Джон Краули - Бесконечные Вещи

Когда под конец жизни Ди вернулся к Колодцу и Тору, зодиак уже исчез с лица земли, и его нельзя было увидеть с вершины холма. Во всяком случае, в романе Крафта. Просто ландшафт.

— Но, — спросила Черная Королева Белую, — как он мог, — она указала на Пирса, сидевшего на стуле напротив, — ваще узнать о Джоне Ди? Это кажется совершенно невероятным.

— Конечно, у Джона Ди есть американская часть биографии, — ответила Белая Королева. — Он уехал в Америку. — Она наклонила голову к Пирсу. — С группой тех, кого вы называете Пилигримы.

Пирс, вероятно выпучив глаза, смотрел на нее, мучительно пытаясь припомнить год смерти Ди — 1609? Точно не позже.

— Не он сам, конечно, — продолжала она, намазывая масло на тост. — Но его мысль, его символ. О да. Джон Уинтроп был верным приверженцем как самого Ди, так и его учения — вы не в курсе? Он привез в Новый свет целую библиотеку алхимических книг и использовал монаду Ди как личный знак. — Она вонзила в тост большие крепкие зубы, весело подняв брови на Пирса. Она тревожила Пирса, и, как он начал подозревать, хорошо об этом знала. — Я думаю, что эта авантюра впоследствии принесла плоды.

— Да. — И среди них его собственный Невидимый Колледж в горах восточного Кентукки двадцать пять лет назад; он сам, его двоюродные братья и сестры, его герои.

— И куда вы поедете дальше? — поинтересовалась она. — В ваших поисках.

— В Германию, — ответил Пирс. — В Гейдельберг.

При этом имени дама и ее сестра медленно посмотрели друг на друга с непонятным выражением, непонятным для Пирса, с британским выражением тревоги, или удивления, или веселья, или всего этого сразу и еще больше. Потом обе одновременно посмотрели на него и хором сказали: — А, Зимний король.

— Простите?

— Вы идете по следам Зимнего короля, — сказала дама.

— Короля зимы?

— Вы знаете про него.

— Нет. То есть да. Это роман Крафта. Того писателя, который...

— Да, его.

— « Зимний король ». Я читал его. Должен был. Не помню.

— Не помните? Вам желательно прочитать его. Весь роман.

— О? — Он вспомнил, что в британском английском слово желательно означает или означало необходимо .

— Довольно трагическая повесть, — сказала ее сестра. — Вам лучше услышать ее до того, как вы поедете.

Он ничего не сказал, не в силах отказаться. Дама Фрэнсес хлопнула в ладони перед собой, как эстрадный певец перед выступлением. — Король Яков I, боявшийся всего на свете и желавший, чтобы все хорошо о нем думали, хотел женить своего сына, Генриха, на испанской принцессе, дабы защититься от Католической лиги. И тут Генрих, всеобщий любимец, совершенный благородный рыцарь [93] Чосер, Кентерберийские рассказы, Общий пролог. , внезапно умирает.

— Лихорадка, — сказала ее сестра. — Вспотел после игры в теннис. Так говорят [94] Но не Википедия. Там: от брюшного тифа. .

— И тогда Яков выдал замуж свою старшую дочь, Елизавету, за немецкого курфюрста Фридриха, который был — или, скорее, должен был стать, когда немного укрепит свое положение, — предводителем протестанстких сил Европы. Очень подходящая партия. Молодой человек и девушка, как говорят, весьма привлекательные, безусловно, очень энергичные и активные — мне они представляются истинно шекспировской парой — с большой помпой поженились зимой 1613 года и отправились в столицу Фридриха, Гейдельберг, как раз в это время обновленный и украшенный садами, гротами и статуями. В высшей мере счастливая пара.

— Потом, — она опустила подбородок и посмотрела на него через очки, скорбно поджав губы, — умирает император Священной Римской империи, престарелое ничтожество по имени Маттиас. Он был не только император, но и католической король большей части протестантской Богемии. Короля Богемии избирали, по крайней мере теоретически, и когда эрцгерцог Австрии — ярый приверженец католицизма, который, безусловно, должен был стать следующим императором, — добился для себя богемской короны, группа аристократов-протестантов в Праге восстала и выбросила из высокого окна Пражского Града наместников эрцгерцога...

— Пражская дефенестрация, — сказал Пирс. Давным-давно на телевидении у Акселя спросили: «Каким словом мы называем событие, произошедшее в Праге в 1618 году и начавшее Тридцатилетнюю войну, и что оно означает?» Дефенестрация, выбрасывание-из-окна [95] Акт выбрасывания из окна, от лат. de + fenestra — дословно «из окна». . — Ради бога.

— Тогда богемцы обратились к Фридриху и выбрали его королем. И он согласился. И ровно одну зиму, пока собирались императорские войска, а немецкие протестантские князья колебались и спорили, и даже Яков в Лондоне ваще не предлагал помощи, они оба, Фридрих и Елизавета, царствовали в Пражском Граде. Потом императорские войска разгромили армию Фридриха в одном жестоком и коротком сражении. Наголову. Он едва смог спастись, его царствование закончилось, он и его королева отправились в изгнание, и все стало так, как будто ничего и не было. А вскоре разорили и его родную страну. Так началась Тридцатилетняя война, первая общеевропейская война.

И вот вопрос: почему он поступил так? Почему он думал, что сможет удержать корону? И почему остальные думали так же? Ответ на вопрос приведет вас прямиком к символу и бедному Джону Ди.

Она сказала это так, как будто очень хорошо знала ответ и ее сестра — тоже; та опустила вязание и сказала — как персонаж в пьесе, который просвещает публику, рассказывая другому персонажу то, что оба они очень хорошо знают.

— Да, но разве не бедный Алексис впервые поставил перед тобой этот вопрос? И побудил тебя ответить на него?

— Алексис, — сказала дама, задумчиво коснувшись пальцем подбородка. — Для своего Словаря. Ты так думаешь?

— Да. — Ее вязание заметно удлинилось.

— Как давно это было, — сказала дама, рассматривая Пирса. — Я так мало знала.

— Неужели вы имеете в виду, — наконец выговорил Пирс, — автора по фамилии Сент-Фалль? Алексис Пэн де Сент-Фалль.

Дама Фрэнсес мигнула.

— О, вы его знали?

— Нет. То есть я с ним не встречался.

Дама Фрэнсес вопросительно наклонилась к сестре, которая громко сказала: — Он его не знал.

— Бедный старый друг, — сказала Фрэнсес. — Я знала его, не очень хорошо, но довольно долго. Да. Вы ведь о нем говорите. — Она подошла к книжным полкам и вытащила большой том в переплете из искусственной кожи, с символом монады на корешке.

— Он часто приходил в институт, — как во сне сказала она, открывая книгу. — Тогда я только начала работать там, и он еще был здоров. И всегда занят: подбирал ссылки и делал заметки. Для своих книг. Хотя написал только одну.

За всю свою жизнь Пирс видел три экземпляра Словаря: этот, ее; до того — в бесплатной библиотеки Блэкбери-откоса, который достаточно часто брал Феллоуз Крафт; а еще раньше экземпляр, который ему без спроса прислала на дом библиотекарша из государственной библиотеки в Лексингтоне, Кентукки, женщина безусловно типа Йейтс, с цепочкой на очках.