Юрий Москаленко - Там, где нас не ждут

— Вы меня неправильно поняли. Я действительно предлагаю вам нашу с Хэрном дружбу. Скажу честно, мы нуждаемся в ней. Сами понимаете, что дети сами по себе в этом жестоком мире не живут. Они либо рабы, либо чьи-то родственники, а путешествовать дети могут только с лучшими из них, и нам также нужна в этом ваша помощь. Насчет какой-нибудь оплаты за ваши услуги, извините, речи не идет. Просто у меня в данный момент есть возможность сделать вас дворянином, виконтом, благородным с длинной родословной и множеством влиятельных родственников, причем последнее скорее недостаток, чем хорошее приобретение. Это я о родственниках.

— Извините, лэр, но вы до сих пор так и не объяснили мне: что я, конкретно я, должен для вас сделать?

«Малыш, остановись, перенеси разговор на завтра! Сошлись на то, что мы слегка пьяны, а такие вопросы надо обсуждать на трезвую голову. Пусть уже прозвучавшее предложение он сначала обдумает. Пусть заглотит наживку, а его внутренняя, как ты выражаешься, жаба за эти сутки его изгрызет!» — прокричал мысленно канн.

Хэрн умеет называть вещи своими именами, но все же в общении с ним стоит быть более внимательным, а то ведь точно скоро будем только стебом разговаривать…

— Уважаемый Мартин. Мы сегодня отдыхаем, вы учите меня пить вино, сегодня в планах еще купание. А серьезные вопросы стоит все-таки решать на трезвую голову. Вы согласны со мной?

Мартин явно был не согласен. Но деваться ему некуда. Этикет, понимаешь… да и простая порядочность тоже не позволяли требовать продолжения разговора у ребенка.

— Что же, отдыхать так отдыхать. Хэрн, ты что это умолк и совсем не наливаешь? Непорядок! Я предлагаю поднять этот кубок за достойного…

И пьянка продолжилась дальше. Мне больше не наливали, мотивируя это моим малым возрастом; как выразился Мартин: «…вино, лэр, очень плохо действует на внутренний мир ребенка», — и тут же Хэрну: «Ты не представляешь, какая у нее была задница…» Ничего не меняется: что в том мире, что в этом — мужики остаются мужиками, но это, конечно, если мало водки, а вот если много… Купался я один. Двое субчиков были уже не в состоянии; хорошо, что салатов не было, а то бы… а так — просто уснули. Хэрну выпитого было много, а Мартин все же был еще очень слаб… Слаб-то слаб, но до гномьей настойки они все-таки добрались. Выжрали всё; чем завтра похмеляться будут — непонятно. У Хэрна точно в заначке что-нибудь найдется. Вот же воистину Хомяк, с большой буквы!

Давно я так не отдыхал. Вино видимых проблем не создавало, настроение прекрасное, и я вместе с телом мальца просто радовался жизни. Сходил в лес, проведал «железного панка»… Ого, как разросся — с нашей помощью и заботой Хэрна. Нарвал яблок. Послушал птичек, подышал влажным лесным воздухом. Живность не проверял — я отдыхаю.

Дома бардак после пиршества. Из принципа убирать не буду, сами нагадили — сами уберут, но свое «фу-у» обязательно выскажу, причем обоим.

Сходил проверил бобика и близлежащие окрестности. По дороге пылят повозки, караваны двинулись на прорыв. К бобику посетители, а он вальяжно развалился и со снисхождением поглядывает на них. Подарков не слишком много, но мясо, пожалуй, можно сегодня не готовить.

Вернувшись, набрал кусков рыбы, захватил шампуры — и в грот. Кресло, водопад, огонь, который весело трещит и кидается угольками. Лепота!

По дороге в грот проверил лошадей. Угостил их яблочками, подсыпал овса, принес свежей воды. Катар, видно, верховодит в этой троице. Даже второй работяга, здоровенный конь, признал его главенство и не пытается показывать характер. Общаюсь с ними я пока с опаской, все-таки раньше никогда с лошадьми дела не имел.

Возле дров обнаружил баулы, кинутые сюда обычно очень аккуратным Хэрном. А ведь мы так и не просмотрели, что нам досталось в виде трофеев от эльфа и компании… И вот тут мой взгляд и зацепился за смутно знакомую форму какого-то мешка. Я недоуменно смотрел на мешок, по форме напоминающий грушу, и никак не мог понять, что же передо мной такое.

Боги, да это же музыкальный инструмент — что-то типа гитары или мандолины, в общем, что-то струнное! — дошло до меня.

Я подхватил мешок и принялся спешно его развязывать. Точно, гитара, по форме как гавайская, только струн восемь. Класс! Спасибо, господи, за такой подарок!

Я, конечно, не большой специалист в музыке, но кто из нас в детстве, в восьмидесятые, не бренчал на шестиструнке? И петь я очень люблю, и песен много знаю. Но была у меня, к сожалению, раньше проблемка маленькая — ни голоса, ни слуха, медведь в детстве на ухо наступил, и не просто наступил, а еще и попрыгал напоследок. Но петь я любил, особенно под водочку, ну а когда в конце девяностых пошло караоке, то… в общем, вы сами понимаете. Интересно, как обстоят дела с музыкой у меня теперь? Гитару конфискую.

Искупался в заводи возле грота, поел рыбки. Хорошее место здесь, но шумное, мне бы такое, где тихо, уж очень хочется гитару проверить, побренчать — а вдруг получится…

И такое место я нашел, в бывшей спальне. И тихо, и акустика изумительная, и присесть есть где.

Устроился я в спальне классно, на мешках с вещами, в полулежачем положении, под голову положил большой баул галлов, получилось как офисное кресло с высокой спинкой. С трепетом и большой надеждой взял в руки чехол с гитарой, аккуратно вытащил ее. Осмотрел. Даже не знаю, как выразить свое восхищение: поистине произведение искусства. Вся какая-то ладная, законченная, совершенная. Голову на отсечение даю — изделие древних или эльфы такие вещи делают. Я не знаю, да и, по большому счету, мне все равно. Вещь очень красивая и для души просто необходимая. Велика она для меня, до края грифа левой рукой достаю с трудом. С настройкой инструмента обычно раньше у меня не ладилось, то ноту «ля» не мог настроить, то в унисон на пятом ладу струны поймать не получалось. Но оказалось, эти проблемы для меня в прошлом. Я буквально кожей чувствовал звучание струн, и настройка прошла быстро и, главное, качественно. Струны из белого металла, звучание гитары сильное, насыщенное и одновременно нежное. Пальцы, не привычные к такой своеобразной гимнастике, слушались плохо. Кто в свое время учился играть на гитаре, тот меня поймет. То аккорды плохо прижимаются и звучание глухое, как по палке палкой бьют, то перебор постоянно срывается, пальцы порядок работы забывают. Но я получал от всего этого огромное наслаждение, а тело мальца было просто в «шоке» — отголоски беспредельного удивления и восхищения накрывали волнами, как в море после шторма. А что, мы и не такое могём!

Сколько я так просидел — не знаю, но отвлек меня от занятия Мартин, который с нескрываемым удивлением и злобой уставился на меня через отверстие входа в пещеру. Я даже опешил от этого, не мог понять причины такой ненависти во взгляде наемника. Интересно, давно он так там сидит?