Константин Лесницкий - Придворный портной из Арилидилла (СИ)

— Весь ущерб будет возмещён! — пыталась перекричать она толпу. — Дома в новом квартале даром достанутся погорельцам!

Но женщина схватилась за горло и сморщилась. Виктория подозвала к себе рыцаря взмахом руки, нагнувшись и диктуя ему что-то.

— Виновник будет наказан!.. — запинался тот, слушая её. — Будет наказан рыцарь, ответственный за это!

Женщина развернулась, бегая глазами по темноте. В лагере началась суета и, вскоре, к оцеплению подвели того самого рыцаря-мага, который к тому же командовал подрывом. Он упирался ногами, бил себя в грудь, крича что-то и смотря испуганными выпученными глазами на Викторию. Наконец, рыцаря подвели к людям вплотную, и они начали тянуться к нему через плечи солдат.

— Вот он, сэр Амодей! Командовавший отрядом! Для начала…

Виктория рывком припала к лошади, нагнувшись и взяв рыцаря за плащ. Тот развернулся, схватившись за эту голубую тряпку, как за свою жизнь.

— Нет! Прошу! Это произошло случайно! Мы не хотели второго взрыва!

— Для начала, я лишаю его членства общества голубой розы, а, стало быть, рыцарского титула!

Виктория рванула плащ, и тряпка с хрустом оторвалась от наплечников, оказавшись у неё в руках. Рыцарь вдруг упал на колени, сложив руки в мольбе и подползая со слезами на скорчившемся лице к лошади Виктории. Женщина подняла вверх руку с плащом.

— И его я отдаю вам! Накажите его, как считаете нужным!

Солдаты налетели на рыцаря, который руками и ногами с воплями отбивался от них. С него стянули часть лат, оставив его в рубахе, подняли над головами и швырнули в массу людей. Зверь толпы в мгновение ока растерзал и проглотил с чудовищным гулом.

— Помните, всё что мы делаем, мы делаем ради сохранения города и его жителей! В сгоревшем квартале была взорвана одна из пещер, в которой прятались маллумалы! Теперь округу они беспокоить не будут! — проскандировала Виктория, держась за горло, а затем повернула лошадь и ускакала в темноту.

Её сопроводили яростные вопли и крики народа, который всё ещё рвался в лагерь в приступе безумства, будто желая выместить абсолютно всё, чем был недоволен. И долго ещё солдаты сдерживали его, стуча алебардами по земле и толкая назад от палаточного лагеря. Уже после полуночи путники ушли с площади, оставив бастующих, и в молчании отправились домой.

***

"Разве может такое быть? Король мёртв, его род оборвался, а народ настолько привязан к нему и чтит его память, что отказывается выбирать нового. Крохотной страной-городом управляет кучка чиновников и министров вместе со старым орденом рыцарей, которые и без того с трудом удерживают порядок. И тут начинается война, расколовшая на скорую руку сбитый аппарат власти, и погрузившая народ в смятение. Пламя анархии понемногу подбирается к нему. И самое страшное, что оно охватывает головы не людей, а рыцарей и солдат. Когда-то великое и легендарное сердце мира тонет в пучине тьмы. И кто же этому виной? Кто сеет хаос, вселяя смятение в души горожан? Кто рушит их надежды на мирную жизнь, долгожданную после многих веков битвы с богами? Кто противится всем порядкам, упиваясь жаждой новых сражений, жаждой крови? Неужели это те, кто спасал сегодня людей из огня пожара, не жалея собственных жизней? Я не верю, что это они…"

Утром Ян проснулся полным сил и решимости. Он залетел на кухню, даже не садясь за стол похватал еду и выбежал из дома, широкими быстрыми шагами устремившись куда-то. Таситурн вскочил с табуретки, взял со стола ключ и догнал юношу, замкнув за собой дверь.

Очень быстро путники пришли на место пожара. Там толпились небольшие группы людей, всё ещё шумевших и громко возбуждённо обсуждавших что-то после вчерашней ночи. На улице Ян не увидел ни стражников, ни солдат, ни рыцарей. Только возмущённый народ возле полуразрушенного пепелища. Разворочённый холм с разбросанной вокруг землёй сразу же приковал внимание путника. Он пошёл вперёд по улице, обогнул его и попал к злополучной пещере, но там неожиданно наткнулся на рыцарей. Они окружили взорванный разлом баррикадами, патрулируя вход. Ян сходу подбежал к ним, оперевшись на сколоченные на скорую руку заграждения, и стал напряжённо всматриваться в тёмную пещеру, где сновали солдаты.

— Что там? — опрометчиво окликнул он рядом стоявшего рыцаря.

Незнакомый воин недовольно развернулся, стрельнув глазами.

— Кто такие? Пошли вон!

Ян плюнул, поспешив скрыться с его глаз. Путники отбежали назад и спрятались за огромной вырванной из земли взрывом глыбой, подперев её спинами. Ян посмотрел на Таситурна.

— Что делать? Нужно как-то связаться с маллумалами! Я знаю, знаю, что можно прекратить всё это! Нужно только узнать, чего они хотят.

Таситурн покивал головой, оперевшись длинной рукой на глыбу и смотря на юношу. Ян запустил ладонь в волосы, массируя лоб костлявыми пальцами и смотря в землю широко раскрытыми глазами.

Неожиданно с улицы раздались какие-то разрозненные возгласы и вскрики. Странники отбежали от глыбы, окинув взглядом пожарище. Там они увидели, что на дороге перед холмом стояла группа чертей в чёрных балахона, опустив головы и бубня что-то хором необычайно сплочённо, но неразборчиво. Удивила путников фигура, возвышающаяся над этой толпой и ведущая её по улице вперёд. Огромная, вытянутая как каланча, больше всего напоминающая столб. Она мерно раскачивалась, простирая к небу руки и медленно переставляя ноги, выглядывающие из под висящего на ней длинного чёрного балахона. Под острым капюшоном-колпаком не было видно лица, которое она так же устремила в небо. В руках это что-то, отдалённо напоминающее беса, сжимало верёвку с метавшимся из стороны в сторону огромным крестом, древним символом веры, уже забывшемся в веках. Крестами пользовались люди ещё задолго до войны с богами, ещё тогда, когда думали, что бог един и для всех одинаково милосерден. Народ испуганно расступался перед этой плывущей по улице толпой, задирая головы и с открытыми ртами глазея на высоченного беса, тыча в его сторону пальцами. Голова чёрта находилась где-то на уровне второго этажа, и он причудливо раскачивался в такт своим словам, размахивая крестом.

— Окститесь грешные войны, бросьте оружие и услышьте всех вокруг. Остановиться никогда не поздно. Бог простит, народ простит, мы простим вас. Оставьте гнев и жажду крови, раскройте глаза на свои деяния злые… — бубнил чёрт, медленно, но верно приближаясь к пещере.

Небольшая группа зевак тянулась за ними, смотря удивлённо на диковинных бесов, то шептаясь, то споря громко, то грозя им кулаками со свистом и хохотом. Но маллумалы не обращали внимания на них, целенаправленно двигаясь к рыцарям. Путники тоже пошли за ними, осторожно держась на расстоянии.