Анастасия Баталова - Чтобы желания сбывались

— Моё маленькое чудовище, — сказала Кирочка, протянув руку и ласково погладив Эрна по волосам. Она попыталась улыбнуться ему, но по пальцам её снова побежал предательский холодок, он достиг сердца, и снова оно мучительно сжалось, будто от недоброго предчувствия…

— Крайст, — Кира бесцеремонно ворвалась в его кабинет, поставив руки ладонями на стол, оперлась на них, она запыхалась, говорила сбивчиво и возбуждённо, — я должна немедленно увидеться с генералом Россом…

— Что такое? — спросил он по своему обыкновению чуть насмешливо, внимательно при этом изучая её блестящие глаза и раскрасневшееся лицо.

— Я хотела бы обсудить с ним возможность своей немедленной отставки, — выпалила она, резко выпрямившись во весь рост и закинув назад распущенные волосы.

— Отставки? — Билл поднял брови, — а к чему такая спешка?

— Эрн, — сказала она.

Он сразу понял, что таилось за этим коротким, произнесённым на выдохе именем. Билл смерил Кирочку взглядом, одновременно сочувственным и строгим.

— Я отдалась ему, — продолжала она, жестоко блестя глазами, — и это было… Да, да, чёрт возьми! Чудесно, божественно! Я хотела бы, чтобы это повторялось снова и снова, изо дня в день, из ночи в ночь, я люблю его, я желаю его, — она остановилась перевести дух, Билл заметил, что на её блузке отсутствует одна из пуговиц, это наблюдение неприятно кольнуло его, — я недостойна быть офицером, я нарушила все обеты, все зароки, я…

— Лейтенант Лунь, — сухо сказал он, — возьми себя в руки.

— Я не могу, — прошептала она, спонтанно изменив интонацию с запальчиво-резкой, на умоляющую, — сама не знаю, что со мною творится, Крайст, боже, спаси меня, пожалуйста! Спаси меня от него… На свете нет ничего желаннее, чем Эрн, и ничего страшнее, чем он. Когда я смотрю ему в глаза, окружающий мир исчезает. Он лишает смысла всё вокруг. Я пустею, я теряю сама себя, и при этом мне кажется, что так и надо, что это правильно, что оно должно выглядеть именно так, настоящее счастье… Отчего это, Крайст?

Билл взглянул на неё долгим задумчивым взглядом. В глубине его глаз словно шевельнулось что-то могучее и зловещее, шагнув к ней, он почти грубо тряхнул её за плечо.

— Он Исполнитель Желаний! Самое жуткое и прекрасное порождение Вселенной. Он может представляться как самым красивым цветком, так и самым ужасным чудовищем, ибо он есть божественное Ничто, Небытие, великий Хаос, изначальный и вечный, — быстрым движением он приподнял покаянно склонённое лицо Кирочки за подбородок и, обжигая её глаза своим отчаянным взглядом, сказал, — то, что ты чувствуешь рядом с ним… Именно так выглядит смерть, Кира.

Билл опустил руку и, поймав себя на чрезмерной резкости, слегка смутился.

— Почему, Крайст? Почему с ним так хорошо? — спросила она усталым, печальным голосом.

— Почему? Жизнь есть непрерывное страдание, разве нет? Постоянные заботы, тревоги, надежды… Вот смерть и манит нас, невообразимо манит, она привлекает нас тем, что невозможно здесь, на земле, а именно — покоем чувств, мы этого не осознаём, но сами всю жизнь мечтаем умереть… Ты не знала?

— Спаси меня, Билл, спаси! — воскликнула она исступлённо, и вдруг, прежде, чем он успел что-либо предпринять, бросилась ему на шею.

— Чёрт побери, — пробормотал он тихо, его руки безвольно повисли, как плети, ну не обнимать же её, в самом деле, да и оттолкнуть как-то жалко, — ты вообще нормальная, Кира? — спросил он с грустной насмешкой, — просишь спасти тебя от того, кого, как ты сама мне только что сообщила, ты любишь, хочешь… О, женщины! Когда-нибудь вы сведёте меня с ума…

Очнувшись от своего отчаянного порыва и стесняясь поднять на Крайста глаза, Кира испуганно отстранилась.

— Я ничем не могу тебе помочь, — проговорил он с официальной прохладцей в голосе, точно чиновник, отказывающий просителю в какой-нибудь справке, — извини.

— Дай мне хотя бы совет, — потребовала она тихо, но очень твёрдо, — скажи, уходить мне в отставку или нет?

Билл усмехнулся. Оттенок горечи, едва уловимый, словно в золотистой кожице миндаля, слышался в его интонации:

— Чужой совет, Кира, это почти всегда грелочка при аппендиците. Так что решай сама.

Последние слова пространство поглотило быстро, подобно тому, как вода забирает камни. И стало совсем тихо. Мёртво. Кирочка резко подняла на него взгляд, и Крайсту показалось, что он не смог удержать себя в руках и вздрогнул — так на него никто и никогда ещё не смотрел. Лейтенант Лунь взирала на него как молящийся на икону, она распростёрла перед ним глаза, полные такой неистовой надежды и веры, что на какую-то секунду он сумел разделить то чувство, которое, должно быть, испытывает чудотворец или пророк, принимая очередного отчаявшегося страдальца…

— Иди, — сказал он очень жестко и отвернулся. Ему трудно было признаться в этом самому себе, но он больше не мог выносить её взгляда.

— Куда? — спросила она потерянно.

— В отставку, — ответил он чеканно, словно положил на стол крупную монету.

— Ты так легко это говоришь? — в её голосе послышались слёзы.

И тут Билл Крайст осознал, что даже если в его жизни будет ещё не одна сотня женщин, он всё равно не начнёт понимать их, никогда. Сие умозаключение позабавило его, он ухмыльнулся себе под нос.

— Ты попросила дать совет. Я исполнил твою просьбу.

— Так-то ты даёшь советы! — разозлилась Кира, — теперь, учти, я всё сделаю в точности до наоборот!

Она резко развернулась и выскочила из кабинета, красноречиво хлопнув дверью.

— О, женщины! Царицы и рабыни! — воскликнул он с шутливым пафосом, цитируя какого-то поэта.

Вихрем слетая по лестнице, Кирочка с интересом прислушивалась с своему возмущению. И на что это она так вознегодовала? На то, что Крайст не стал её удерживать, хватая за руки, убеждать, упрашивать не бросать службу? А он должен был? Кирочка остановилась. Её неприятно кольнула мысль, что этим своим желанием, чтобы Крайст оказался небезразличен к её уходу, она подвергла сомнению свои чувства к Эрну, в каком-то смысле предала его… Ей стало совестно. «Если я хочу бросить Службу потому, что встретила мужчину, то это только моё дело, и мне должно быть абсолютно наплевать, что подумает Крайст или ещё кто-либо! Особенно Крайст. Почему вообще я пошла за советом именно к нему? Айна Мерроуз, возможно, скорее дала бы мне дельный совет… Ведь она женщина, прослужившая в ОП всю свою жизнь… Наверняка, в определённый момент своей жизни и она стояла перед подобным выбором…»

Кирочка задумчиво преодолела несколько ступенек и снова остановилась в нерешительности. Другая мысль, ещё более неуютная, отозвалась холодком между лопатками.

«Женщина! Я женщина! Безвольное и зависимое существо, находящее своё второстепенное положение вполне естественным и даже способное радоваться возможности переложить ответственность за свою жизнь на кого-то другого! Женщина… В любом её решении, в любом поступке всегда должен присутствовать мужчина, тень мужчины, отголосок его воли, иначе никак… И это не моя собственная мысль, об отставке, это мысль Эрна, которую он благоразумно не озвучил, чтобы оставить за мной хоть какую-то видимость выбора… Эрн принял решение, а не я. А Крайст… Я обратилась к нему, чтобы он либо поддержал своим голосом решение Эрна, либо опротестовал его. Именно так… Боже мой, в данной ситуации я сама ведь не более чем мячик, который эти двое так легко и непринуждённо кидают друг другу…»