Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Не знаю, о чем ты. Я говорил на общем языке, ты просто, видимо, еще не пришел в себя после удара, вот и мерещиться всякое.

Он склонился над ее лицом протирая царапины. Она резко открыла глаза и схватила его за плечи. Острые ногти впились в его кожу, безумные глаза встретились с его глазами.

— Беги! Оставь ее! Сейчас, ваше время вышло! Твое бегство спасет ее! Уходи немедленно! До зааакката лагерь должен опустеть… Карлин порту дан… карлин… порту… дан… исправить…надо… все…

Она откинулась на подушку. Ее тело выгнулось дугой, словно кто-то поднимал ее за веревку опутывающую ее талию, она изогнулась так, что постели касались лишь большие пальцы ног и самая макушка головы, так что он испугался, не сломает ли она себе позвоночник, застыв на несколько секунд в такой неестественной позе, она издала душераздирающий крик, еще сильнее выгнулась и упала.

Гранд смотревший со стороны, на эту странную картину вопросительно посмотрел на своего друга.

— Знаешь, я никогда не вспоминаю о прошлых временах, но в битве под исчезнувшим селением, было все куда как понятнее. Враг там, друг рядом, бей одних прикрывай других… твоя подруга — это просто… сумасшествие какое-то. Я ничего не понимаю. Она говорит на непонятном языке, потом на этом же языке начинаешь говорить ты, но мне удалось вырвать из контекста — Карлин порту дан…, думаю, это значит…. Исправить надо все… Во всяком случае эти слова следовали одни за другими, возможно на секунду ее разум прояснился, и она пыталась что-то сказать. Но вот что, все? И почему ты должен бежать чтобы ее спасти?

— Я не знаю, Гранд. Даже не догадываюсь, — Кален отодвинул миску с водой. — Сильно не поранилась, и то славно… Вот же, демон меня забери, ну как ее оставить в таком состоянии? Раир, ты можешь что-то пояснить, что происходит?

«Я здесь, Кален. Но, боюсь помощи от меня будет мало. Я не знаю этого наречия. Не представляю, что она говорила. Я был рядом с ней, но… Это была не она, командор. Ей все хуже. Она путается в жизнях, прошлое прорывается в ее сознание все чаще и все настойчивее. Я разобрал лишь несколько слов, и меня пугает то, что это может означать…»

— Не темни, дух. Что ты понял?

«Лишь имена, Кален. Она назвала три имени.»

— Да, это я тоже различил. Орлен, Калисто и Элирия. Но мне эти имена ничего не говорят, дух. Я не знаю их.

Раир не успел ответить.

— Зато я знаю, Кален. Это скрытые от людей знания, тайные имена богов. Их истинные имена.

— Кого, Гранд? Богов?

Мастер меча внимательно посмотрел на друга.

— Мир катиться в пропасть, пришло, видимо, время вспоминать все то, что должны были забыть все люди… Нейтралы хранили эту тайну с момента разделения орденов. Это имена драконов, Кален. Белый дракон — Орлен, вы его называете Создателем. В какой-то мере — это верно, он был покровителем людей. Вся магия, людская магия — это его дар, каждый маг использует частичку его силы, творя заклятья, именно поэтому люди подвержены обращению и могут быть одержимыми. Мы не магические существа, как эльфы. Орлен… его сила имеет две стороны, и решать какую из сторон примет использующийся силой может только он сам. Одна светлая сторона — использовать ее безопасно, это магия лекарей, целителей, магия жизни и добра. Другая сторона… в ней сокрыта его боль, его ненависть, его презрение — это темная магия, друг мой… И как сложно искоренить ненависть в своей душе, так сложно отказаться от этой магии, лишь единожды ее применив. Элирия, друг мой, это имя Зеленого дракона. Мы мало знаем о ней, нам известно, что она покровительница эльфов и что у ее магии нет другой стороны, это чистейшее добро. Но еще нам известно, что именно Элирия стала причиной того, что у магии Орлена появилась оборотная, темная сторона. Но что случилось, как это произошло, мы не знаем, лишь обрывочные намеки на какое-то предательство дошли до нас. Ну и Калисто — красный дракон. Дракон крови, дракон-убийца, воплощение тьмы, как и все, что она принесла в этот мир. Три начала: исконное добро, страшнейшее зло, а между ними, тот кто волен выбирать, у кого есть и те другие задатки и он может играть по своим правилам, он не ограничен условностями, он свободен. И от него зависит в какую сторону качнуться чаши весов.

— Красный дракон — Калисто, — Кален устало прикрыл глаза. — Демон, который был связан с одним из пленных… да, он упоминал это, говорил, что красный дракон скоро освободиться и будет искать нас, он что-то еще говорил, но я не обратил тогда внимания на его слова, мне они показались нелепицей. И Мирра говорила мне об этом, говорила, что я не должен с ней встречаться. О, Создатель, бедная девочка. Все тайные знания мира свалились на ее голову. И продолжают всплывать у нее в мозгу… Я боюсь за нее, боюсь, что она не выдержит этого и эта лавина знаний просто сметет ее истинное «я» и она станет просто безликим, умалишенным пророком…

— Ты не слышишь, Кален? Ты сам говорил, что она всегда права и никогда не ошибается. Если она говорила, что тебе надо бежать, значит так оно и есть. Собирай людей и отступайте.

— Но, Гранд, я не могу оставить ее одну.

— Она не будет одна, друг мой, я буду с ней. Я остаюсь. Постараюсь вернуть ее тебе, хотя бы живой… Доверься мне…

«Он прав, воин. Тебе пора. Не жди пока она придет в сознание, прощание будет невыносимо для вас обоих. Тебе лучше уйти сейчас. Ты помнишь о своем долге? Пришло время выполнять его, уводи людей. Я и громила останемся с ней. Он будет помогать ей физически, я постараюсь удержать ее в сознании, постараюсь прикрыть ее перед ментальной угрозой, возможно, мне удастся оттянуть неминуемый момент осознания»

— Вы оба правы, мне пора уводить людей. Гранд, я благодарен тебе. Я буду ждать тебя в пещере. Когда ты поможешь ей с требушетом, направляйся к нам. Мы будем тебя ожидать для отступления. Было бы замечательно если бы ты смог увести ее с собой.

— Не ждите меня, Кален. Отступайте, закрывайте проход. Этот путь спасения не для меня и не для нее, мы найдем другой путь, друг, — он положил руку на плечо Калена. — Я буду с ней, я не оставлю ее, доверься мне, я приведу ее к тебе.

Кален понимал, что его бывший учитель прав, им была дорога каждая минута, медлить было нельзя. От этого зависели жизни людей, многих людей. А Мирра уже не раз доказала, что сможет выпутаться даже из самой безнадежной истории. Так будет правильно. Он склонился над девушкой.

— Ты обещала мне поцелуй, если нам будет грозить смерть, — он нежно дотронулся до ее щеки. — Я возьму его, как задаток, рассчитаемся, когда ты вернешься.

Он нежно прикоснулся к ее губам. Она не ответила на поцелуй, ее прохладные губы не шевельнулись, но ему было довольно и этого, их время еще не пришло или уже прошло…