Анастасия Баталова - Чтобы желания сбывались

— Ну, вы понимаете, госпожа офицер, — начала рассказывать хозяйка, едва Кирочка успела переступить порог, — это просто ужас какой-то. Все цветы как цветы, но эта орхидея… И откуда только она знает такие слова! Мы учёные, и мой дед, и отец, и я, потомственные ботаники, интеллигенты, никто в нашем доме отродясь так не бранился, а она… исключительно нецензурными словами изъясняется! Помогите, прошу вас, мочи нет, вхожу в комнату, её же, заразу, полить, а она… обкладывает меня почище пьяницы с Заброшенных Верфей!

— Покажите, — велела Кирочка.

— Идёмте, — сказала хозяйка, сделав знак рукой. Гости послушно двинулись за нею по коридору.

Внезапно к ногам Кирочки, выскочив откуда-то, стало льнуть очень странное существо. Оно было похоже на обыкновенную домашнюю кошку, но спина существа покрыта была не шерстью, а большими яркими полностью распустившимися цветами.

— Не пугайтесь, пожалуйста, — на ходу пояснила дама, — Сейчас сезон. Наши кошки цветут.

Цветущая кошка, мурлыкнув, пересекла коридор и юркнула в распахнутую дверь кухни.

— Они… Они прямо на ней растут, — ужаснулась Кира, провожая взглядом диковинное создание.

— Представьте себе, да, — продолжала хозяйка, исполненная гордости за свою науку, — Эти цветы — паразитирующие организмы, они получают питание из кожи кошки, как, к примеру, вши, клещи или ногтевой грибок, но выглядят очень красиво и источают восхитительный аромат… Только принюхайтесь!

— И для кошки цветы не опасны? — спросил Эрн.

— Нисколько. Она их даже моет своим языком, считая частями тела, — шикарный пример симбиоза в природе… Тссс… Мы пришли.

Настороженно замедлив шаги, дама-ботаник провела гостей в небольшую комнату, где абсолютно все поверхности, точно в настоящей оранжерее — и пол, и подоконник и столы — были заставлены растениями. Также они крепились с помощью специальных держателей к стенам, свисали в корзинах с потолка, а некоторые росли, можно сказать, на улице, будучи высажены в ящик за окном.

— Она там… — шёпотом сказала хозяйка, нерешительно указывая в направлении подоконника. Там росла в широкой низкой кадке необычайно крупная ядовито-розовая орхидея.

Первой к невоспитанному растению приблизилась Кирочка. Почувствовав чужое присутствие, оно фыркнуло, изогнулось, раскрыло верхние лепестки и, сделав резкое пружинящее движение, ни с того ни с сего с размаху плюнуло в непрошенную гостью.

— Вот ведь гадость! — воскликнула Кирочка, брезгливо разглядывая вязкую слизь на рукаве куртки.

Вслед за плевком строптивый цветок принялся сыпать отборнейшей бранью — голос у него был визгливый и немного хриплый, будто старушечий.

Эрн не смог удержаться от смеха.

— Ты ей явно не понравилась! — прокомментировал он саркастически.

— Ей никто не нравится… — жалобно заметила ему хозяйка. Выглядела она очень усталой. Это была худая раньше времени состарившаяся женщина с жидкими сальными волосами, убранными в хвост, одетая в застиранный грязно-белый лабораторный халат.

— Посмотрим… — Эрн осторожно приблизился к цветку, — фью-фью-фью, ути-ути, — юный чародей перебирал вслух звуки типичные для общения с животными.

— Со своей бабой так сюсюкать будешь, — резко сказала орхидея, не забыв подклеить к концу этой фразы несколько крепких ругательств.

— Ладно, хорошо, — продолжал Эрн ласково, — я понял, ты умная, ты любишь разговаривать серьёзно…

Орхидея молчала, слегка раскачиваясь на стебле из стороны в сторону и немного пружиня на нём.

— Какой у тебя замечательный стройный стебель, а что за листики, атлас, ей богу, и цвет!.. Это же просто загляденье, — продолжал Эрн медовым голоском, осторожно приближаясь к цветку, — можно я тебя поглажу? — он вытянул вперёд тонкую руку.

Кирочка и хозяйка, застыв, следили за происходящим. Ладонь Эрна тем временем нависла над непокорным цветком так низко, что почти касалась его. И тут произошло неожиданное: орхидея доверчиво вытянулась навстречу этой смелой полудетской ладони и ласково потёрлась об неё, точно кошка, одним из боковых лепестков соцветия.

— Ну и ну! — вырвалось у Кирочки.

— В первый раз вижу её такой приветливой, — добавила хозяйка, — с тех пор как была принесена сюда, она только и делала, что плевалась да сквернословила.

Эрн обернулся и взглянул а неё недоумённо, продолжая пальцами легонько почёсывать орхидею у основания соцветия. Она издавала звуки, отдалённо напоминающие урчание довольной кошки, и медленно поворачивалась вокруг стебля, желая подставить ласкающей руке каждый из своих лепестков.

— Вы разве не пробовали её погладить?

— Куда там, — махнула рукой усталая женщина с хвостом, — я к ней и подойти боялась — вдруг плюнет.

— И правильно делали, — сердито буркнула Кира, пристрастно разглядывая пострадавший от цветка рукав кителя, — этот её сок страсть какой едкий, не приведи бог, дыра будет…

Эрн качнул головой с печальной улыбкой.

— Зря вы так с нею, секрет в том, что этот вид болеет от нехватки ласки. Говорящие орхидеи существа нежные, с ними нужно много разговаривать, и они постоянно хотят, чтобы к ним прикасались. Если цветок обделён вниманием, он может одичать и обозлиться. Впредь постарайтесь не лишать её общения.

Он повернулся к орхидее и обратился к ней точно к ребёнку, ласково и вместе с тем строго:

— Ты такая красивая, утончённая дама; тебе явно не к лицу лексический арсенал подвыпившего матроса, постарайся, пожалуйста, впредь выбирать выражения, дабы не нарушать цельность образа…

Орхидея стыдливо склонила свою головку, в знак согласия слегка покивав ею.

— Ваша проблема решена, не так ли, — учтиво обратился Эрн к хозяйке растений, — мы можем идти?

Дама-ботаник ответила коротким и каким-то испуганным кивком.

Кирочка и Эрн уже собрались было выйти из её зелёной комнаты, когда услышали голос орхидеи, он по-прежнему был хрипловатый, скрипучий, но уже не такой мерзкий как прежде — изменилась интонация.

— Можно я поцелую тебя на прощание, мальчик? — спросила она.

— Да, конечно, — Эрн слегка смутился и, чуть помедлив, снова приблизился к подоконнику.

Орхидея вытянулась во весь рост — её стебель при этом слегка удлинился, словно резинка — и сильно, как присоска, с негромким чмоком приложилась верхней частью соцветия к нежной щёчке Эрна.

— Какая гадость… — едва слышно процедила Кирочка и, казалось бы, без всякой причины рассердилась.

Когда они вышли, она спросила Эрна:

— Как же тебе удалось так быстро приструнить это растение? Ты заколдовал его?

— Вовсе нет, — ответил юный чародей, — всё происходило на твоих глазах. Я просто дал ему совсем немного того, в чём оно так остро нуждалось. Обыкновенные растения могут обходиться только водой и светом, да и то могут завянуть, если вокруг них творится недоброе, а уж эта орхидея… Она же принадлежит к очень редкому и прихотливому виду разумных цветов, соответственно, она имеет наряду с потребностями в воде и свете другие, более высокого рода потребности, духовные. А хозяйка, видимо, этого не знала. Тоже мне, ботаник! Она могла бы научить орхидею петь или читать наизусть стихи, у них прекрасная память, они любят общаться и очень любознательны… С ними нельзя как с какими-нибудь кактусами. Они требуют внимания.