Снежана Альшанская - Смерть для некроманта [СИ]

Зато знала другое — Сентемар не сказал бы о поединке, если бы не был уверен во мне. Значит, был способ. И он был где-то на поверхности, нужно лишь найти.

Я изменила гравитацию, по стене замка забежала наверх, укрылась за каменной оградой.

— Все еще не поздно сдаться!

Голос Дашки доносился будто бы отовсюду. Она летела по воздуху прямо ко мне. Красная мантия развевалась на ветру. Лицо напоминало изваяние. Сама строгость.

— Как же мне тебя жалко. Думала, ты поймешь то, что я делаю. Поможешь подруге, — говорила она. — Может, когда-то мы вместе правили бы миром. Как две подруги. Но ты умудрилась влюбиться в этого неудачника Сентемара! Как же он жалок! Сидит на одном месте, не двигается никуда, его все устраивает. Маленькое похоронное бюро, его коллекция гробов. Ну куда дать ему на попечение Вечного?

На меня нахлынула злоба. Дыхание словно замерло. Как и все вокруг.

— Много болтаешь! — выкрикнула я, выпрыгнув из-за укрытия и изо всех сил ударив телекинезом.

Дашка завертелась в воздухе, почти ударилась о стену замка, но остановилась в метре он неё.

— Это не поможет! — выкрикнула она, и я ощутила, что не могу двигаться.

Опустила взгляд вниз и увидела, что мои руки и ноги опутаны движущимися, похожими на змей растениями.

Зараза!

Дашка приближалась. Летела по воздуху прямо ко мне. В её руках показалось что-то на светящийся топор.

— Огонь! — выкрикнула я, поджигая растения и пытаясь взмыть в воздух.

Получилось плохо.

Я пару раз кувыркнулась от напущенного бывшей подругой вера, полетела вниз. Твою же дивизию…

Земля приближалась с огромной скоростью. я даже испугаться не успела. Рука дернулась сама, хватаясь за что-то красное. Дашкину мантию. Почувствовала, что замедлилась, но земля все еще приближалась. А потом был удар.

Зараза! Больно!

Радовало одно — Дашка тоже ударилась. Она поднялась, потирая руку. Её лицо исказилось в злобной гримасе. Глаза сверкали.

— Ну все, — сказала она.

И тут же услышала голос.

— А вы в живых верите? Давайте поговорим о вашей вере!

Высунувшаяся из-под земли рука (хоть скорее это можно было назвать костью) ухватила Дашку за руку.

— Ты веселый пушистый кот? Но у твоего раба есть проклятая гавкающая тварь собака? Не беда! Закажи его мне! Нет, я не киллер! Я повар!

— Вставай и иди на выборы! Накрутка голосов от гильдии некромантов при помощи мертвых душ! Каждая следующая сотня дешевле предыдущей!

— Эта ткань поддельная! Я буду воровать, когда приду к власти! Нейролингвистического программирования не существует, я лишь беру с вас деньги ни за что! Артефакт-переводчик! Переводит даже с вранья!

Восставшие мертвецы хватали Дашку за руки, за ноги. Как только она освобождалась от одного зомби, тут же на его место появлялся другой. Все они один за другим кричали рекламные лозунги. Сила торговли во всей красе.

— Ладно! Ладно! — закричала она.

Кажется, её силы были на исходе. Её лицо выглядело уставшим, а на лысой голове появились капли пота.

— Ладно! Будешь править со мной Министерством! Сентемар тоже! — вопила она.

Я не знала, как это произошло. Не знала, как у Сентемара получилось помочь мне. Знала только то, что Дашка, Ренсемина, Министр смерти, как там её еще зовут, была повержена.

Я поднялась, распрямилась. Посмотрела в испуганные глаза подруги.

— У меня для тебя есть кое-что похуже, — сказала я, направив на неё только что припомненное заклинание.

Мой мир встретил меня дождем и прохладным ветром. А еще какой-то неуловимой необычностью. Может, просто отвыкла? От небоскребов после аккуратных треугольных домиков, от тусклого нашего солнца после ярких двух из магического мира.

Я держала под руку Сентемара и смотрела на это все как в первый раз. Рядом шел кот-император, над которым синело что-то похожее на магический зонт. А впереди стояло неприметное серое пятиэтажное здание с решетками на окнах. Надпись у входа гласила «Киевская городская психиатрическая лечебница».

— Сейчас войдем, — сказал кот.

— Как вообще вышло так, что ты смог мне помочь на дуэли? — спросила я у Сентемара.

Тот усмехнулся.

— Магия любви. Если люди любят друг друга, то магическими силами они воспринимаются как единое целое.

— И ты был уверен, что сработает? — сморщилась я.

— Конечно. Магию любви люди начинают чувствовать только когда влюблены. И не смотри так. Влюблены обоюдно.

Сентемар обхватил меня за талию, прижал к себе, поцеловал.

— Можем идти, — прервал наслаждение Император. — Теперь мы для них невидимы.

Мы переступили порог здания, про которое лучше сто раз услышать, чем один раз попробовать на себе. Миновали толстую тетеньку в регистратуре, поднялись на второй этаж, прошли мимо приоткрытой двери с надписью «Главврач» Тот сидел за столом и пытался поймать удочкой рыбу в банке с надписью «огурцы».

— Может, глушить попробовать? — спросил он.

— Ты чего? В пятой рыбинспектор. Услышит, — донесся чей-то голос из-под стола.

— Поклонитесь! Я министр Смерти! — послышался из-за соседней двери голос Дашки.

Через решетку на окне двери я увидела все так же лысую бывшую подругу. Она стояла напротив троих пациентов, что-то показывая рукой.

— Можете подняться, — сказала она и двое поднялись, третий же так и остался на коленях.

— Ты тоже поднимайся.

— Вообще-то не могу! Я мюсли!

— И что?

— Мюсли не могут подняться. Я же не сумасшедший.

Бывшую подругу было немного жаль. Она считала, что уничтожила меня и стала править всеми в магическом мире. На деле же оказалась здесь, в компании сумасшедших. Впрочем, пусть хотя бы в своих видениях будет тем, кем ей хотелось.

Я и сама не понимала как наложила на неё такое волшебство. просто подумала об этом.

— Снять эти чары можно? — поинтересовалась я.

— Со временем сами пропадут. но от этого будет только хуже, — ответил кот. — А нам нужно возвращаться. Нужно еще кое-что сделать. Да и этот мир может быть для тебя опасен. Пока что прикрываю от его воздействия как могу.

Кот был прав. Смотреть на это все было мало приятного. Мало того, с каждой минутой все больше хотелось позабыть обо всем и остаться тут. Синдром родного мира, как называли это чародеи.

— Идем, — сказал Сентемар. — Тут, кажется, самое место для всяческих властителей мира.

В его тоне тоже чувствовалась жалость к Дашке. И одновременно с этим злоба.

Посмотрев еще раз в окошко, на то, как Дашка принимала «в дар» лекарства от санитара, я пошла к выходу.

Драконенок, Вечный, или, как его нарекли сородичи, Кармиан, бросился к нам с криками «Мама и папа вернулись» только нас завидев. Он обнял сперва меня, потом Сентемара, а затем еще и потискал Императора.