Анна Сокол - Маги, ведьмы, чернокнижники

Через пятьдесят шагов бежавший впереди чаровник споткнулся и едва не упал. Мерин, рысивший следом, опередил его на полкорпуса, прежде чем натянувшийся повод остановил коня. Я едва не уткнулась носом в спину Риону. Облачко всхрапнула, за спиной выругался Михей, длинно и заковыристо. Никто из нас не решился обойти застывшего мага.

В густой луговой траве лежала семья. Мать, отец и две дочери. Тела скрючены, лица перекошены от боли. Женщина прижимала к себе девочек лет пяти и семи. По их распахнутым глазам ползали насекомые. Мужчина с серповидным ножом в руке умер на расстоянии шага от них.

— Не похожи они на прокаженных, — пробормотал стрелок, невольно зажимая нос.

— Наверняка, когда появилась болезнь, многие пытались уйти, — с сомнением ответил маг.

Густая трава качалась, то скрывая, то открывая обезображенные страданием лица. От чего бы они ни умерли, это было жутко больно. Почему они здесь? Куда сорвались без вещей и провизии? Как умерли?

Хотелось скорее уйти и не видеть сморщенных детских лиц. Мертвым не поможешь, а догадки не стоят и ломаного череня. Рион отвернулся первым, на этот раз содержимое желудка не удержала я.

Уходили быстро, в молчании, нарушаемом лишь стуком копыт и негромким шепотом Михея, решившего вспомнить все известные молитвы.

— Эол спаси, сохрани, огради, не отвернись…

А я пожалела, что мы не выбрали другой путь, и не только сейчас, а вообще. Где-то в нашей жизни мы явно свернули не туда.

До самого заката шли без остановок, едва замечая меняющийся пейзаж, поля, покрытые так и не пожелтевшей, сразу начавшей гнить травой. Шли без привалов, пока вдали не заблестело покрасневшее от света садящегося солнца черное озеро.

На карте эту местность обозначали двумя простыми словами «Лихие болота», и никакого разделения на озера, пруды, топи. Видимо, некому было рисовать более подробную карту.

— Я не понимаю, — первым не выдержал стрелок. Но ему никто не ответил: Рион разводил костер, я стреноживала лошадей. — Не понимаю, кто их убил.

— Не кто, а что, — поправил ученик мага, но на этом его разговорчивость закончилась.

— И что? Не проказа же. Видал я проказу, погана болезнь, скажу я вам, дядька Скорох кишки все выблева…

— Хватит, — рявкнула я. — Не проказа, ясно? Не знаю что, но… ради Эола, замолчи, Михей.

И он замолчал. Все замолчали, и когда кто-то открывал рот, чтобы задать вопрос и тем самым «выпустить кота из мешка», остальные предостерегающе смотрели на него… Я на Риона, маг на Михея, стрелок на мерина и далее по кругу.

Но долго так продолжаться не могло, это как завязывать дырочки на мешке с мукой: не успеешь заделать одну прореху, уже сыплется из другой. Но что мы могли сказать? Сидеть и пугать друг друга предположениями? И оглядываться в страхе, боясь, что неведомая опасность увязалась за нами и поутру у костра будут сидеть три трупа?

— Как все-таки они умер… — снова начал стрелок.

— Знать знаки мало, — перебил его сидящий на земле Рион. — Надо уметь их применять.

— Что? — не понял Михей. — Их убили магические знаки?

— Не знаю, — спокойно ответил маг.

— Но мы должны…

— Что? — скривилась я. — Поговорить о покойниках? Или о том, как быстро их сожрут насекомые и звери?

— Раз едят, значит, дело не в болезни, лесные твари куда умнее людей, — покивал Михей. — Кто же их убил? Крестьян и целый разъезд при оружии?

— Не знаю, — повторил маг. — И вряд ли смогу узнать, даже для того, чтобы ты наконец заткнулся. — Стрелок отвернулся, а Рион продолжил: — Магические знаки — это не просто картинка…

— Хочешь провести урок? — нахмурилась я. Не то чтобы у меня были возражения, просто все устали, и больше всего на свете хотелось лечь, закрыть глаза и не увидеть в этой тьме мертвецов.

— А ты предпочитаешь обсуждать с Михеем трупы? Только скажи, и я вас оставлю.

— Пока нарисуешь все твои знаки, без головы останешься, — буркнула, отпивая из кружки травяной отвар, единственное, против чего не протестовал желудок.

— Айка, ну какая же ты, — маг не сразу смог найти подходящие слова, — стервь.

— Точно, — поддакнул Михей, и тут же, словно это все объясняло, добавил: — Водянка.

Получилось излишне серьезно, оттого сильно походило на правду.

— Чертить на земле не надо. Рисуй здесь, — дотронулся парень рукой до собственного лба. — Рисуй энергией, — протянул он пальцы к костру. — Я не Дамир, лучше объяснить не сумею, просто попробуй. — Маг посмотрел на Михея и исправился: — Попробуйте.

Можно было, конечно, и не стараться. Заглянуть внутрь чужой головы маг не может. Страх перед внутренним чудовищем ослабел, вернее, отодвинулся. Но стоило опустить веки, как из тьмы на меня начинали смотреть мертвые глаза девочек. И мухи. Любая картинка лучше, чем это воспоминание, даже бесполезные магические завитушки.

Минут десять мы с Михеем мысленно вычерчивали различные загогулины. У стрелка от усилий даже уши шевелились, на лбу собрались морщины.

Костер по-прежнему горел, где-то пела птица. С появлением нескольких покойников мир не прекратил своего существования. На этот раз никаких рисунков на земле не было, поэтому я не знала, получалось у нас что-нибудь или нет. Но по сгорбившимся плечам Риона было видно, что нас постигла очередная неудача.

Перейти от теории к практике с первого раза не получалось. То ли учитель никуда не годится, то ли ученики были бездари. Скорее всего, все вместе взятое.

Я услышала стон и открыла глаза. Вокруг была ночь, Михей спал по ту сторону костра, закутавшись в куртку с головой. Значит, дежурит Рион. Повернувшись, заметила чаровника, который, сидя в стороне, что-то чертил на земле. И как он видит в темноте?

Звук повторился. Маг поднял голову и прислушался. Не то хрип, не то скулеж. Парень поднялся. И снова этот полный боли ночной стон. Рион вытащил из костра горящий сук, мимоходом пнул стрелка и указал тому на арбалет. Не задавая вопросов, Михей положил в ложе болт.

Когда мы успели стать командой, не нуждающейся в словах?

Я потянулась к клинку, не зная, радоваться или огорчаться слаженности действий. Кто пришел по наши души? Или что? То, что убило тех людей? Или обычные волки? Последнее вряд ли лучше, но хотя бы понятнее.

Мы давно ждали какой-нибудь пакости, сначала от леса, теперь от болот. Ждали и дождались. Не знаю, как парням, а мне стало легче. Лучше уж до рези в глазах вглядываться в темноту, чувствуя рядом молчаливую поддержку, когда твое плечо касается плеча соратника, чем ждать неизвестно чего.

Очередной стон донесся со стороны редкой березовой рощи, что подходила к воде почти вплотную. Рион сделал несколько шагов к тонким, едва белеющим стволам. Я замерла за его спиной. Михей поднял арбалет, прицеливаясь во тьму. Наверняка со стороны мы больше походили на пугливых мышей, чем на бойцов.