Анастасия Баталова - Чтобы желания сбывались

— Дурные идеи — они ведь заразнее гриппа. — Журил Билл Кирочку, — Если бы не ты со своим девичьим романтизмом, так я бы уснул, проснулся и не вспомнил бы на другой день ни о какой Кравиц! Эта твоя любовь теперь прорастает во мне как сорняк какой-то!

— Это тебя, Крайст, наказал Бог, в которого ты не веришь, — отпарировала Кирочка, постепенно привыкающая быть бойчее в словесных дуэлях, — вот теперь и попробуй выкорчевать из своего сердца любовь, которой не существует!

Началось всё с того, что будто бы само Мироздание ополчилось на Билла, начав прямо-таки навязчиво напоминать ему о существовании Аннаки. Одним чудесным утром, приехав на работу, он обнаружил среди бумажной корреспонденции небольшой рекламный проспект. Обычно Билл сразу выбрасывал их в мусорную корзину, никогда не рассматривая. Так он планировал сделать и теперь… Но… Корзина для бумаг куда-то таинственным образом пропала — Билл не обнаружил её на привычном месте, вероятно, уборщица забыла поставить её обратно после того, как опорожнила. Отложив проспект на край стола, Билл приступил к чтению писем. Он не вспомнил о нём до самого конца рабочего дня, и уже уходя, заметил злосчастный проспект на краю стола и решил прихватить с собой, чтобы выбросить на улице. Спускаясь на лифте от скуки Билл заглянул в него.

«Строительная компания «БОЛЬШОЙ ДОМ»

Мы ценим ваши идеи. Индивидуальные планировки. Загородные квартиры в живописных жилых комплексах. Коттеджи. Летние домики. Бани. Ваше дело — мечтать, воплощение — доверьте нам! Наши менеджеры с радостью ответят на любые ваши вопросы»…

Далее следовал список имён, фамилий и телефонов, лениво пробежав его глазами Билл уже собирался скомкать проспект, как вдруг упёрся взором в знакомое до невольного замирания сердца сочетание букв:

«Кравиц Аннака, тел…»

— Чёрт! — сказал он сам себе, невольно зажмурившись, точно от яркой вспышки. И тут же подумал о ней.

Аннака возникла перед его внутренним взором со сверкающим хлебным ножом, со своими нежными холодными руками. По телу Билла пробежала лёгкая дрожь — эхом воспоминаний о её прикосновениях — информация, полученная в ощущении, проникает глубже в сознание и сохраняется дольше… Телесная оболочка древнее разума; пусть всё, что она несёт в себе, довольно примитивно, но зато гораздо более долговечно.

Билл, как и собирался, скомкал листовку и выбросил в ближайшую урну. Однако, это было только первое в череде безжалостных напоминаний об Аннаке Кравиц.

Несколько дней спустя, один из старших офицеров попросил Крайста «не в службу, а в дружбу» позвонить в строительную компанию и узнать, скоро ли будет готова баня, заказанная в подарок его престарелым родителям. Казалось бы, чепуха. Пустяковая просьба. Да так оно и было бы, если бы строительной компанией исполнителем заказа не оказалась именно компания «Большой дом», а менеджер, ведущий проект, именно в эту неделю не взял бы отгул, передав свои дела коллегам…

— Добрый день, к сожалению, в данный момент все операторы заняты, — зазвучал в трубке приятный голос девушки, записанный на автоответчик, — оставайтесь на линии, вам ответит первый освободившийся оператор.

Через несколько минут вынужденного прослушивания классической музыки Биллу, наконец, улыбнулась удача; его поприветствовал живой человеческий голос. Он задал свой вопрос, в трубке послышалось быстрое клацанье клавиатуры; извинившись за ожидание, девушка-оператор сообщила, что на интересующем Билла объекте произошло хищение стройматериалов, и за более подробной информацией ему следует обратиться к ведущему менеджеру.

— Вас соединить? — вежливо спросила девушка.

— Да, будьте любезны.

Ещё минуту Билл слушал отрывок симфонии, название которой никак не мог вспомнить. А потом он услышал её голос:

— Добрый день. Меня зовут Аннака Кравиц, чем я могу вам помочь?

Билл почувствовал, как неотвратимо ускоряется пульс; сердце прыгало, словно разболтанная телега, пущенная с горы. Слова застряли у него в горле.

— Я слушаю, говорите, — спокойно повторила она своим глубоким чувственным голосом.

Биллу представились в этот момент её губы возле телефонной трубки — алые, сочные, полуоткрытые, застывшие в ожидании момента, когда снова придётся размыкаться, изгибаться, выпуская на волю звуки речи.

«Идиот» — сказал он сам себе, и, громко откашлявшись прямо в трубку, заговорил не своим недовольным дребезжащим голосом:

— Мне тут говорят, у вас какое-то хищение! Что за безобразие? Кто за это должен отвечать? Скоро будет готова моя баня? Мне нужна баня, репу вам в рот! Вы понимаете? Я заплатил — уж будьте любезны. Хоть тресните! Клиент должен париться только в бане, обо всём остальном должны париться работники сервисной службы, ясно?

— Не расстраивайтесь, — сказала Аннака, и Билл почувствовал её мягкую улыбку, — все материалы застрахованы; ваш заказ будет выполнен, мы приносим свои извинения за небольшую задержку; если хотите, мы можем выехать на место строительства, чтобы вы своими глазами оценили результат нашей работы.

— Спасибо, — пискнул Билл в трубку своим новым противным стариковским голоском, — не надо!

Он нажал отбой с таким чувством, словно защёлкнул замок на двери, убегая от опасных преследователей. Почему мысли об этой женщине до сих пор имеют над ним такую власть? Почему они завораживают, дурманят и, он, попав в плен какой-нибудь из них, застывает, словно окутанный пряным ароматом диковинного цветка? Биллу вспомнилось необоримое влечение к продавщице из отдела эзотерической литературы. Ведь Кравиц тоже ведьма… Неужели и она использует запрещённые приёмы?

Нет. Билл не привык выгораживать себя. Никакими прямыми доказательствами того, что Аннака привораживала его сознательно, он не располагал. Потому искать причину ему следовало в нём самом. Девяносто девять из ста, Кравиц уже и думать забыла об очередном симпатичном смертном парне, побывавшем в её постели. Чем он, вообще говоря, способен удивить двухсотлетнюю ведьму, чтобы она в него не то что влюбилась, хотя бы запомнила?

То, что чувствовал Билл, не было порождением чужой воли. Оно шло изнутри. Будто бы тонкая золотистая струйка выливалась из его солнечного сплетения, покачиваясь, плыла сквозь пространство, ища Аннаку, чтобы незримо и неощутимо к ней прикоснуться, нежно окутать её шею, талию, стройную ножку…

«Клиент должен париться только в бане, вы понимаете?» — звенел у Билла в ушах его собственный ненастоящий сварливый голос. Отложив телефонную трубку, он запустил растопыренные пальцы в свои густые волосы и с шумным выдохом откинулся в кресле.

— Вот чёрт…

Аннака Кравиц чувствовала себя паршиво. Несколько дней уже она не вставала с постели, лежала бледная, осунувшаяся; льющийся в окно свет чистого и яркого неба нестерпимо резал глаза, отдаваясь в голове мучительной болью.