Джеймс Клеменс - Война ведьмы

— У нас есть корабль, — сообщила Мишель, привлекая их внимание. В ее голосе не было удовлетворения.

Ей ответил Крал:

— А кто эти все?

— Команда и воины, поклявшиеся доставить вас к Елене, — ответила она ровным голосом.

Толчук расслышал еще одно значение ее слов.

— Что ты подразумевать под «доставить вас»? — спросил он.

Она не могла смотреть ему в глаза.

— Я не поеду с вами. Я призвана следовать иной тропой.

Они были потрясены, как от удара молнией.

— Что? — Толчук не мог скрыть боли, прозвучавшей в его голосе.

Незнакомец шагнул вперед.

— Мы подготовили небольшой шлюп, немало проплывший по проливам Архипелага, и команду из четырех человек. — Он указал на четырех темнокожих людей, стоявших у него за спиной. В волосах у них были перья, а глаза были пронзительного желтовато-зеленого цвета. Их лбы пересекали шрамы — не от битв, а от какого-то древнего ритуала. Скрещение бледных шрамов образовывало на лбу каждого из них рисунок, отличный от других. Они помечены рунами, подумал Толчук.

Незнакомец продолжал:

— Эта команда хорошо послужит вам на пути, ожидающем вас. Зоолы — опытные воины и моряки, отлично знакомые с проливами Архипелага.

Крал зарычал на незнакомца:

— А т ы кто такой?

Мишель шагнула вперед.

— Это Лорд Тирус, — представила она.

— Предводитель городских головорезов? — спросил Крал с явным отвращением.

— А также принц Замка Мрил, — многозначительно сказала она.

Это утверждение заставило горца притихнуть.

— Мрил? Под Ужасающей Порослью?

— Да, — сказала она, все еще не встречаясь взглядом с Толчуком. — Ты должен знать об этом замке. Некогда там укрывались твои соотечественники, отступавшие под напором карличьих армий.

Крал наконец повесил топор на пояс.

— Да, во время Рассеяния наших кланов. Мы в долгу перед Кровью замка, и этот долг никогда не может быть оплачен.

Тирус шагнул вперед.

— Никогда — это слишком сильно сказано, горец.

От этого таинственного утверждения Крал нахмурился, но дальнейшего объяснения не последовало. Тирус обернулся, оглядывая остальных, а Мишель и Джастон принялись организовывать отъезд. Толчук мог только ошеломленно смотреть на мать. Она их покидает? Эта мысль еще не полностью дошла до его сердца — и он боялся того, что может произойти, когда она дойдет. Вздохнув, он принялся грузить фургон и запрягать лошадей.

Когда все было готово, Тирус повел их всех вдоль доков к длинному причалу. У причала стоял двухмачтовый шлюп. На светлом дереве красными буквами было написано название «Светлошкурый жеребец». Это был небольшой корабль, но для людей и лошадей там места хватало.

Рабочих рук было достаточно, и корабль быстро погрузили. Отплыть решили во время утреннего прилива. Птицы, гнездившиеся под причалом, уже поднимались в воздух, пением и шумом приветствуя приближение рассвета.

Погрузив все вещи и лошадей в корабль, они собрались на причале. Мишель стояла спиной к Толчуку и разговаривала с Джастоном. Толчук подошел поближе, чтобы услышать, о чем они говорят.

— …Мне следовало сказать тебе, — сказала она. — Прости меня.

— Нет, тебе не нужно просить у меня прощения. Когда мы были вместе, какая-то часть тебя была закрыта для меня. Я это знал, и, вероятно, именно по этой причине мы не могли остаться вместе навсегда. Я знал, что ты любишь меня, и я любил тебя. Но между нами никогда не было того доверия, в котором нуждается истинная любовь — любовь, которая остается с людьми до седых волос.

В глазах его матери стояли слезы.

— А Касса Дар?

Джастон улыбнулся и поцеловал Мишель в щеку.

— Некоторые вещи может полностью объяснить только время. Жизнь изранила ее не меньше, чем тебя.

Мишель поцеловала его в ответ.

— Что-то говорит мне, что ты найдешь способ исцелить ее.

Он улыбнулся с легкой печалью и наклонил голову.

— Мне надо присмотреть за нашим фургоном и лошадьми.

Она кивнула, в последний раз коснувшись его руки, и он повернулся и пошел прочь. Мишель несколько мгновений смотрела ему вслед, затем обернулась и обнаружила, что у нее за спиной стоит Толчук. Наконец она посмотрела ему в глаза. В ее лице отчетливо была видна боль.

Не успели они и слова друг другу сказать, как вмешался Тирус.

— Здесь что-то не так, — сказал он, быстрыми шагами подойдя к Мишель.

— Что? — резко спросила она, обращая свою боль и досаду на него.

Принц изумленно вытаращил глаза, но, похоже, понял ее напряжение и заговорил несколько мягче.

— Здесь есть и другие оборотни, — сказал он, кивнув на Фардайла и Могвида. — Их выдают глаза. — Он присмотрелся к глазам Толчука. — И я не уверен насчет этого гиганта.

— Это мой сын. Огр-полукровка, — мрачно сказала Мишель. Огонь в ней погас. — А что вас интересует в остальных двух?

— Они должны пойти с нами, — твердо заявил он.

— Почему? — их разговор, должно быть, уже достиг чутких ушей Фардайла. Фардайл и Могвид подошли поближе. Тирус кивнул им.

— Предсказание моего отца говорило о еще трех оборотнях, которые должны пойти с нами к Замку Мрил. Я думал, что мы повстречаем их на пути домой, в Западные Пределы, а не найдем их всех здесь с тобой.

— Кто?

— Во-первых, двое братьев-оборотней — близнецов, я полагаю?

Изумленные глаза Могвида подтверждали правду слов Тируса.

— Как ты…

Тирус обернулся к ним.

— Близнецы, замороженные проклятьем.

Могвид подошел поближе к Толчуку. В первый раз кто-то из оборотней оказался упомянут в предсказании. Эта мысль, похоже, пугала Могвида. В глотке Фардайла клокотало тихое рычание.

— В-в твоем предсказании упоминалось исцеление? — прошептал Могвид с надеждой.

— Двое придут проклятыми; один уйдет исцеленным.

Братья посмотрели друг на друга. В этих словах смешались надежда и рок. Видимо, снятие проклятья суждено пережить только одному из близнецов. Братья молча переглянулись. Толчук понял их без слов. Один — лучше, чем никто.

К этому времени вокруг них собралась вся их группа.

Могвид коснулся плеча своего брата. Фардайл повернулся и сел, для него вопрос был решен. Могвид сказал:

— Мы пойдем с вами.

Их решение огорчило Мишель.

— Мы не можем все пойти с тобой, Тирус. Елена нуждается в их защите.

Брови Тируса неуверенно сошлись на переносице.

— Такой худощавый человек и большая собака? Если судьба девушки зависит от них, то она уже обречена. — Он отвернулся. — Кроме того, они уже сами приняли решение.

Мишель покраснела от досады и замолчала.

Толчук был спокойнее. Он заговорил за спиной у Тируса. Незнакомец сказал еще не все.

— Ты упомянул троих оборотней. Пара близнецов и еще один. Кто?

— Еще один оборотень, — ответил Тирус, не оборачиваясь.