Константин Лесницкий - Придворный портной из Арилидилла (СИ)

Ян отвернулся от него, опустив голову и не проронив ни слова. Таситурн схватил его и прыгнул за борт, приземлившись в шлюпку. Волна подхватила её, и гигант голыми руками разорвал толстый трос. Лодка понеслась на запад, отдаляясь от корабля. Рыжий парень стоял, смотря на него. Дождь хлестал его лицо, а в душе была уже знакомая неприятная горечь и ещё иное, странное, неизвестное чувство. Ощущение чёрной сосущей пустоты в сердце. Путник не мог ответить себе на один единственный вопрос — как можно простить? Таситурн опустил парня на скамейку. Шлюпка отплыла от корабля на приличное расстояние, и он уже начал скрываться за волнами. Только после этого Ян отвернулся от него, опустив напряжённый взгляд.

Вдруг воздух пронзил невероятный жар, сопровождаемый чудовищным грохотом, будто само небо упало на землю. Ян и Таситурн в ужасе устремили свои взоры в сторону корабля. Над кромкой воды на горизонте возвышался гриб всепоглощающего голубого огня, поднимающийся до самых облаков. Ян смотрел на него через резь в глазах, не в силах пошевелиться. Парень испуганно обернулся и увидел, что Таситурн стоит посреди шлюпки, выпрямившись. В его печальных глазах отражался голубой ад, а сухие руки были сложены в странном положении — одна поднята вверх, а другая на уровне груди, сложенная в форме цветка. Такой жест раньше принимали верующие на молитве о павших в бою…

Ян очнулся от того, что кто-то активно и настойчиво лизал его щёку. Открыв глаза, парень увидел перед своим носом толстую собачью морду. Он застонал, отвернув голову в другую сторону. Пёс тут же залаял и рванул куда-то, скрывшись за небольшим холмом. Юноша тем временем медленно поднялся, отряхнувшись от налипшего песка. К его удивлению, никаких серьёзных травм он на себе не обнаружил, да и не почувствовал. Лишь только нестерпимо болела голова. Путник стоял посреди небольшого пляжа в полном одиночестве. После бури в воздухе витала сырость, а затянутое свинцом небо не пропускало ни лучика света. Срывался дождь.

Ян бросил взгляд в сторону. Возле разбитой шлюпки лицом в песок лежал Таситурн, распластав длинные конечности. Парень сразу же взволнованно подскочил к нему, схватил за руку и с трудом перевернул на спину. Глаза гиганта были закрыты, и Ян тревожно припал к его груди. Внутри очень редко, но сильно билось сердце. Путник поднялся и с облегчением вздохнул.

Где-то неподалёку послышался звонкий лай. Ян поднял голову и увидел на песчаном холме собаку и её хозяина. Огромная сутулая фигура в шляпе и охотничьей кожаной куртке заслоняла собой далёкое солнце, закинув на плечо ружьё. Увидев странников, хорд тут же сорвался с места и семимильными шагами подбежал к ним, увязая в мокром песке. Он стал на колено, и Ян увидел под шляпой его уродливое угловатое лицо с косым глазом и двухнедельной щетиной. Во рту у него была толстая сигара.

— Разбились? — прохрипел он.

— Да. Помогите! Он без сознания! — воскликнул юноша.

Хорд выплюнул догорающую сигару, спрятал за спину ружьё и подхватил сородича. Он свистнул, подозвав собаку, и неспешно зашагал на холм. Ян без раздумий поспешил за ним.

Вскоре они поднялись по узкой дорожке на скалу. На отшибе у моря стояла покосившаяся изба, подпирая колоссально огромную каменную стену, уходившую далеко в небо. Ян, увидев её ещё на пути сюда, одновременно обрадовался и расстроился. Это была стена Лирдона, столицы мира, что означало его возвращение домой. Только вот там его никто уже давно не ждал…

Хорд поднялся на порог, распахнул дверь ногой и нагнулся, чтобы протиснуться в избу, но ударился головой об косяк. Шляпа слетела с него, оголив редкие жидкие волосы.

— Тьфу ты, ёкарный бабай! Подними! — крикнул он Яну и пролез в дверь, бурча что-то себе под нос.

Парень поднял большую коричневую шляпу и прошёл за ним. Внутри царил полумрак — в мутные окна проникало мало света. На потолке висела паутина, а в углу возле облезлого веника лежала кучка пыли. Когда хозяин вошёл, от печи под стол прошмыгнула маленькая мышь. Хорд выпучил зрячий глаз и попытался раздавить её ногой, но та с писком скрылась под столом. Великан развернулся, задев горшки на печи, и заглянул под скамейку, затем выпрямился и ударился головой о балку на потолке.

— Чтоб меня, ёкарный бабай! Тьфу!

Всё это он делал с Таситурном на плече. Наконец, незнакомец свалил сородича на скамью возле стола, а сам приземлился на табуретку.

— Ох! То ли я расту, то ли изба с каждым годом сильнее накреняется!

Ян робко зашёл и стал посреди комнаты в растерянности, держа в руках шляпу.

— Положи.

Парень подошёл ближе и положил её на стол, снова замерев в ступоре, наполовину погружённый в свои мысли.

— Так, ну что?

Хорд снял с плеч ружьё с ремнём и положил его рядом со шляпой. Странное оружие завораживающе блестело: на нём были навешаны разнообразные детали, сверкали разноцветные кнопки и шестерни, а длинный отполированный ствол переливался на свету. Материал ружья сильно напоминал тот, из которого был сделан клинок Таситурна.

Юноша смотрел на оружие, не отрывая глаз и не замечая, что хорд сверлит его взглядом и хитро улыбается.

— Нравится? — кивнул он на ружьё.

— А?

— Его ещё мой прадед у дэуситов купил. Беспламенно-магнитный ускоритель частиц называется. Я из него по уткам стреляю, так их потом и жарить не надо! Только, ошмётки пособирать, и можно есть…

Его прервал Таситурн, что-то невнятно раздражённо промычав. Он попытался подняться со скамьи, но упёрся плечом в столешницу.

— Ух! — воскликнул хозяин дома.

Он грубо отпихнул рукой стол, и гигант сел, уставившись на него.

— Так, давайте, говорите, откуда вы?

— Мы из Санта-Дионы… — Ян замялся. — Потерпели кораблекрушение.

— О, а кто с вами ещё был? Я на пляже кроме вас никого не видел.

— Мы плыли зайцем, вдвоём. Остальные — экипаж, — ответил парень неуверенно.

— Я Йон! Есть будете?

Он криво улыбнулся и, не вставая с табуретки, потянулся своими ручищами к печи, где стоял чугун, наполненный варёной свеклой.

— Знаете, мы не будем, спасибо, — уже начиная приходить в себя размеренно начал рыжий. — Я Ян. А это Таситурн. Он…

— А чего в мешке? — перебил парня хорд, оглянувшись на сородича. Тот даже не пошевелился, задумчиво смотря в одну точку.

— Он немой.

— А! Ладно. А чего в мешке-то? — с безграничной простотой упёрто спрашивал Йон, не переставая улыбаться и с интересом смотреть на гостей. Ян невольно замялся, переглянувшись со спутником.

— Не знаю.

— А! Ну ладно!

Тут в дом через распахнутые двери вбежала большая чёрная собака. Она кинулась к хозяину, и он схватил её за толстые щёки.

— Ух-х, не до тебя сейчас! Иди на улицу, а то я как в тот раз подскользнусь на твоих слюнях и сломаю ключицу!