Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— В церковь иди. Там поговорим.

И тень исчезает.

Вот это приглашение. Но хуже мне уже не будет, так что направляюсь к церкви. В ней никого нет, горят несколько свечей у статуи Создателя. Ну вот, я пришла. Что дальше?

Из темного угла выходит молодой мужчина.

— Ты или безнадежно глупа или бессовестно отважна!

Рассматриваю собеседника. Сразу понимаю, что он — имперец. Не воин — это точно, черный волосы аккуратно уложенными волнами лежат на плечах, темные искрящиеся умом глаза внимательно всматриваются в мое лицо, ухоженная бородка аккуратно подчеркивает аристократическое лицо.

— Итак, ты глупа или отважна?

— Тебе-то что?

Он смеется.

— Скорее отважна. Меня зовут Дарк. Я хотел предупредить тебя об опасности, но опоздал. Пока я нашел способ выбраться из-под этого колпака, вы уже вошли в город.

— Ты можешь отсюда уходить?

— Да, могу. Только вот, вывести тебя я не смогу, за тобой такая слежка, что стоит им потерять тебя на несколько минут из виду, они поднимут тревогу и тогда уже не спасется никто, ни твои друзья, ни горожане. У меня немного времени. Скоро они придут сюда.

— Мне не нужно чтобы ты спасал меня, Дарк, выведи моих друзей. Это все, о чем я прошу.

Он смотрит на меня внимательно, одобрительно кивает головой.

— О тебе говорят правду. Ты понимаешь, что ждет тебя? Когда приедет лорд Каст, тебя из уютной комнаты бросят в темницу и скорее всего, будут пытать. Долго, очень долго. У него лучший мастер пыток.

— Мне все равно. Спаси их.

— Отважная маленькая надежда мира, готова умереть ради гнома и эльфа. Жаль, что я не успел узнать тебя лучше. Через два дня, пусть придут сюда. В это же время. Я выведу их. Прощай.

Дарк исчезает в темноте и в ту же минуту открывается дверь и входит отряд солдат, он был прав, они искали меня.

Через два дня. Значит, у меня еще есть немого времени, чтобы провести его с друзьями. Возвращаюсь в свою комнату, ложусь спать, пока засыпаю, приходит мысль, что это мои последние дни и я… хочу, чтобы у моих друзей осталось добрая память обо мне. Хватит искать выход, его нет для меня, а для них я уже все сделала. Эти последние два дня я хочу смеяться, выпивать и радоваться жизни. Пусть будет так.

Прямо с утра, говорю друзьям, что я не хочу сегодня ничего делать, что я хочу просто насладиться бесплатной едой и выпивкой и провести время с ними. Уже к обеду мы сильно пьяны. Шумим, веселимся, Барри рассказывает истории, мы с Инариэлем хохочем, держась за животы. Вечером играем в карты, и выпиваем. Когда время уже было за полночь, Барри пошел спать, его храп был слышен даже в общем зале. Я понимаю, что уже следующим вечером, они будут свободны, они будут в безопасности и мне становится очень легко на душе.

— Инариэль, пойдем-ка прогуляемся, а то у меня совсем туман в голове.

Мы идем по ночному городу к кромке воды. Здесь тоже есть море и оно так же прекрасно, как и тогда на закате. Снимаю сапоги, у меня осталось так мало времени, потом я уже не смогу пройтись босиком по воде. Инариэль смотрит на меня с улыбкой.

— Мирра, ты совсем пьяна?

— Нет, со мной все в порядке, просто подумалось… когда еще я смогу вот так пройтись по воде, или провести целый день с друзьями, дурачась и пьянствуя.

Жаль, что тут нет Калена, я бы все-таки хотела провести последний день с ним. А хотела бы? Ведь будь он тут я бы с ума сошла. Жаль, только, что за всю мою жизнь у меня был только один поцелуй… Поворачиваюсь к Инариэлю, но ведь это поправимо, вот, рядом со мной стоит влюбленный в меня мужчина… Почему бы не подарить ему такие воспоминания? Мне это уже ничего не стоит, скорее всего, я умру уже очень скоро, а он… будет помнить… Я буду жить в его памяти… Лунный диск освещает морскую гладь. Самое время и место…

Я беру его за руку, мы идем молча по кромке воды. Как бы решиться… Вдруг он останавливается и поворачивает меня к себе лицом. Он хочет что-то спросить, но не успевает… Я обвиваю его шею руками и целую. У него совсем другие губы, не такие, как у Калена. Его губы холодные и рука, что обнимает меня за талию, тоже холодная, но такая нежная. Кален сильнее прижимал меня к себе, казалось, что сейчас задушит, а он просто привлекает, нежно аккуратно, словно боясь спугнуть. И не сводит с меня своих удивительных фиалковых глаз. Да именно это я буду вспоминать, когда меня будут пытать, вспоминать эти два поцелуя, сравнивать этих двух таких разных мужчин, вспоминать о них. Интересно, чьи глаза я увижу перед тем, как мои закроются навек? А может быть не стоит останавливаться на поцелуе? Я же знаю, что у меня впереди только темная камера и пытки… Отпускаю его шею, он все еще обнимает меня за талию, моя рука находит завязку на его тунике и торопливо тянет за один из ее концов, другой рукой я притягиваю его к себе, удерживая за плечо. Его рука начинает ласкать мою спину, другой рукой он тянется завязки на тунике, расстегивает ее, обнажая шею. В один момент он отрывается от моих губ и его прохладные нежные губы касаются моей шеи, он проводит языком, медленно отодвигая мешающую поцелую ткань, он целует мои ключицы, прикасается к ямочке на шее. Он ничего не говорит, он не Кален, он не станет меня отталкивать. Наслаждаюсь его ласками, но понимаю, что я хочу, не только принимать его ласки, я хочу сама его ласкать. Пальцы уже не слушаются меня, не могу возиться с его пуговицами… надоело, повелительным жестом отстраняю его от себя и, схватив его, стаскиваю тунику, обнажая его тело. Мои губы жадно припадают к его шее, руки нежно гладят его грудь, он замирает, на несколько секунд позволяя взять мне инициативу в свои руки. Но когда мои руки касаются его брюк, он останавливает меня.

— Мирра, — дыхание сбивается, он чуть шепчет, я продолжаю ласкать его. — Мирра, мы на берегу моря, это не лучшее место. Давай вернемся в таверну.

Нежные фиалковые глаза смотрят на меня с мольбой.

— Ты хочешь меня остановить? — спрашиваю я, зная ответ.

— О, Боги, Мирра, конечно нет. Я не хочу останавливать тебя, и сам я не хочу останавливаться.

В подтверждение своим словам он срывает тунику с меня и припадает губами к моей груди.

— Пожалуйста, Мирра, давай вернемся, — шепчет он, не отрывая губ от моего тела. — Сейчас…

Он отстраняется, протягивает мне зажатую в руке скомканную ткань. Я одеваюсь, он тоже. По дороге назад, он обнимает меня за талию, не желая отпускать, боясь, что я убегу, что я передумаю? Нет, Инариэль, я не передумаю. Для меня это последний шанс. Конечно, я была бы совершенно счастлива, если бы сейчас меня держал в объятиях Кален, но выбирать мне не приходится, он сделал выбор за нас обоих. Я скоро умру, никто из вас не будет меня ревновать, вы больше не будете соперниками, вы даже останетесь друзьями и, возможно, будете вместе мстить моим убийцам. У каждого останутся его воспоминания, но у тебя будет чуть больше. У входа в таверну он просто берет меня за руку. Мы очень быстро проходим общий зал и поднимаемся в мою комнату. Дверь за нами закрывается. Инариэль быстрым движением снимает с себя и с меня туники, поднимает на руки и несет на кровать. Нежно уложив меня, он продолжает ласки, словно и не останавливался. Его губы касаются меня с такой нежностью с таким умением, одна его рука лежит у меня под головой, другая придерживает меня за бедро, лаская его, он пока не решается пойти дальше, а я уже не могу ждать. Мои бедра двигаются навстречу его телу, навстречу новым ласкам его руки. Мои руки не слушают меня, я хочу найти завязки на его брюках, но у меня ничего не выходит, я начинаю захлебываться своим стоном, пытаясь вырваться из его нежной хватки, заставить его действовать дальше. Он смотрит мне в глаза, развязывая мои штаны, но останавливается, когда его рука дотрагивается моего лона, я не могу сдержаться, и шепчу имя… и, с ужасом понимаю, что с моих губ только что слетело не то имя…