Аллан Коул - Королевства Ночи

— Теперь-то вы мне верите, мой господин? — спросила она доверительно, понижая голос.

Я мог бы и тут поспорить. Указывая, например, на то, что с помощью магии можно создать такую фигурку, руководствуясь описанием из моей же книги. Или на то, что роскошь сцены еще не свидетельствует о том, что она находится в мифических настоящих Далеких Королевствах, которые она нарекла какими-то «Королевствами Ночи». И многое еще мог бы я сказать, выстраивая несокрушимую стену логики, о которую бились бы ее мечты.

Но ей этого не требовалось. Она подняла совсем другое знамя — знамя Веры.

Я смотрел на нее и видел Яноша в ее глазах, а я никогда не мог устоять перед Яношем, устремляющимся к истине.

И потому я ответил:

— Да.

Джанела смахнула фигурку в сумку, закрыла клапан и встала.

— Подумайте об этом, мой господин, — сказала она. — А потом поговорим, когда вам будет удобно.

Джанела повернулась, чтобы уйти.

— Где мне найти вас? — спросил я, несколько сбитый с толку ее желанием уйти побыстрее.

— На постоялом дворе «Урожайный месяц», — сказала она. — Я там зарегистрировалась под моей ориссианской фамилией — Кетер.

Тут же она улыбнулась улыбкой Яноша и добавила:

— Вряд ли есть смысл давать повод к разговорам, что еще один Серый Плащ объявился.

И она ушла.

Воспоминания все подбирались и подбирались и наконец нахлынули на меня стремительным потоком. Мои приключения с Яношем потекли от чистого истока, от нашей случайной встречи в грязном переулке, и закончились в трясине недоумения, в которой я пребывал и по сей день. Одно воспоминание вдруг явилось с особой ясностью: воспоминание о Кулаке Богов. Чтобы не путаться в памяти, я торопливо достал из письменного стола рукопись, в которой детально описывались наши экспедиции. Я торопливо листал страницы, которые очаровывали многих, представленные в виде книги на полках букинистических лавок.

Я отыскал описание видения, которое посетило нас в храме Воскрешения, когда мы с Яношем добивались благословения на первое путешествие: …на горизонте торчали вершины горного кряжа. Они возвышались над землей подобно громадному кулаку. В кряже насчитывалось четыре квадратных вершины, а пятая была похожа на прижатый к кулаку согнутый большой палец. Вершины были образованы черными вулканическими скалами и покрыты снегом, который нестерпимо ярко сверкал на солнце. Тропа между большим пальцем и указательным полого поднималась вверх, образуя перевал в этом черном кряже. Перевал к… «Далеким Королевствам», — благоговейным шепотом закончил мою мысль Янош.

Я залпом выпил мое бренди, чтобы успокоить нервы, и перешел к тому месту, где описывалось, как мы с Яношем застыли перед тем же самым порогом нашей долгожданной цели.

…Дальше возвышался горный кряж: В нем насчитывалось четыре вершины, а пятая была изогнута в виде гигантского большого пальца. Мы добрались до равнины, тянувшейся до Кулака Богов. Для снега было еще рановато, и мы сейчас оказались ближе, чем в моем видении, так что я мог рассмотреть складки на горных вершинах из черной вулканической породы. …Я повернулся к Яношу… На несколько минут мы словно сошли с ума, потрясенно застыв, вытаращив глаза, затем что-то залепетали, не слыша друг друга… «Мы нашли», — сказал я.

Но мы не нашли. Теперь я отчетливо видел ошибку. Чтобы убедиться и сделать себе еще больнее, я перевернул страницы, остановившись на последней. Я оживил в памяти тот момент, ужасную минуту, когда пламя охватило погребальный костер Серого Плаща. И вот:

…Я стер влагу из глаз… Внезапно передо мной возникло очень четкое видение. Далеко на востоке, за сияющими морями, где, по слухам, люди не живут, игра света подняла над горизонтом горный кряж: Кряж походил на огромный сжатый кулак, а между большим пальцем и указательным я разглядел чистейшее снежное покрывало, сияющее на солнце. Этот скалистый кулак в точности соответствовал моему видению в тот момент, когда воскресители бросали кости, начиная гадание…

Я застонал, читая последнее предложение. Горный кряж, который я видел в моих обоих видениях, был вовсе не тот же самый, перед которым я лично некогда предстал, прежде чем начать подъем. Где же снег-то? Мы с Яношем списали его отсутствие на теплую погоду. Но, проклятие, погода-то тут была вовсе ни при чем. Горы, которые присутствовали в моем видении, были гораздо выше — и на такой высоте снег никогда не тает. И теперь, размышляя над всем случившимся, я припоминал и другие отличительные детали, которые мы тогда не заметили, будучи ослепленными близостью цели.

Я с треском захлопнул журнал. Наполнил бокал, опустошил и наполнил вновь. И продолжал в том же духе, пока — впервые за много лет — не надрался.

Когда вошел Квотерволз, чтобы проводить меня в постель, я решил, что это Янош, и принялся бранить его за то, что он оказался таким дураком. Еще более язвительно ругал я себя самого, поскольку все-таки я возглавлял экспедицию. Но хуже всего в данной ситуации было то, что Янош был мертв, а я — стар и с этим уже ничего нельзя было поделать.

Ничего.

Этой ночью мне приснилось, что я снова молод и снедаем желанием так отличиться, чтобы отец мог мною гордиться. Я находился в лагере племени айфора и наблюдал за дикарской пляской в исполнении Яноша. Лезвие его ятагана блестело, мелькая в пламени костра, поражая толпы воображаемых врагов, населявших рассказанные им истории. Рядом со мною улыбалась доступная кочевница Тепон. Я вдыхал запах роз и мускуса, исходивший от ее распахнутой накидки, обнажавшей смуглую кожу и набухшие от желания груди. Я был молод, полон энергии и покрывал ее, как дикий пустынный жеребец, ухватив сзади за бедра. Она оглядывалась через плечо, смеялась и подгоняла меня. Она встряхивала головой, и ее черные длинные локоны взлетали, как грива чистокровной кобылки, требующей, чтобы жеребец был достоин ее дара. И в ту минуту все казалось возможным. Не было такого моря, которого бы я не переплыл, не было пустыни, которую я бы не пересек.

И Далекие Королевства принадлежали мне, стоило лишь протянуть руку.

Я выждал два дня, прежде чем снова увидеться с Джанелой. Этот старый купеческий трюк я применил, чтобы немного сбить с нее самоуверенность. Но когда мы встретились в ее скромных, но со вкусом обставленных апартаментах на постоялом дворе «Урожайный месяц», я увидел блеск победы в ее глазах. Одета она была как и прежде, разве что теперь поверх черного обтягивающего костюма натянула голубую шелковую тунику. Перо на шляпе сменилось также на голубое.

Я был настроен заставить ее поторговаться и испытать ее характер, примерно так же, как Янош в свое время испытывал мой.