Бронислава Вонсович - Игроки [litres]

– Гастон, как тебе в голову пришло играть на деньги? – в отчаянье спросила я. – Да еще на такую сумму?

– Я думал – отыграюсь, но, увы, судьба была не на моей стороне. Но… – Тут он значительно оживился: – Говорят же, что кому не везет в картах, везет в любви. Я очень на это надеюсь, Шанталь.

Ага, а также на то, что проигрыш не придется возвращать. Знаем мы этих карточных должников: сначала теряют голову от азарта, потом – от мысли, что все это нужно выплачивать. А тестю возвращать ничего не нужно, считается, что ты погасил долг, когда женился. Но наша семья не согласна принимать долги в таком виде. Во всяком случае, я – точно.

– Я поговорю с папой, чтобы он аннулировал твой проигрыш, – сухо сказала я. – Нельзя засчитывать вашу игру, поскольку вчера ты был в невменяемом состоянии.

– Он всегда в таком, – недовольно сказала «инора Маруа». – Пора поднимать вопрос о его дееспособности.

– На себя посмотрите, инора! – возмутился Гастон. – На себя и свой моральный облик! И скажите спасибо, что я ни с кем увиденным не поделился. Но вот если вы и дальше продолжите меня оскорблять, о вашем поведении узнают все. Меня не остановит даже уважение к этому дому, как оно не останавливает вас.

«Компаньонка» скривилась, но, слава Богине, промолчала, а я торопливо прошла к папе в кабинет. Родитель сидел в кресле с видом необычайно довольным. Наверняка прикидывал, как потратить свалившиеся на него по милости Богини деньги. Не полученные и от этого гораздо больше притягательные.

– Как это понимать? – возмущенно спросила я. – Опять принялся за свои штучки?

– Ты про что? – удивился папа.

– Про то, что ты обыграл Гастона.

– Я его честно обыграл, – запротестовал папа. – Готов на ментальное сканирование.

На ментальное сканирование из-за такой ерунды никого не отправляют, и папа этого не мог не знать. Его показная честность не обманула и меня, а уж более привычных к этому делу следователей не обманет и подавно.

– Каким бы ни был результат твоего сканирования, он не отменит того простого факта, что Гастон находился под действием любовного зелья, а значит, тебя, как моего отца, воспринимать адекватно не мог. Это любой суд решит.

– Да, подгадила ты мне знатно, – осуждающе сказал папа. – А ведь такая прекрасная игра получилась… Может, потянем немного с решением, пока из него зелье не выйдет? Так-то его поведение не сильно изменилось, возможно, никто и не узнает про твою маленькую шалость.

– Лорд Эгре точно знает, – напомнила я.

Расставаться с деньгами папа не хотел, и пререкаться мы с ним могли очень долго, но тут я увидела расписку Гастона на столе, взяла ее и сразу порвала. Нет уж, этот мой поклонник достаточно пострадал. Нечего ему дополнительно платить за мой просчет.

– Шанталь, ты нас разоришь, – страдальчески поморщился папа. – Лорд Эгре мог бы принять во внимание, что в последнее время наши траты сильно выросли. Из-за него, между прочим.

– Папа, – сурово сказала я, – Гастон несколько раз падал. Наверняка головой хорошо приложился. Инора Маруа сказала, что его нельзя считать дееспособным.

– Клодетт так сказала? – оживился папа. – Она слишком жалостливая. Карточные долги надо платить.

Он тоскливо посмотрел на обрывки и махнул рукой:

– Ладно, Шанталь, будем считать, что игры не было. И у него, и у меня вчера случилось небольшое помрачение рассудка. Не нужны нам сейчас дополнительные проблемы с Сыском.

Я чмокнула папу в щеку и убежала радовать Гастона. Но Гастон почему-то не сильно обрадовался. Наверное, уже размечтался, что я попытаюсь убедить папу в необходимости скорейшего брака с должником, поэтому сейчас испытывал полнейшее разочарование. Нет, нужно с этим срочно что-то делать!

– Клодетт, пойдемте, – скомандовала я «компаньонке», которая с неприязнью взирала на влюбленного Гастона. – Только вы можете мне помочь.

– Я? – обрадовалась «инора Маруа». – С удовольствием. А чем? Надеюсь, это то, о чем я сейчас подумал…а?

Не знаю, что там себе напридумывал Бернар. Судя по заблестевшим глазам, он был уверен, что я сама предложу то, в чем вчера ему отказала. В целях профилактики против поцелуя Анри, естественно.

– А я? – трагично сказал Гастон. – Я вас столько ждал, а вы сразу меня покидаете? Я так и умереть могу.

– Мы скоро вернемся, и будем все вместе пить чай, – обрадовала я неудачливого поклонника. – Марте я сейчас скажу накрывать. А пока нам нужно уединиться с инорой Маруа. У нас дела такие, знаешь… женские. Не для посторонних.

– Да, да, – важно кивнула «компаньонка», – женские дела не терпят мужского вмешательства.

Выглядела «она» необычайно довольной, но я жестоко обманула его надежды сразу, как мы оказались наедине, заявив:

– Бернар, вы должны сварить противоядие к любовному зелью.

– Я? – переспросил он. – Шанталь, с чего вы взяли, что я это умею? Я таким никогда не занимался. Потом, его же вы приворожили…

– Я его не привораживала! – возмутилась я. – Он сам. И потом, Бернар, должны же были вас в этой Академии научить хоть чему-то необходимому? А не только мороки ставить и на сознание крыс влиять.

– Думаете, мне так необходимы отвораживающие зелья? – ехидно спросил он. – Они нужны только тем, кто привораживает по ошибке не тех, кого нужно.

Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, а то нервы у меня на пределе, могу не выдержать, устроить скандал, а этого сейчас никак нельзя допускать.

– Бернар, – почти ласково сказала я, – Гастон нам очень мешает. Обоим мешает, между прочим, не только мне. Он ставит под угрозу наш план в целом. Заметьте, при провале я теряю намного меньше вас. – Тут я несколько слукавила, поскольку была уверена, что при провале моя жизнь точно так же окажется под угрозой. – От вас требуется всего-навсего воспользоваться прекрасным оборудованием, присланным моим щедрым женихом.

– Не такое уж оно прекрасное. – Гримаса Бернара в этот раз полностью соответствовала его лицу. – У нас в Академии было намного лучше.

– Пользуйтесь тем, что есть, – отрезала я. – В Академию вас никто не пустит, даже если вы скажете, что хотите всего лишь приготовить отвораживающее зелье.

– Сделать зелье, отменяющее прием предыдущего, не так просто, – важно сказал Бернар. – Нужно учитывать много факторов. Для каждого выводить свою, уникальную формулу. А это, Шанталь, требует времени, за которое ваше простенькое зелье выйдет само.

Да, иной раз образование только вредит…

– Хотите сказать, что не знаете ни одного рецепта универсального антидота? – ехидно спросила я. – К чему нам выводить какую-то там формулу, если можно воспользоваться тем, что уже сделали за вас?

– Почему не знаю? Знаю, – Бернар немного смутился. – Только универсальные редко используют, лучше против конкретного зелья. А то последствия, знаете ли, могут быть непредсказуемыми.