Михаил Михеев - Герои чужих побед (СИ)

Иосиф задумался. Сейчас его мозг работал на полную мощность, посчитывая варианты,и, наконец, он сказал:

– Хорошо, я скажу, как можно обойти эти блоки. На самом деле, это можно сделать и с помощью вашей аппаратуры, нас когда-то учили и не такому. Но… Со мной была женщина. Где она?

– Она? Не знаю. Наверное, в лагере для перемещенных лиц. То, что она оказалась вовлечена в события случайно, нам известно. И то, что она от вас беременна,тоже.

– И вы даже не попыталиcь использовать это против меня?

– Во-первых, воевать с детьми,тем более ещё даже не родившимися, против наших правил. У нас есть достаточно четкие понятия о том, что можно, а что нельзя. И не кривитесь так. Да, мы спецслужба, но мы и люди. Ну а во-вторых, мы весьма сомневались, что для вас ребенок от низшей представляет хоть малейшую ценность.

Полковник не успел даже ничего понять, когда Гринштейн вдруг одним движением вскочил, как морковку из грядки выдернул его со стула и принялся трясти, как грушу. Учитывая, что имперец был на пол головы выше и добрый десяток килограммов тяжелее, смотрелось это довольно смешно. Вот только полковник аж захрипел, не в силах освободиться.

– Она – не низшая! Слышишь,ты, мерзавец! Она – не низшая!

Гринштейн орал и брызгал слюной, пока не получил по спине тяжелой резиновой палкой – самым эффективным, хотя и старинным инструментов для успокаивания буянов. Пришел он в себя уже в своем кресле, а полковник вңовь сидел,только сейчас он ожесточенно растиpал шею. На коже проступили синие пятна – еще немного,и майор бы его удавил.

– Еще буйствовать будете? – на удивление, почти дружелюбно проскрипел он, хотя слова явно давались ему с трудом. Иосиф мотнул головой. – Тогда оставьте нас.

Руки на плечах, до того надежно фиксировавшие Гринштейна, разжались, и охрана, вовремя подоспевшая к месту событий, покинула помещение. Вновь потерев шею, полковник вздохнул:

– Признаю, я в вас ошибся.

– Неважно, – теперь Иосиф полностью владел собой. – Я предлагаю сдeлку. Вы обеспечиваете ей и ребенку нормальные по вашим,имперским меркам условия, а потом, если мои родители уцелеют в этой бойне, позволяете им встретиться. Дальше, я думаю, они между собой разберутся. И да, не чините препятствий, если они захотят уехать или еще что.

– Последнее – крайне растяжимое понятие, – усмехнулся полковник. – Но я вас понял. Интересное предложение. Но как вы можете быть уверены, что мы сдержим слово?

– Просто имперцы держат его всегда. И еще, моя… жена не представляет для вас ценности, вы это сами понимаете.

– Гм… Хорошо. Давайте обсудим детали – и я дам вам слово. Но обеспечить его выполнение смогу только в пределах моей компетенции.

– Мне харчами перебирать не приходится – мрачно усмехнулся Иосиф. – Итак, что вы хотели бы знать?

Два дня спустя, когда его выводили на расстрел, Иосиф, в последний раз взглянув на солнце, вдруг поймал себя на мысли, что совершенно спокоен. Почему? Да потому, что он встретил любимую, у которой будет его продолжение в веках. И кого он любит, все-таки будут жить. А раз так, значит, и он прожил свою жизнь не зря,и осознание этого согревало его до самого последнего момента.

Империя. Созвездие Павлин. Йота Павлина.

Планета Дальняя. Столица империи.

Май 3287 года по земному летоисчислению.

Пожалуй, я в последнее время привык общаться с небожителями, размышлял Илья, входя в кабинет императора. Во всякoм случае, дрожи в коленях нет. Но пора отвыкать – это наверняка последняя наша встреча…

Император, правда, особенно удрученным не выглядел. Усталым – да, эйфория победы сошла, а проблемы остались. А с другой стороны, на фоне происходящего обычный вице-адмирал с незапланированными подвигами для него – так, эпизод. И встречу он наверняка назначил, только чтобы отправить проштрафившегося героя в отставку. Высший комсостав изгоняется из армии лично императором – традиция. Вот и выглядел он обыкновeнно. Сидел в кресле перед огромным столом и просматривал какие-то документы. Поднял глаза и усмехнулся, спокойно и устало:

– Что, адмирал, нервничаете?

– Никак нет, – ответил Демин, стараясь, чтобы голос звучал максимально ровно и спокойно.

– Врете, – припечатал император. – Самым беспардонным и наглым образом. Но держитесь хорошо,так что я не в обиде. Знаете, зачем вы здесь?

– Догадываюсь.

– Это хорошо. Итак, адмирал, дел вы наворотили столько, что на два трибунала хватит. А если покопаться всерьез, то и на три. Вы что, Суворов доморощенный, решили, что главное – ввязаться в драку, а там вытащат? Победителей не судят? А там и еще одна звезда на погоны упадет, как уже было,так, что ли?

– Никак нет.

– Тогда почему? – император впервые посмотрел на Демина с интересом.

Адмирал секунду раздумывал, а потом плюнул. Ну что ему сделают? Отправят в отставку? Так за этим и вызвали. Расстреляют? Да нет, это даже смешно. А все остальное пустяки. Зло усмехнувшись, он подошел к столу, подавшись вперед, оперся о него руками. Тот, надо сказать, удивился и эмоций своих не скрывал. Демин с трудом удержался от того, чтобы взять его за грудки,и хорошенько встряхнуть.

– Α мне надоело быть дурацким персонажем тупой пьесы. Весь свой иконоcтас я заработал потом и кровью,и тут меня и моих людей используют втемную, а потом бросают награды, как кость – нате, грызите. А затем…

– Хотите сказать, решили сыграть в собственную игру? – прервал его император.

– А почему бы и нет, – нагло выпятил подбородок Илья.

– Опять врете. Точнее, не все говорите. Адмирал, давайте не будем рассказывать друг другу сказки. Вы даже не представляете, насколько предсказуемы. Пожалуй, у вас умение импровизировать проявляется только в бою. Здесь вы на высоте, но во всем остальном… Из-за бабы вы во все это полезли, Илья Васильевич. Кстати, я в курсе результата, мои ей поздравления. Однако для вас станет новостью, если я скажу, что все ваши действия были предсказаны заранее и санкционированы мною лично? Ρот закройте, адмирал, отвисшая челюсть вас не украшает.

Демин ожидал чего угодно, но такой плюхи… Удар по самолюбию он получил жесточайший. А император встал, обошел его вокруг, внимательно разглядывая, затем снова уселся в кресло:

– Вы знаете, Илья Васильевич, мой дед говорил, что военные делятся на храбрых, умных и осторожных. Храбрые с шашкой наголо возглавят любую атаку – и чаще всего гибнут, даже если победят. Умные предпочитают все предусмотреть, провести безупречно проработанную операцию – и чаще всего пасуют, столкнувшись с тем, кто умнее… или с храбрым кавалеристом, который плюет на логику. А осторожные не боятся прослыть трусами, перестраховщиками, параноиками, они стараются не только все предусмотреть, но и сто раз подстраховаться. И чаще всего они добиваются успеха, причем с минимальными потерями. Надеюсь, вам все понятно?