Перунов Антон - Начало пути [СИ]

- Неужто расщедрился скряга? Что, родная кровь? Вершины гор Ардайла вспоминал, родные кедры и озера?- хмыкнул Худ. – Тем лучше. А вот тебе лично от меня подарок. – С этими словами он передал своему новобранцу, то есть мне, форменную темно-зеленую кепи с лаковым козырьком.

- Господин сержант, я бесконечно благодарен вам за все, что вы уже сделали для меня и клянусь вам, что не подведу, оправдаю ваше доверие.

- Куда ты денешься, Каржас? А не оправдаешь, тебе же хуже. Выход через два часа. Он придирчиво осмотрел меня с ног до головы. И, видимо, удовлетворенный увиденным, внезапно рявкнул:

- Смирно! Каржас Драконобоец!

- Я!

- Почему одеты не по форме?!

- Виноват. – Быстро надел кепи и лихо отдал воинское приветствие, взяв под козырек.

- Вот теперь ты настоящий солдат! Поздравляю тебя! Служи верно и смело. - Торжественно и важно произнес сержант, затем другим тоном, обыденно добавил. - У тебя в лагере еще дела остались?

- Так точно. Надо появиться на прежнем месте и забрать вещи. Разрешите идти?

- Хорошо, только пулей. Одна нога тут и другая тоже. Тебе еще надо патронов успеть накрутить.

- Есть другая тоже здесь!

Сначала и правда думал сходу рвануть вперед, но потом в голову пришла мысль. Стоит ли демонстрировать свою новую форму и принадлежность к легиону? Алезиус наверняка будет искать меня, так зачем оставлять лишние зацепки и упрощать поиски? Может, он и плюнет, потеряв нить, не настолько я и ценный образец, в конце концов. Скинул куртку, кепи и отправился в лагерь. Из замка как раз выезжала подвода, и я без лишних слов примостился на ней. Ноги не казенные, чего зря бить. А когда, вежливо поблагодарив возчика, уже за воротами поселка соскочил с телеги, я даже начал специально немного прихрамывать.

На бойне кипела обычная работа, но это уже стало чем-то внешним, никак не затрагивающим. Заметив Хала, подошел к нему, поздоровавшись, без предисловийсообщил, что нашел другую работу и попросил срочный расчет. Ожидаемой гневной отповеди за опоздание на работу не случилось. Старшина мясников лишь кивнул, пробурчав, «и не верил, что надолго задержишься». Место на бойне – сытное, желающих работать всегда хватит. Без лишних слов я вернул часть платы за неотработанные дни, выложив монеты на разделочный стол. Попрощавшись с недавним нанимателем, забрал пожитки и без всяких задержек вернулся в замок. А по дороге все думал, разве бывает такое везение и сразу в один день?

- Господин сержант, разрешите вопрос.

- Говори.

- Я получил жалование, а мы сейчас в поход, может, мне лучше здесь деньги оставить?

- Хм, что так много денег? Прям тебе мошну оттянут… Вот уж не думаю. Бери с собой. Всякое в дороге случается, а серебро оно такое, бывает и пригодится.

- А куда мы идем, господин сержант?

- Не твоего ума дело, рядовой. – Грозно рыкнул Худ. - Должен понимать, военная тайна. Все что вам положено знать, сообщу позднее. Вопросы есть? Тогда бегом на построение.

Чтобы не привлекать лишнего внимания сбор команды прошел прямо в казарме. В первой линии оказались ветераны с прямыми нашивками на рукавах и капралы с одним угольником. Я оказался первым по росту среди бойцов второй шеренги короткого строя егерей.

Правофланговый капрал, он же замок командира, громко скомандовал:

- Егеря, равняйсь, смирно. Господин сержант, команда построена.

- Отлично, капрал.

Сержант, выйдя перед строем, коротко озвучил приказ, обозначил сроки – не менее двух недель пешего похода, и дал указания, сколько и каких припасов надо брать с собой. Главное, на что упирал командир – патронов брать как можно больше, мало боеприпасов не бывает. В легионе норма – шестьдесят патронов на солдата. Егерям же, действующим в отрыве от баз снабжения, полагался двойной объем – сто двадцать патронов или десять с половиной фунтов по весу (примечание – около 5 кг), а можно и больше, тут уже каждый решает сам исходя из своих возможностей.

Предстояло определиться, чего и сколько нагружать в ранец. Тащить то придется все на своем горбу. Но если исходить из того, что в бою можно успевать сделать по два – три выстрела в минуту (а можно и больше – тут только вопрос навыков и мастерства), то шесть десятков патронов это условно двадцать минут плотного огня.

Ясно, что набивать сухарную сумку и ранец продуктами толку мало, все равно за день норма фунт сухарей. А поход на две недели. Получается, что тогда надо сухарей полтора десятка фунтов тащить. Так что ограничимся трех дневным запасом, двумя фунтами круп, плиткой прессованного чая и несколькими кусками сахара. А там или охота, или рыбалка (крючок, леска и пробковый поплавок нашлись в отдельной жестяной баночке среди унаследованных от Боунса вещей), или еще чего.

На складе я получил сотню пуль. Без лишних раздумий просто сложил два мешка в ранец, а сам срочно занялся отливкой еще пары десятков из полученного свинца. Дело это для меня привычное, потому продвигалось быстро. Лить свинец я с детства начал. А тут разве что сама пуля непривычная, новая, у нас-то простая была, круглая, а тут острая, с углублением в донце и длинная. Спустя недолгое время теплые и блестящие снаряды уже радовали глаза.

Собрав все в кучу, прикинул общий вес груза с учетом винтовки и прочего колюще-режущего инструмента (дирк, топорик, нож). Набралось изрядно. Почти сорок фунтов.

За час до полудня вся отдельная егерская команда – девятнадцать человек, включая самого мастер-сержанта Худа и двух капралов, бодро погрузилась на борт вместительной одномачтовой посудины без единого намека на паровик. Устаревшая конструкция. Идти на ней можно было и на веслах, которые располагались по восемь в уключинах с каждого борта. У речного кораблика имелся шкипер, он же рулевой, он же лоцман и четыре матроса. На носу размещалась однофунтовая медная пушечка на вертлюге, так, скорее, для придания военного образа насквозь гражданской посудине.

Дул довольно свежий ветер с моря, что не могло не радовать егерей, это означало, что в ближайшие часы им не придется вкалывать на веслах. Многие еще не до конца пришли в себя от попойки. Так что большинство бойцов, включая и того самого капрала Вирета, у которого я по непонятной, но счастливой случайности выиграл на спор (со слов сержанта, сам я сколько ни старался, ничего вспомнить не мог) карабин, разместив ранцы и подстелив одеяла, быстро уснули.

Остались бодрствовать лишь часовые, сержант и я. Что поделать, мне просто не хотелось спать, слишком много и сразу переменилось в жизни. От такого и голова кругом может пойти. Времени оказалось в избытке, и я, помня приказ командира, потратил его с пользой – накрутил патронов. Занятие это неспешное, руки работают, голова свободна, так что можно наблюдать и думать. Делу это не помеха.