Константин Лесницкий - Придворный портной из Арилидилла (СИ)

— Хорошая история!

— Право, хорошая! — заключил народ.

— Погоди, ты ж сам и есть Лью? Ты о себе что ли рассказывал? — сказал кто-то, прервав остальных.

— Да.

— И что, прям вниз сиганул? — вытянувшись через весь стол и опершись на него руками удивленно воскликнул какой-то парень.

— Да.

— Как же ты жив остался?!

— Кабалла, друг мой, не ограничена в силах, как иная магия. Она способна на многое.

В кругу началось бурное обсуждение. Посетители спорили, то и дело обращаясь к Лью, чтобы он разрешил их вопросы. Маг спокойно, монотонным голосом, будто лектор в Академии, отвечал им, важно сложив руки и едва заметно улыбаясь. Однако через несколько минут все уже шептались, решая, кто будет следующим. Ян окинул взглядом присутствующих и заметил, что Сонни пытается растолкать Анну, откинувшуюся на спинку стула с открытым ртом. Видимо, она тихо и незаметно напилась. Лис взял её под руки, вытащил из-за стола и перекинул через плечо.

— Я пошёл в таверну, отнесу эту алкашку. Вы скоро? — шепнул он, подойдя к Яну.

— Сейчас, уже идём.

— Ну что, мне рассказывать. Слушайте, история будет не похожа на другие, — раздался голос с другой стороны стола. Ян повернулся и увидел, что говорил старик с редкими седыми волосами на висках и дрожащими руками, которые он держал немного приподнятыми над столом.

— Ладно, идите, мы догоним, — ответил он Сонни.

— Ну и ладно.

Лис встряхнул Анну на плече и незаметно, словно тень, покинул трактир. Ян взглянул на Таситурна. Он сидел неподвижно, и, видимо, тоже хотел послушать старца. И вскоре рассказ начался.

***

Лактюрнус Нокрем — древнейший праздник, обозначенный несколько сотен лет назад, ещё до Дибелло Мундоса, войны между богами и людьми. День, когда черти пируют, трубя о славе своего повелителя, и тьма принимает мир в свои короткие, но жгучие объятия. И даже Нутриель, демон ночи, выражает почтение и благоговение перед лицом зла, зажигая мрамор луны особенно ярко и величественно. День сливается с ночью, стирая рамки между реальностью и вымыслом, заставляя людей бежать и прятаться в свои жилища, молясь о спасении. Только вот в последнее время молиться стало некому, ведь, как вы знаете, в Дибелло Мундосе погиб великий создатель вселенной Ноон, и были свергнуты все боги до единого. Конечно, жаль, что этот славный праздник ночи давно забылся вместе с верой. Расскажу я как раз о нём, и было это, как вы понимаете, очень давно. Я, тогда ещё молодой и безрассудный, вместе с моими товарищами решил преодолеть страх, нарушить все запреты. Предание гласит, что в Лактюрнус-Нокрем любой, будь он человеком или нет, может посетить пир повелителя тьмы и лично вкусить запретных яств, но с тем условием, что должен он трижды его прославить и выпить за его силу и здоровье. И тогда он обязан будет одарить этого смельчака. Что ж, достаточно пояснений, начну свой сказ!

На небе уже полыхал седой диск луны, обдавая землю священным огнём. Люди, страшась грядущей ночи, прятались кто куда. Старая деревушка была покрыта мглой и жуткими тенями мёртвых деревьев, стучавшихся своими ветвями в окна. И вот, последний крестьянин захлопнул дверь, сплюнув и наложив знамение на чело. Заскрипели двери церкви — там уже дрожали прихожане, забившись под скамейки. Звонарь смахнул пот со лба и ударил в колокол, ознаменовав начало шабаша, предупреждая народ об опасности. И лишь трое смельчаков, статных героев иль безрассудных глупцов, гордо шагали по улице крохотной деревушки. В их глазах полыхало пламя решительности и священного благоговения перед моментом истины. Они шли вперёд мимо старых деревянных домов, поднимаясь на холм, без капли страха на лицах, а в след им из окон тревожно смотрели люди. И вот, троица попала на кладбище, пройдя через покосившиеся деревянные ворота. Туман окутал землю, будто ангелы хранители путали их, чтобы уберечь от опрометчивого поступка, но тщетно. Герои мастерски находили путь среди старых крестов, ведь всё уже было спланировано заранее. В дымке стали мелькать глаза чертей, они метались вокруг троицы, крича и запугивая, отгоняя от логова тьмы. Но пророчество гласит, что в эту ночь ни один бес не сведёт с пути того самого смельчака, что идёт на пир зла.

И вот, трое очутились перед маленькой покосившейся часовней. Лишь только они прошли через распахнутые прогнившие двери, их встретила толпа чертей. Карлики в чёрных накидках с горящими глазами принялись кружить вокруг них, сверкая клыками и безумно хохоча. Медленно выйдя на середину зала часовни, один из смельчаков выкрикнул:

— А ну, нечестивые, впустите нас на пир свой, отца-батюшку вашего помянуть!

— Раз так, плати за вход, святоша!

— Кровь, кровь, кровь! — забубнили бесы.

— Тьфу! — бородатый плюнул и скрутил здоровенную дулю. — Видали?!

Черти закрутились на месте как волчки и разбежались кто куда: на стены, в окна, под порог. И лишь один остался, топнул ногой трижды, и пол под ним провалился, образовав огромную чёрную пропасть.

— Пёс с вами, милости просим! — недовольно пробурчал он.

Бородатый здоровяк в заношеной льняной рубахе закатал рукава, подошёл ближе и схватил чёрта за капюшон. Карлик люто оскалился, попав на свет луны, осветивший его уродливое лицо с выпученными глазами.

— Отпусти, гад!

— Ты нам ещё пригодишься. А ну не дёргайся, а то слово на тебя святое наложу такое, что не отмоешься!

И здоровяк спрыгнул вниз, держа чёрта за шиворот. Двое его спутников, не раздумывая, последовали его примеру, скрывшись в пропасти. В тот же миг доски захрустели, и пол часовни задвинулся за ними будто пасть чудовища.

Через мгновение троица очутилась в тёмной каморке с земляными стенами, похожую на подземный туннель. Пока здоровяк осматривался во мраке, чёрт вырвался из его рук и сломя голову побежал вперёд. Второй смельчак, черноволосый, с грязной щетиной, ринулся за ним:

— Ловите его! Ловите!

Они неслись по туннелю, спотыкаясь о камни и ямы, с трудом поспевая за проворным карликом. Вдруг дорога резко повернула, и троица врезалась в какие-то каменные ворота с фресками и знаками. Бес протиснулся в щель и скрылся за ними. По ту сторону слышались музыка, дикие крики, вопли и песни.

— Что же это? — спросил черноволосый, почесав щетину.

— Пир дьявола, что ж ещё, — ответил здоровяк.

Позади них стоял высокий худощавый мужчина с каштановыми волосами по плечи. Он вздохнул, размял спину и подошёл к двери.

— Идём, друзья, пора. Да простят нас боги…

Врата распахнулись, и в зал вошли трое гостей, окинув удивлёнными взглядами помещение. Посреди подземного чертога стоял огромный длинный стол, богато накрытый неприлично роскошными блюдами. Горы жареных фазанов, окружённые молочными поросятами, украшенные окороками и ещё сотнями разнообразных видов мяса. Уложенная штабелями рыба, огромные чаны супов и похлебок, а также невиданные овощи и фрукты, такие красочные и разноцветные, будто искусственно слепленные руками какого-то мастера. Щедрые до тошноты черти тащили сюда еду со всего мира, готовясь к празднику. Они окружили стол, таща с него яства, сваливая в кутерьме тарелки на пол, толкаясь и крича. Карлики с дикими воплями чокались бокалами из заморского стекла, разбивая их вдребезги и заливая пол вином. А в самом конце этого бесовского действа в роскошном кресле развалился сам Вендиго, сын великого Бахогавана. Существо без волос с желтушной выгоревшей кожей скалилось, то и дело поднимая вверх бокал и водя длинными острыми ушами. Его огромная пасть, полная длинных тонких, как частокол зубов, занимала добрую половину уродливого лица. Рот Вендиго не закрывался, и его острый язык висел сбоку, как у собаки. Завидев незнакомцев, повелитель выпучил бесцветные глаза с маленькими точками-зрачками и встал из-за стола. Черти, как один, побросали всё и повернули головы в такт своему вождю. В зале повисла гробовая тишина. Не став ждать, черноволосый громко произнёс: