Николай Алексеев (СИ) - Руны Огнебога

- Я думаю Алеша, к вечеру мы достигнем леса. Там переночуем, и с утра начнем искать травника, - сказал воевода, удобней перебрасывая в руке копье.

- Никита Иванович, мы можем и быстрей туда добраться, если темп увеличим. И к вечеру уже найдем травника. - предложил Алеша вопросительно поглядев на воеводу.

- Не спеши племянник, мы не знаем, где находится жилище отшельника, и ночью я не хочу, бродить по лесу, сшибая лбы, - рассудил воевода.

- И то верно, - согласился с товарищем Алеша.

Въехали богатыри в ложбинку, густо поросшую высокой травой. Вдруг откуда ни возьмись, с беспокойным криком выпорхнули куропатки. Да так, что Злоба шедшая первой, дернулась в сторону, взвилась свечой. Начала она взбрыкивать и ржать пронзительно. Насилу удержался в седле Алеша и успокаивая ее говорил:

- Ну, чего испугалась, дуреха. Это ж всего лишь птицы, а если б медведь заревел рядом. Ты б наверно со страху забралась на дерево, вместе со мной!

- Вот горбун лошадку подогнал тебе, - покатывался со смеху воевода. - Теперь я понял, что он имел в виду, когда говорил, лошадь с норовом. Кобыла-то пугливая как заяц.

- Ничего, Никита Иванович, она привыкнет. Это от того, что молодая, света белого не видела. Там в конюшнях, такого нет, вот она и испугалась. Пойдем, пойдем моя хорошая, - говорил Алеша, поглаживая голову лошади.

- Все может быть, племянник. Но ты гляди, покрепче держись в седле, а то в следующий раз, неизвестно кто нам в пути попадется, - шутливо закончил воевода.

И друзья продолжили путь, обсуждая случившиеся.

В скорости перед путниками открылся вид, на мрачные скалы. Горные гряды поднимались по всему горизонту. Верхушки пиков, укрытые снегом, блестели золотом в лучах заходящего солнца. Подножия гор поросли густым лесом.

Добрались богатыри к каменным утесам, спешились и стали искать пристанище для ночлега. Вскоре нашли они укромное место, окруженное двумя громадными валунами. Недалеко отыскались и сухие ветки, годившиеся для костра, и богатыри, стреножив коней, расположились на поляне. По дороге к лесу Алеша подстрелил зайца и теперь свежевал его. Развели костер, поужинали и легли спать, но прежде договорились дежурить, чтобы ночью им никто не сделал злого дела. Первым нес дозор Алеша, а потом заступил Никита.

Летняя ночь мелькнула быстро и витязи собравшись, отправились вверх по пологому склону горы на поиски травника. Не один час бродили путники по лесу, перебираясь по косогорам и кручам, минуя кусты и острые камни, но жилища Ждана не могли обнаружить.

Склон поднимался все круче и круче, деревьев вокруг становилось все меньше. На пути вставали заросли ежевики и боярышника. Путникам пришлось спешиться и вести коней в поводу, продолжая подниматься так некоторое время, пробираясь сквозь бурелом. Вдруг Алешина лошадь оступилась и провалилась задними ногами в яму-расщелину, скрытую густым кустарником и потянула за собой хозяина, пытаясь выбраться оттуда.

- Вот непутевая, всегда найдет неприятность на свою лошадиную голову, - воскликнул в сердцах Никита.

Алеша спустился в расщелину, осмотреть сильно ли застряла лошадь. Как воевода, поднатужившись, потянул за седло, и вытащил испуганную Злобу с ямы. И тут Алеша позвал:

- Никита Иванович, смотрите, здесь какой-то ход!

Проход в яме закрывала свисающая трава и корни растений, что сразу можно и не заметить. Воевода, привязав коней к ближайшему дереву, спустился к Алеше.

- А и вправду проход, - согласился Никита, заглядывая под траву, - ну и Злоба непутевая, нашла таки пещеру.

Воевода двинулся первым, раздвигая сплетенные корни, и увидел ход идущий, в темную глубину скалы. Прошли богатыри по нему, и попали в пещеру, слабо освещенную горящей лучиной, мерцавшей в углу. Встали они на пороге, всматриваясь в полумрак.

Напротив входа сидел старик, на самодельном топчане, уставившись прямо перед собой, не обращая внимания на вошедших гостей. Седые космы деда росли не только на голове, но и по всему лицу, придавая страшный вид ему.

Оглядевшись, богатыри рассмотрели сбоку каменный выступ в стене заменявший стол, на нем стояли разные зелья и настойки. С потолка свешивались, связанные в пучки лечебные травы и коренья. Направо в углу, чернел проем, там видно находилось еще одно помещение.

Освоившись, когда глаза привыкли к полутьме, Никита обратился к деду:

- Дедушка, а дедушка, позволь спросить, не ты, ли травник Ждан?

В ответ тишина, старик продолжал глядеть прямо перед собой.

- Дед, - позвал Никита громче и приблизился к старику, протягивая к нему руку.

Старик неожиданно встрепенулся и закричал громовым голосом:

- Стой, кто ты? Отойди от меня разбойник. Как ты сюда попал?

- Я Никита, воевода князя Велимудра, пришел забрать то, что мне велено, - ответил деду невозмутимо Никита.

Старик пристально посмотрел на заслонившего вход воеводу и хитро прищурился под седыми космами, и произнес глухим голосом:

- Ты наверно великий воин, раз прошел через мой защитный барьер.

- Не знаю, я ничего не почувствовал, - ответил смущенно воевода.

- А хотя я наверно опять забыл его поставить, память стала подводить, старый я уже совсем. Вот и сейчас сидел, хотел что-то вспомнить, как вы меня сбили с толку. Да, я травник Ждан, это еще пока помню, слава светозарому, - проворчал старик и осенил себя трижды знамением.

- Вы, говорите, пришли забрать то, что велено. Есть у меня пара вещиц, которые мне сказано отдать только тому, кто пройдет испытание, - продолжал важно дед.

- Не хватало нам еще испытаний, мы и так спешим. Отдавай, что велено и мы пойдем с миром, - возмутился Алеша.

- Не горячись племянник, - успокоил Никита. - Давай узнаем сначала, что надобно.

- А что за испытание? - спросил воевода, глянув на травника.

- Есть у меня для такого случая одна волшебная вещь. Кха-кха-кха, - засмеялся сипло дед.

Наклонившись, он вытащил из-под топчана деревянный посох, расписанный хитрыми знаками, и протянул богатырю.

- Вот переломишь, и получишь, то зачем пришел, нет, отправишься восвояси, - произнес знахарь, и хищно оскалился белыми зубами.

- Ну, давай, - смело сказал Никита, - сейчас попробуем. Где наша не пропадала.

Травник передал посох, и воевода, сразу ощутил исходящую силу сопротивления. Жезл крутился в руке, вырывался, не на мгновение не останавливаясь.

- Этот посох не простой, он специально создан для этой надобности, и переломить его сможет только тот человек, кому это предначертано, - все бубнил Ждан, жадно уставившись на витязя.

Перехватил воевода молча посох за оба конца и попытался сломить его об колено. Но ничего не вышло, палка изогнулась и выскочила с рук, как пружина взведенная.

- Ах, ты, колдовство, заколдованное, - выругался воевода.