Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Как будто переизбыток свежего воздуха, как первый вдох, после удушья. Ничего страшного, я выдержу, — успокаивала она сама себя.

Приступ не проходил довольно долго, когда она, наконец смогла отдышаться, в воздухе разлился оглушительный, но при этом не громкий, а нежный и вкрадчивый голос, которому нельзя было не повиноваться.

— Кто тут старший? Хотелось бы с вами поговорить. Если вы проявите благоразумие, мы сможем избежать кровопролития. Мне не нужно много, всего лишь найти кое-кого. Если вы мне поможете в этом, мы просто уйдем, уйдем и оставим вас с миром. Я знаю, что ты там, девочка, я чувствую тебя. Отдайте мне эльфийку и мы отступим.

Мирра выпрямилась, превозмогая остаточное чувство слабости. Теперь ее выход. Нужно разыграть эту пьесу. Она отбросила осторожность и со всей скоростью, на которую она была способна бросилась к первому требушету. Разговаривая с врагом, лучше стоять выше него. Она быстро поднялась на возвышенность и остановилась рядом с колесом требушета.

— Я здесь, — крикнула она, стараясь придать голосу уверенность, говорить свысока. — Ты меня искала?

И замерла. Перед ней на равнине стояло огромное войско. В свете внезапно яркой луны, она различала полные доспехи Видящих, видела поблескивающие обнаженные мечи, ей даже чудилось, что она видит, отблески красного огня смертельной магии в их глазах. Их доспехи зловеще мерцали в неровном свете луны. Она видела темные плащи Нейтралов, перемежающиеся с нечеткими силуэтами демонов. Но кроме того, там было много такого к чему она не была готова. Всевозможные ожившие мертвецы самых разных степеней разложения от белоснежных скелетов, вооруженных луками и мечами, облаченных кто в полуистлевшие доспехи, кто и вовсе являл свету весь остов своего бренного тела ничем не прикрываясь, до совершенно свеженьких, но ужасно дурно пахнущих мертвяков, вооруженных, как и чем попало. Между стройными рядами людей метались завывающие призраки, от их воя судорожно сжимался живот, а сердце замирало в ужасе. Не обошлось тут и без диких животных: волки, медведи, дикие кабаны, все кто мог нанести хоть какие-то увечья и представлял опасность для человека. Бедные подчиненные злой воле звери метались в разные стороны то и дело вступая в междоусобные схватки. А возглавляли эти разношерстные войска демоны самого высокого уровня. Мирра смогла различить тучного демона праздности, в нескольких местах вздымалось пламя от демонов гнева и ненависти, могильным холодом веяло от демонов отчаяния, она смогла разглядеть демонов гордыни и изящные фигуры демонов желания. Одного взгляда на это войско было достаточно, чтобы сердце дрогнуло и исчезло всякое желание сопротивляться, устоять перед ними было невозможно. Но она и не собиралась этого делать. В ее планы входило лишь потрепать эту силищу и безболезненно для себя уйти, воспользовавшись своим мостом.

Эльфийка сглотнула, стараясь смочить пересохшее горло, чтобы ничем не выдать, охватившего ее страха, когда она увидела женщину, стоящую рядом с зеленокожим гигантом. Ее волосы были чернее ночи, а яркие вспышки пламени отражались в золотых узорах на глянце красной ткани, вызывающе подчеркивающем все прелести ее точеной фигуры. Мирриэль не могла разглядеть цвет кожи или глаз, но она и так знала… Знала, что у нее смуглая нежная кожа, знала, что у нее яркие зеленые глаза, знала, что у нее длинные ноги и пышная грудь… Она знала все о своей сопернице, не только о ее внешности. Она знала ее мысли, знала ее злобу, знала ее ненависть, знала ее презрение, знала ее желания, знала ее силу… Но было и еще кое-что, она понимала, что и женщина возглавляющая ужасные войска знала все о ней, знала, наверное, даже больше, чем она сама.

Она не видела улыбки на губах смуглой красотки, но она чувствовала, что та улыбается, произнося следующие слова:

— Ну, здравствуй, незнакомка! Опять эльфийка, ты не оригинальна. Хотя, чему я удивляюсь, все возвращается. Итак, ты сама спустишься ко мне? Или мне придется смести с лица этих гор несчастную деревеньку, которая дала тебе приют, уничтожив все ее население под корень? У тебя есть выбор. Будь же благоразумна и, как обычно, благородна. Я обещаю, что, когда ты будешь рядом со мной, я скомандую отступление и оставлю этих жалких людишек в покое, мне нет до них никакого дела. Ты же сама знаешь это. Так к чему лишние жертвы? Тебе же с этим потом придется жить… — она засмеялась, у нее был низкий, но благозвучный смех.

— Нет, Кали, я не сдамся тебе. В мои планы не входит вновь становится твоей пленницей, мне хватило прошлого раза. Слихвой.

— Не глупи! Как тебя зовут, кстати, ты же не она… Я не могу называть тебя ее именем… Ты лишь несешь ее память, но ты — не она.

— Меня зовут Мирриэль.

— Хм, неплохо. Давай-ка поболтаем, подружка. Я не верю, что ее память уже полностью восстановилась и не верю, что ты смогла вернуть себе былую силу, значит, у тебя нет шансов в борьбе со мной. Сдавайся и я дарую тебе легкую смерть.

— Я вынуждена отклонить твое щедрейшее предложение.

Перед глазами Мирриэль вновь вставали ровные ряды эльфов. Теперь уже она наверняка знала, что под блестящими шлемами чаще скрываются тонкие женские лица, в основном, женские. Это были ее перевоплощения, ее реинкарнации, ее предки. Вся долгая цепочка перерождений, сейчас предстала перед ее глазами. Сейчас они не улыбались, их лица были сосредоточены и насторожены. Все они говорили об осторожности и внимательности, все они умерли для того, чтобы она сейчас могла завершить этот разговор и действовать.

— Ты разочаровываешь меня, Мирриэль. Прежняя ты, никогда бы не стала рисковать жизнями ради призрачной надежды на победу. Но меня это мало волнует сейчас. Больше меня волнует другой вопрос, или два. Ответь мне на них, и я, опять-таки оставлю вас всех в покое. Ты не представляешь опасности для меня, Мирриэль, я смогу убить тебя и в другой раз, используя более подходящий случай, я же хочу сама тебя убить, — она злобно улыбнулась. — Мне понравилось тебя убивать. Итак, меня интересует место положение источника, в котором сокрыта твоя сила и еще… Где он? Ты же знаешь о ком я?

Мирриэль глубоко вздохнула, попыталась успокоить безумно колотящееся сердце, чтобы ничем не выдать себя.

— Я не знаю о чем ты, и о ком ты… Не имею ни малейшего представления.

— Ты лжешь, — зло сощурила красивые глаза Кали. — Он должен был уже найти тебя, ты должна мне сказать. Это же так просто, Мирриэль.

— Я ничего не знаю.

— Ты лжешь, я знаю. Чувствую в тебе ту любовь, которую ты можешь испытывать только к нему… Ты уже встретила его? Можешь не отвечать, я знаю, что это так… Я слышу, как трепыхается твое сердце. Но как он смог оставить тебя, зная, что я не пощажу? Никак. Отсюда вывод, он рядом. Он здесь.