

— Ушел. Умер. Не знаю. Только Корч остался. Он сражался… — ее голос перешел в рыдания.

— Оставь его, мама. Мы поговорим об этом позже.

Но мать казалось не слышала дочери.

— Нет… Эти твари такие ядовиты… Ни зубы, ни когти дракона не могли причинить вред этой твари. Все, что оставалось Кончу, так это держать тварь на расстоянии. А тем временем чудовище рвало его шею зубами и когтями. Это было ужасно. Кровь… Так много крови…

Сайвин казалось, что ее мать почти сошла с ума от горя и ужаса.

Женщина продолжала бубнить, а глаза ее были широко открыты.

— Даже после того, как скалтум захлебнулся, Конч удерживал его, боясь, что он может возобновить нападение. Не смотря на то, что кровь обильно текла из его ран, он не давал мне подойти, — вновь голос матери перешел в рыдания. — Только когда его огромное сердце остановилось, только тогда он выпустил чудовище, — и тут она вновь посмотрела на Сайвин. — Почему… Почему он так поступил? Я же могла спасти его. Если бы только он подпустил меня поближе.

Сайвин подтолкнула Рагнарка к рыдающей женщине.

— Нет, мама, ты бы ничего не смогла сделать. Конч любил тебя. Ты это знаешь. Он умер защищая тебя. Он сам так решил, — Сайвин протянула руку матери. — Пойдем, Мама. Мы должны вернуться на корабль.

— Нет, пусть остальные идут. Я должна остаться здесь, — она крепко обхватила руками нефритовую шею дракона.

Душевная боль всадника, потерявшего дракона, связанного с ним крепкими узами, как известно может из нормального, здорового человека сделать калеку. Сайвин не могла позволить этому случиться. Ей нужно было привести мать в себя. Выпить чая с настоем успокаивающих трав и лечь в теплую постель — вот в чем в первую очередь нуждалась ее мать. И еще ей нужно было вспомнить о любви дочери.

Повинуясь бесшумным приказам, Рагнарк нагнулся к воде и Сайвин дотянулась до плеча матери. А потом большое черное крыло скользнуло под воду и подняло мать Сайвин. Та хоть и сопротивлялась, но слабо. Горе сделало ее слабой, как ребенка. Крыло дракона подтолкнуло ее в объятия Сайвин.

Девушка обняла свою маму и взявшись покрепче затащила ее в седло, посадив плачущую женщину перед собой. Сайвин и не подозревала, что ее мама такая маленькая и легкая. Словно безмерное горе не только сломало душевно эту женщину, но и высушило ее тело.

Сайвин прижала голову матери к своей груди и стала нежно баюкать.

— Мне жать, мамочка, — пробормотала она глядя на туши мертвых и умирающих драконов, разбросанные по всему озеру. — Мне жаль, что так получилось.

Она безмолвно направила Рангарка к одинокому судну, дрейфующему среди трупов. С судна по-прежнему летели во все стороны огненные стрелы. Сайвин удивленно нахмурилась. С кем же они сражаются до сих пор?

Когда битва в небе закончилась, Елене пришлось приложить все силы, чтобы обуздать огненный шторм. На палубе «Бледного Скакуна» яростно сражались с последней горсткой скалтумов, взобравшихся на борт. Елена почувствовала что в небе ее сила и магия больше не нужны, зато они нужны здесь.

В то время как Елена боролась за то, чтобы обуздать свою магию, дикая энергия начала выходить из под контроля. Когда впервые она создала огненный шторм там, на болотах Стендая, чтобы успокоить его, ей нужно было всего лишь развести руки. Магия угасла почти так же быстро, как зародилась. Но сейчас, дав огненному шторму полную силу, она понял, что не так то легко его унять. Это касалось обеих ее составляющих, как света женщины, так и тьмы ведьмы. Столь же трудно было точно направить исходящий от нее поток энергии.

Вскоре Елена поняла, что даже самый слабый контроль утерян. Изо всех сил Елена сражалась со всеми рывками и поворотами энергетического потока. До сих пор она не могла развести руки. Но когда ей это удалось, вместо того, чтобы ослабить магический поток, они усилили его магию. Огромные силы стали невероятно упрямыми.

Максимально сконцентрировавшись она постаралась не обращать внимание на крики вокруг. Когда поток огненного шторма распрямился, одна из корабельных мачт где-то наверху затрещала, задетая магическим огнем. Отвалившись, она исчезла в морской пучине, прихватив с собой парочку скалтумов, запутавшихся в веревках.

По щекам Елены побежали слезы, но не только от напряжения. Она заметила, что вместе с парой чудовищ за борт утащило и одного моряка зоола. Елена даже успела поймать испуганный взгляд несчастного, перелетевшего за борт. Веревка затянулась в него на шее.

Елена опустилась на колени.

Несчастье еще больше ослабило ее контроль. Тревожные крики раздались на палубе, когда другие поняли, что ее магия может уничтожить корабль.

Неожиданно Джоах закричал ей прямо в ухо:

— Елена, мы выиграли. Остановись!

А что, как считал ее брат, она пыталась сделать? Она не могла совладать с собственной магией. Та оказалась слишком сильной. Ее единственной надеждой оставалось то, что вот-вот ее магические силы должны иссякнуть. Оказавшись в самом центре шторма, Елена вскоре поняла, что бесполезно надеяться на это. Она чувствовала, что ее источник магии почти необъятен. Без сомнения корабль развалиться задолго до того, как колдовская сила огненного шторма пойдет на убыль.