Иван Снежный - Оккультист [СИ]

Потребовалось много часов, чтобы привыкнуть к шуму. Я даже нашёл в рэпе своеобразную красоту. Не полюбил его, но, по крайней мере, принял как самостоятельный жанр. Никогда бы не подумал, что это настолько сложная музыка, не легче классики или джаза. Многие исполнители экспериментируют со звуком, глубина половины треков раскрывалась при четвёртом прослушивании. Привыкнув к мелодиям, я смог забыться в полусне.

Шорох. Слишком близко! Как они подобрались? Где мои зомби? Опустив руку на пол, я не нащупал заточки. Украли! Всё кончено! Но так просто я не дамся, буду грызть им глотки, если придётся.

– Ко мне! Душите их, быстро!

Пытаясь вскочить с кровати, я неловко упал, ударившись копчиком. Боль прогнала остатки сна, заставив вспомнить, что я уже не в тюрьме. Какое-то время я отлеживался, тяжело дыша и успокаивая взбудораженный мозг.

Придя в себя, я первым делом взглянул на часы: одиннадцать сорок. Больше суток беспомощности, вот это откат! В реальном активном бою с группой противников со мной за пять минут совершат непотребство. Скольжение в чужой разум — оружие последнего шанса, когда уже ничего не помогает. К тому же, никто не даст гарантию, что все пройдёт гладко, как с верзилой-охранником.

Квартира преобразилась до неузнаваемости. Обои содраны, на стенах разноцветными красками намалёваны легкомысленные черепа в цилиндрах и кресты с сердечками. Благовония от десятков зажженных палочек смешались в густой дым, стелящийся по полу. На подоконнике и в шкафах внушительная армада из пустых бутылок без этикеток. Из моего ноутбука на полную катушку льётся рэп. Не знал, что он способен выдавать такую громкость.

Стоило побеспокоиться, как воспримет этот бардак хозяин квартиры, вот только гадать незачем: мужчина с блаженным видом лежал на полу, лениво смоля огромную самокрутку. Похоже, вышел досрочно и его всё устраивает. Одной проблемой меньше. Кстати, мы могли бы обменяться тюремным опытом. У нас теперь чуть больше общего чем мне хотелось бы.

Все это я подмечал, валяясь на полу. Мой трюк со сменой тела на “Летучем Голландце” не прошёл даром: правое колено перестало сгибаться. Совсем. Оно не болело, просто не функционировало. Какая, в сущности, мелочь, всего одна небольшая часть организма дала сбой, а проблема практически неразрешима. Валяться сейчас на операции по замене сустава не позволяют обстоятельства. Я не сомневался, что японец с катаной из молний выжил, и ещё доставит мне проблем. Такие как он крепко цепляются за жизнь.

Почему именно сейчас? Я закрыл глаза ладонью, пытаясь продумать план действий. Костыли или палка? Оба варианта ужасны, но на костылях я буду немного быстрее. О том, чтобы рассекать по разбитому питерскому асфальту на коляске не может быть и речи. Трость компактнее и смотрится элегантно, но к ней придется привыкать. Погрузившись в горькие размышления, я не заметил как кто-то вошёл в комнату, сделал музыку тише и тронул меня за запястье, проверяя пульс.

Я мгновенно провалился в чужие мысли. Что у нас здесь? Беспокойство, лёгкое чувство вины, а ещё мечта. Такое я видел впервые. Словно яркое солнышко, она освещала всё сознание, пронизывая каждую отдельную мысль. Наполняя её светом. Я вгляделся в центральный комок образов: толпа аплодирует, а я стою на пьедестале в окружении фотографов, кругом накаченные парни в масле. Кажется, я знаю, кто меня трогает. Отстранившись, разорвал контакт.

– Привет, Павел. Где она? – паренёк нисколько не изменился, будто мы расстались вчера. Разве что добавилось автозагара.

– Здорово, босс. Ты об Агафье? На кухне, хозяйничает с твоими кореянками, – он наклонился ближе, заговорчески подмигнул. – Где достал таких богинь? Одна краше другой.

Я нахмурился, припоминая сестёр. Обычные женщины характерного для Кореи низкого роста. Люн, конечно, прекрасно сохранилась, учитывая возраст и многочисленные роды. Близняшки тоже ничего, но видал я красоток поярче. Та же Наташа даст фору любой из клана Цой. Стоп, о чём я вообще думаю? У этого ходячего мешка с тестостероном пубертатный возраст, ему простительно, но я-то куда?

– Позволь угадать. Девочка варит чай?

– Ну… да, – замялся Павел на мгновение.

– Пистолет.

Он не задумываясь протянул мне оружие и помог встать, опираясь на его плечо. Помнит ещё, кому клялся служить. Я взвесил в ладони холодный металл. Не люблю огнестрел. Но глупо лишать себя преимущества из-за личных предпочтений.

В коридоре продолжалась тусовка. Молодые и не очень люди поголовно смолили косяки. Они не замечали отсутствия музыки, дрыгаясь в такт своим собственным ритмам. Мельком заглянув в большую комнату, я увидел Папашу Эша, голого по пояс. Несколько девушек вплетали в его дреды бумажные цветы. Судя по покрасневшим закатившимся глазам, он слабо понимал, где находится и что происходит. Зря я о нём волновался. Каким-то образом гаитянец устроил рай в отдельно взятой квартире. Доковыляв до закрытой двери на кухню, я отпустил плечо Павла.

– Уходи.

– Босс, вы не натворите глупостей? Она хотела как лучше!

– Обещаю, я буду нежен,– проверив магазин, я щёлкнул предохранителем и толкнул дверь, надеясь, что ничего не напутал. Может, курок взвести или сдернуть затвор? Мои знания о стрельбе ограничивались посещением тира на уроке ОБЖ и художественными фильмами. Но с чего-то надо начинать.

На небольшой кухне вполне вольготно разместилось семь женщин. Что-то жарилось, варилось, кипело, хлопала дверца многострадального холодильника. Стоило закрыть дверь, как Цои засуетились. Стол очистили от посуды и застрелили скатертью, по центру поставили миску с дымящимся раменом и кружку с чаем. Урчание в животе напомнило, что последний раз я вдоволь наедался мерзкой гречкой в камере. Но прежде чем есть, надо разобраться с одной проблемой. Я тяжело повалился на стул, вытянув ногу, и положил руку с пистолетом на стол.

– Всем выйти! – Цои послушно опустили головы и посеменили в коридор. – Кроме тебя, Мария. Ты посиди со мной, чаю попей.

Девочка вздрогнула, но перечить не стала, присев на краешек табурета возле окна. Хихикнув, она пожала плечами.

– Плохая из меня актриса, если даже такой баран догадался. Что меня выдало?

Выходит, ведьма не знала, что я в курсе её секретов. Может, действительно помогала восстановить зрение?

– Спокойствие, походка и особенно взгляд, – я присмотрелся, убеждаясь. – Умный, по-взрослому усталый и полный злобы. Дети так не умеют.

Девочка хлопнула в ладоши.

– В семидесятых я снималась в паре полнометражек. Но этот опыт пришлось стереть.

– Зачем? – осторожно поинтересовался я.

– Чтобы сохранить рассудок, глупыш. Нельзя бесконечно собирать навыки, проживая чужие жизни. Жалкие три века, и начинаешь путаться в местах, датах, событиях.