Филипп Крамер - Мир Чаши. Дочь алхимика

Король с не меньшим теплом вручил цепи поскромнее, но тоже великолепной работы, и народ разбежался кто куда. Пог о ловцы протолкались к Щуке и там оживленно зашептались, пробуя подарки на зуб и восхищенно щелкая пальцами по клинкам.

— А также приветствую ту, которая по счастливой случайности является сестрой моей подруги сердца! Жозефина де Крисси, Хранительница Севера!

Северяне вкупе с Меченым, Фердинандом и Виктором в двадцать рук и один клюв подтолкнули вперед не ожидавшую такого разворота дел Жозефину, и она с достоинством приблизилась к трону.

— Властью, данной мне богами, я подтверждаю все ваши настоящие титулы и владения.

Ильдеан надел на Жозефину очередную цепь и возвысил голос, не торопясь ее отпускать:

— Также я объявляю, что Жозефина, известная как де Крисси, по свидетельству Хроникальной палаты является старшей из ныне живущих наследников Серебряного Пика.

Истинный король возвысил голос, перекрывая поднявшиеся в зале шепотки:

— Наследие обеспечено правом, известным как Право Всадника. Эльдиар, герцоги Севера, принимали в свой род всех Всадников из рода своих ближайших вассалов де Крисси. Младшими наследниками являются Элеонора де Крисси и Альберт де Крисси. Посему им присваивается родовое имя Эльдиар со всеми правами и гербом Серебряных Пиков. Особое указание уже дано Геральдической палате.

Переждав шум толпы, состоящий из шепотков и вздохов пополам с громкой радостью северян, король продолжал, глядя прямо на Жозефину:

— Кроме того, все ваши сподвижники получают достоинство нобле и крылатые шпоры. Отныне они — защитники королевства, Небесные Рыцари!

— Благодарю, ваше величество, — отозвалась Жозефина, наконец сумев не уложить — хотя бы наскоро уместить в голове сказанное королем. Кланяясь, она всей кожей чувствовала шквал недоумения и чистого ликования, обрушившийся со стороны ее отряда.

Король кивнул, позволяя Жозефине отойти, и вновь обратился ко всем:

— А теперь прошу разделить со мной стол на пиру, устроенном в первую очередь в вашу честь!

Бойцы, уже успевшие отбить друг другу все плечи поздравительными хлопками, стиснули госпожу в дружных объятиях. Парни сияли, Каталин улыбалась во весь рот, а Гар выглядел таким довольным, каким был разве что после своего полета в Кор Фъер. Девушка поймала взгляд зеленых с карим глаз и улыбнулась им.

— У тебя тоже обязательно будет герб! — Меченый степенно кивнул и взмахнул рукой, призывая идти следом за остальными.

Под разговоры вполголоса, переросшие при таком скоплении в громкий гомон, все приглашенные вошли в распахнутую распорядителем двустворчатую дверь светлого полированного дерева и оказались в бальном чертоге, превращенном в пиршественный, где их ожидали длинные столы и почтительно замершие слуги в золоте и зелени. Король с невестой воссели во главе одного из них, и люд без споров разошелся по прочим столам, кому где было интереснее; Жозефина с отрядом стремительно просочилась к местам ошую короля — благо никто этого права у нее не оспаривал. Элен, затянутая в шелка, с изящным золотым венцом на сложной прическе, во все глаза смотрела на старшую сестру, и та улыбнулась ей — ласково и извиняясь: сейчас нужно было уладить все дела с Ильдеаном, а потом у них обязательно будет время поговорить обо всем, о чем они не успели за годы разлуки.

— Ваше величество, — наклонилась к нему Жозефина, когда отгремели первые, торжественные тосты, — я проявлю дерзость и воспользуюсь случаем, чтобы просить вас о заключении мира с Подземьем. Я, к сожалению, не знала о вашем возвращении и потому, готовясь занять трон, я сочла возможным говорить о мире с принцем Исшалем. Полагаю, вы, как человек разумный и благородный, не откажетесь признать равными тех, кто действительно этого достоин. В свою очередь, я в любом случае заключу с ними договор от имени Севера.

Она вручила ему пергаментный свиток с наброском мирного договора, и король принял его, по-простецки убрав за пазуху.

— Мы рассмотрим этот вопрос в ближайшие дни, — пообещал он, дожевав кусок камбалы. Даров моря на столах было много, как и фруктов, все еще зреющих на благодатном Юге, а вот дичи и хлеба не хватало: зверей вокруг города распугала война, запасы пшена были частью съедены, частью сожжены, частью стали негодными в пищу из-за близкого присутствия тварей, оставшееся же следовало сберечь на будущий год. Зато вина, как и говорил Меченый, было вдоволь. — Я согласен уже сейчас, это дело нужное, необходимо лишь уточнить детали и отправить к ним посольство.

— Я бы поучаствовала, с позволения вашего величества.

— Я непременно пришлю вам приглашение, как только будут улажены все формальности.

На том и порешили.

— Скажите, ваше величество, что вы думаете о Карне?

— Они подтвердили свою присягу… — несколько растерянно ответил король, не понимая, к чему клонит его собеседница.

— Я бы искренне не рекомендовала вам полагаться на них. У меня есть к ним счеты по поводу нарушения вассальной клятвы.

Аделина сидела за тем же столом и старательно пыталась стать незаметной, что в компании Щуки было не то чтобы совсем бесполезно, но все равно получалось отнюдь не так хорошо, как ей того хотелось бы.

— Подайте бумагу, законники ее рассмотрят и виновные будут наказаны по всей строгости. Не нужно затевать усобиц, в последнее время крови было пролито немало.

— Крови не будет, — искренне пообещала Жозефина. — На Севере привыкли разбираться, как велит честь. К слову, о Севере — ваше величество слышали о клане Орбо?

Ильдеан поскреб затылок, пытаясь припомнить то, что читал и слышал, но сведений оказалось мало. Что ж, неудивительно — о заклинателях всегда было известно немного, а уж о роде, целиком погибшем двадцать лет назад, незадолго после рождения самого Арвальда, тем паче говорили нечасто и только шепотом, а уж писали и того меньше.

— Кхм… сестра моя — давайте я буду называть вас так для простоты, в конце концов, мы оба дети Пика, да и женюсь я на вашей родной сестре… Так вот, сестра, я знаю далеко не всю историю. Это же та давняя заваруха с замком Сов?

— Из-за той заварухи мы имеем только что прошедшую, — сдерживаясь и тщательно подбирая слова, ответила Жозефина, вогнав короля в полное недоумение.

— Мне им объявить благодарность? Из них кто-то остался?

— Я. Реннан Орбо — мой отец, и я претендую на наследство рода.

Говоря несколько лун — целую вечность! — тому назад, что ей вполне достаточно герба де Крисси, Жозефина была совершенно искренней — так же как и теперь. Но то, что она пережила и узнала за это время, ясно говорило ей — Орбо не должны быть забыты. Алан предал самое себя вовсе не за тем, чтобы его потомки погибли в ненужной резне и были преданы забвению.