Э Смит - Черный страж

— Хасим, у меня здесь одна твоя подруга… и она говорит, что расскажет все только тебе, — произнес Хоррок с выражением недоумения на лице. — Все мои отпрыски уже взрослые, и я, по-моему, разучился разговаривать с маленькими детьми. — Он положил камень на стол и сказал: — Пришел Аль-Хасим.

— Аль-Хасим! — радостно воскликнул ребенок сквозь слезы.

— Кто это? — прищурился Хасим.

— Ингрид Слеза, — был ответ, и Хасим с Бронвин переглянулись.

— Ингрид, что случилось? — ласково спросил каресианец. — Как ты достала туманный камень отца?

Девочка снова расплакалась, и Бронвин, наклонившись, увидела смутное изображение. У Ингрид были черные волосы и голубые глаза; по ее лицу струились слезы.

— Я не знаю, что делать, — жалобно всхлипнула она. — Скажите, что мне делать. Они убивают людей топорами, я не смогла найти Алахана и спряталась, только сперва забрала камень. — Она говорила быстро, невнятно.

— Ингрид, немедленно успокойся! — резко произнес Хасим. — Мне нужно, чтобы ты рассказала, что случилось. Сделай глубокий вдох и начни сначала. Ты можешь сделать это ради меня?

На Бронвин произвело впечатление то, как Хасим разговаривал с маленькой девочкой.

Дочь Алдженона Слезы помолчала, несколько раз громко шмыгнула носом и вытерла лицо рукавом синего платья.

— Отец уплыл несколько недель назад на корабле. С ним было очень много людей, и они отправились спасать дядю Магнуса. Я спряталась, когда они разговаривали, они не знали, что я слышу, но я слушала и услышала все.

Хоррок откинулся на спинку стула. Бронвин решила, что он рад новости об отплытии Алдженона, но волновался насчет того, что происходит во Фредериксэнде.

— Хорошо, и что было потом? — мягко спросил Хасим.

Ингрид снова расплакалась и заговорила:

— Вчера появились воины из Джарвика и начали убивать людей. Они вломились к нам в зал, разрубили кресло отца, искали меня, но не смогли найти, поэтому сожгли наш дом и громко распевали про нового верховного вождя. — Она снова говорила неразборчиво, и Хасим тряхнул головой, пытаясь понять смысл слов ребенка.

— Люди из Джарвика, что они затеяли? — пробормотал Хоррок, ни к кому конкретно не обращаясь; с каждой минутой его тревога росла.

— Ингрид, возьми себя в руки, я не позволю им причинить тебе вред, — как можно более убедительно произнес Хасим, — но ты должна сосредоточиться. Представь, что ты верховный вождь, а Фредериксэнд — твой город. Представила?

Ингрид кивнула и сразу перестала плакать, и ее большие голубые глаза смотрели на Хасима с надеждой.

Каресианец взял в руки туманный камень и попытался изобразить улыбку.

— А что произошло с твоим отцом?

Ингрид, пытаясь подавить слезы, отвела взгляд, прикусила губу и снова шмыгнула носом.

— Тот большой человек, который ногой перевернул его кресло, кричал, что отец сейчас на дне моря кракенов. Но это же ложь, да? Это не может быть правдой. Отец — самый сильный человек в мире, никто и ничто не может его убить. — В голосе ее слышалось отчаяние, Ингрид ужасно хотелось, чтобы кто-нибудь сказал ей, что ее отец жив-здоров.

Хасим, Бронвин и Хоррок мрачно переглянулись, но никто не произнес ни слова. Бронвин заметила, что Хоррок старается подавить гнев, а Хасим сам готов был разрыдаться, когда снова заговорил с Ингрид.

— Где ты сейчас, волчонок? — спросил он.

— Я спряталась в часовне человека-монстра. Вряд ли люди с топорами будут искать меня здесь. Мне нужно найти Алахана, он, наверное, знает, что делать. — Поговорив с Хасимом, она немного успокоилась, однако по-прежнему не могла толком описать мрачные события, происходившие во Фьорлане.

— Человек-монстр? — переспросил Хоррок.

— Так она называет Самсона Лжеца, — ответил Хасим, не отрывая взгляда от облачного камня, — это потомок Гигантов, который живет во Фредериксэнде.

Бронвин было известно о потомках Гигантов, людях, в жилах которых текла кровь богов, но она никогда не видела ни одного из них. Предполагалось, что в Тор Фунвейре они вымерли, хотя иногда рассказывали истории о странных существах, наполовину людях, которые прятались в пещерах или высоко на горных перевалах.

— А ты знаешь, что это был за большой человек? — спросил Хасим у Ингрид. — Тот, который сказал, что твоего отца… нет. — Он произнес последнее слово шепотом, боясь, что Ингрид снова начнет плакать.

— Да, я видела его с отцом до того, как уплыли корабли. Его зовут Рулаг Медведь. Он, по-моему, вождь или военачальник, но Вульфрик и Халла сказали, что он придурок. Он и про тебя плохие вещи говорил. Сказал, что ты просто шпион, но я за тебя заступилась.

Хасим улыбнулся девочке:

— Мне повезло, что у меня есть такие друзья, как ты, волчонок. — Он пристально смотрел в туманный камень, и Бронвин поняла, что каресианец отчаянно соображает, что же теперь сказать девочке.

— Если Алдженон мертв… — заговорил Хоррок, — мне даже не хочется думать о том, что произошло с флотом драккаров в море кракенов. Медведю наверняка пришлось перебить тысячи воинов, чтобы добраться до верховного вождя. — Он говорил очень тихо, чтобы девочка его не услышала.

— Ингрид, ты знаешь, что случилось с Вульфриком? — спросил Хоррок.

— Он уплыл с отцом на борту «Молота Фьорлана». Он ведь ни за что не дал бы им убить отца, правда?

Внезапный шум напугал девочку, и она отвернулась от Хасима.

— Кто-то пришел. Я слышу, как они спускаются по лестнице.

— Ингрид, быстро найди место, где можно спрятаться! — властным тоном приказал Хасим.

Раздался какой-то грохот, и в тумане, окутывавшем лицо Ингрид Слезы, Бронвин различила огромную фигуру, прошедшую мимо, с молотом невероятных размеров. Ингрид спряталась за спину огромного существа, и оно обняло ее одной рукой, словно желая защитить.

— Самсон, не дай им убить ее! — закричал Хасим, узнав Самсона Лжеца.

Изображение затуманилось; в часовне появились другие люди, они напали на Самсона. Слышны были пронзительные крики Ингрид, она выронила туманный камень и скрючилась в углу. Все трое могли видеть, как потомок Гигантов с ревом размахивал молотом, проламывая черепа предателям из Джарвика.

Затем изображение пропало — случайный удар топора разбил туманный камень на куски.

Хасим взревел и швырнул стул через всю комнату, и тот сломался, ударившись о стену.

— Я скормлю этих ублюдков троллям, как я их ненавижу! — закричал он. — Она всего лишь ребенок. — Он кричал, глядя на темный туманный камень и жалея о том, что воины, пришедшие за Ингрид, не могут его слышать. — Это не честь… ведь ваш Рованоко требует от вас чести, предатели, мерзавцы…

Хоррок поднялся, схватил Хасима за плечи и как следует тряхнул его.

— Возьми себя в руки, Хасим, не то я швырну об стену тебя, — произнес он своим обычным ровным тоном.