Лана Волкова - Неласковый отбор для Золушки

И снова эта двусмысленность, размытость. Когда Элган говорил комплименты, было невозможно понять, это простая галантность… или его особенное отношение к тебе. Самая опасная разновидность мужского шарма.

— Вы хотели увидеть подарок лорда Леона, моего жениха?

Не помешает намекнуть, что я порядочная невеста.

— Нет, миледи. Полагаю, что увижу его за обедом. И он не столь важен мне. Знак вашей принадлежности лорду Леону.

Он пренебрежительно скривился на этих словах. Будто хотел сказать, куда он эту принадлежность засунет. Я даже не сомневалась, если бы этот мужчина захотел вдруг разложить меня прямо здесь, прямо в эту минуту — меня или любую другую женщину, — никакая принадлежность его бы не остановила. Останавливало другое. У него был некий план. И порушить его ради желания обладать женщиной — никогда и ни за что.

Черт. Опять мои мысли унесло не в те степи. Какая разница, кого разложит или нет Элган. Главное, это буду не я. Чур меня, чур, храни нас пуще всех печалей…

Пока я блуждала в мыслях, Элган продолжал:

— Я пришел по другому поводу. Мне доложили о неприятном инциденте.

Встрепенувшись, я подняла взгляд. Его лицо стало серьезным, без тени сарказма или презрения.

— Сестры действительно напали на вас?

Кивнула. Черный взгляд пронизывал меня, как рентгеном.

— Вы не лжете. Значит, лгали три другие леди Вальдер.

— Вы проверили меня магией?

— Да, леди Рианна. Я в курсе, что к невестам нельзя применять магию без веских оснований. Но это не единственное нарушение правил, что я намерен сейчас позволить себе.

Он шагнул ближе. Прямо вплотную ко мне. Не успела я ахнуть, как Элган протянул руку к моей груди. Еще мгновение — и широкая ладонь накрыла обнаженную вырезом кожу.

Обжигающий рой мурашек завихрился там, где он прикоснулся. Вспыхнуло и внутри меня, в груди и внизу живота. Не так, как с Леоном. Иначе. Жестче. Всеохватнее. Этому чувству я не могла сопротивляться.

Если волнение от близости Леона вызывало недоумение и желание освободиться… то сейчас хотелось идти дальше. Глубже. Погрузиться в ощущение от прикосновения Элгана с головой. Утонуть и раствориться в нем.

Разум, который всегда был настороже, сейчас оказался бессилен. Откуда-то издалека он вопил: это непристойно! Опасно! Нельзя позволять этому мужику лапать себя за грудь! Но вопли здравого смысла доносились до меня, словно сквозь толщу воды. Глухо и бессильно.

А тем временем вторая рука Элгана легла мне сзади на шею. И внезапно пугающее, мощное, всепоглощающее возбуждение сменилось волной покоя, облегчения и умиротворения.

Руки Элгана продолжали касаться меня в других местах. А я, как только схлынуло сумасшедшее вожделение, вдруг ощутила, что болезненные следы, оставленные сестрами, уходят без остатка.

Он просто меня лечил! Без всяких похотливых намерений. А я…

Мамочка. Боже, пусть он не слышал моих мыслей во время лечения. Тогда я опозорилась окончательно и бесповоротно. Элган сочтет меня не кем иным, как беспутной девкой. Он лечил меня… а я едва не кончила. Стыд и срам!

Пять минут нестерпимого позора — и маг отнял руки от моего пылающего тела.

— Как ваше самочувствие, леди Рианна?

Чего? У него еще хватает совести спрашивать! Паскудное у меня самочувствие, ваше чародейшество. Препаскуднейшее. Из-за моральных терзаний, кои вы изволили причинить своим, хм, лечением. Да лучше бы я синяки потерпела, чем это!

Вслух промямлила:

— Кажется, мне полегчало. Благодарю, милорд Эл… ваше чародейшество!

Усмехнулся.

— Эл? Необычно, но мне нравится. Разрешаю так и называть меня, когда мы наедине. Я рад, что вам стало легче. Завтра на испытании вы должны быть в идеальной форме. Ни малейшего дискомфорта. Ничто не должно отвлекать вас от выступления.

Интересно, он так за всех невест переживает? Хотя сказал же за обедом, что я отныне его фаворитка, и он болеет за меня.

— Благодарю, милорд.

Без имени. Перебьется. Никакой фамильярности. Строжайший официоз. Я не дам ему ни малейшего повода счесть меня развратницей. Я порядочная невеста… хоть замуж за жениха и не собираюсь.

— Что до ваших родственниц… — Его лицо помрачнело. — Официально повода наказать их нет. Вас я проверил и вылечил в нарушение порядков. С ними я так поступить не могу. Но есть масса других способов дать понять леди Шилле, что она перешла черту. И я не премину это сделать, будьте уверены.

Он хищно осклабился. Его лицо даже слегка заострилось. Мне померещилось — сейчас и клыки вырастут, чтобы цапнуть зарвавшуюся Шиллу.

— Милорд, право, не стоит. С вашим лечением я спокойно пройду испытание. Леди Геур обещала обновить магическую защиту на моих покоях. Забрать у мачехи ключ, положенный дуэньям. Больше леди Шилла меня не потревожит. Не стоит поднимать шум вокруг этой ситуации.

— Кто сказал о шуме, моя прелестная леди Рианна? Поверьте, не будет не то что шума — шороха.

По лицу мага пробежала полуулыбка-полугримаса, выражающая жесткость и непримиримость к недругам. Тем, кто неосторожно взялся чинить помехи замыслам его чародейшества.

— Ни о чем не тревожьтесь. Просто положитесь на меня. Мачеха и сестры больше вас не побеспокоят.

На этих словах меня накрыло ощущение «каменной стены». Хотя разум продолжал вопить из-под воды, что оно иллюзорно. Точнее, даже так: если Элган и станет для меня каменной стеной… то не той, которая убережет и защитит. А той, которая безжалостно сомкнется вокруг меня, лишит свободы, всех надежд и ожиданий… Запрет в плену хищного и беспощадного владельца. Оставит жалкой и беззащитной в его полной власти.

— Мне пора возвращаться.

Спокойный голос Элгана вернул меня на землю из темной бездны страхов и опасений. Маг пристально смотрел на меня. Губы сложились в дружелюбную участливую улыбку. Но я не спешила расслабляться. На дне черных глаз таился колючий холод.

И я не зря держалась настороже. Чародей не желал расставаться без прощальной подлянки.

— Я глубоко заинтригован, леди Рианна. Что такого захватывающего и колоритного вы нашли в стиле мэтра Эонеска? Вы производите впечатление умной, грамотной девушки. Тонко различающей оттенки смысла и стиля. Все до одного исследователи этого автора называют его главными достоинствами достоверность и детальное знание предмета. Мэтр крайне ответственно, я бы сказал — дотошно подходил к своей работе. Его труды признаны наиболее подробными и наименее искажающими факты. Но вот его авторский стиль…

Он посмотрел мне в глаза. Коленки подкосились от недоброго предчувствия. И я не ошиблась. Следующей репликой он убил меня наповал:

— Стиль Эонеска считается образцом скучного, бесцветного, занудного письма. Помню, школьный учитель отчитывал некоторых ребят, что они пишут, как Эонеск. Пресно и без души. Вы первая и единственная читательница, которая нашла его стиль живым и непринужденным. В очередной раз убеждаюсь, что вы весьма и весьма своеобразная личность.