Галина Долгова - Без прошлого

— Куда? — Я подскочила следом за ним.

— Гулять, куда же еще!

И ведь и правда потащил меня гулять. Сначала на карусели, потом кататься на лодочке, затем мы медленно прошлись по парку, и мне торжественно вручили букет белоснежных ирисов. А под конец Вэен, словно волшебник, взмахнул рукой, и под огромной елью в самой глубине парка вдруг материализовались корзина для пикника, огромное покрывало, теплый плед и бутылка вина с хрустальными бокалами. Впрочем, Вэен не волшебник. Он круче! Мой любимый самый настоящий маг!

У меня дыхание перехватило и в глазах защипало, когда я увидела полянку и богатство на ней. Вэен — только он мог сделать праздник просто из ничего. Его теплое дыхание пощекотало шею, когда сильные руки обвились вокруг меня.

— Ну что ты, принцесса? Тебе что-то не нравится? Я переделаю, только скажи!

Договорить я ему не дала, резко развернувшись в кольце его рук и прижавшись отчаянным поцелуем. Боги, благодарю вас за него! Я целовала его, пытаясь передать всю гамму чувств, что обуревала сейчас. Я так его люблю! Больше жизни!

— Спасибо, — выдохнула я, — все чудесно!

— Тогда почему глазки на мокром месте? — мягко укорил мужчина. Мой мужчина!

— Это от счастья! Я так тебя люблю!

— Я тебя тоже, принцесса, и никогда не оставлю. — Мягкие губы прикоснулись к моим. — Пойдем, хочу, чтобы ты попробовала вино. Говорят, что для влюбленных оно пахнет по-особенному, для каждого по-своему.

Меня осторожно усадили на теплое, к моему бескрайнему удивлению, покрывало и накинули сверху плед на плечи. А через миг у меня в руках оказался бокал с изумрудно-черничным вином, и хрустальный перезвон наполнил поляну.

— За тебя, моя принцесса!

— За нас! — воспротивилась я и сделала глоток. Поразительно, вино действительно было очень необычным. Сладким, с привкусом голубики и чего-то непонятного и отчетливо пахнущим морозной свежестью. — Зима, — прошептала я, делая еще глоток, — это вино пахнет инеем и морозной свежестью.

— А у меня запах озона и грозы, — улыбнулся Вэен. — А давай смешаем, — вдруг лукаво усмехнулся он и потянулся к губам.

Это было потрясающе. Гроза во время зимы! Но самое главное, мне были безразличны вкус и запах вина, гораздо больше меня волновали губы, мягко прикасающиеся к моим, ласковые руки, гладящие по волосам, щеке, шее, сжимающиеся на талии.

— Тебе надо поесть, — тяжело дыша, хрипло произнес Вэен, едва оторвался от моих губ. — Тебе нужны силы. — И, не дав запротестовать, тут же вытащил из корзинки тарелку с бутербродами и целую коробку пирожных.

Это был самый прекрасный вечер в моей жизни. Я лежала в объятиях любимого мужчины, слушала его бархатный голос, рассказывающий о дальних странах, куда он обязательно свозит меня, медленно потягивала вино и смотрела на сверкающие над головой звезды… Кружащие, приближающиеся, поглощающие…

Я бы сказала, что время до сессии пролетело незаметно, но это было не так. Все это время было бы адом, если бы не Вэен, а так просто кошмаром. Я ежедневно вставала по утрам еще до рассвета и шла на тренировку к боевикам. Профессор Вулэ из-за состояния здоровья не мог пока проводить занятия, и к нам приставили другого преподавателя, который относился ко мне почти нормально. Особенно после того, как я сдала нормативы наравне с ребятами. Конечно, не слышать обо мне он не мог, но, посмотрев своими глазами на меня, несколько смягчился.

Потом были занятия в аудиториях, где все продолжалось по-прежнему. Как-то раз, поговорив с учителем, я пожаловалась, что, несмотря на все мои усилия, преподаватели не собираются менять свое отношение ко мне, и получила неожиданный ответ:

— Увы, Тайлисан, это так и есть.

— Но, учитель…

— Подожди, Тай. Пойми правильно, то, что произошло, вскрыло слишком много язв на теле Академии, показало то, что большинство не замечает, и еще больше покажет во время экзаменов. К тому же не забывай, что те, кто ведет с первого по третий курс, обычно слабые маги. За исключением меня, Картена и еще парочки, все остальные всегда вели и ведут только младшие потоки, где преподается только теория. И для них ты так и останешься непонятно кем.

— Это…

— Это тебе должно быть безразлично, — отрезал маг. — Поверь, ученики и преподаватели старших курсов Академии не влезают в дрязги младшекурсников. Как только ты перейдешь на третий курс боевого — все закончится. У тебя будут другое общежитие, другая столовая, даже другие лекционные залы.

— Но ведь они тоже перейдут на четвертый курс. — Пояснять кто не было смысла.

— Да, но они будут на год младше в своем большинстве, а остальным будет не до этого. Поверь, старшим будет достаточно пообщаться с тобой пару раз, и сразу заткнут рот.

— А…

— А сейчас бери учебник и давай-ка пересказывай параграф об особенностях формирования заклинаний сенсорного восприятия.

Вот так все и шло. Я зубрила все, что только возможно, отрабатывала практику с учителем и Вэеном, занималась по двадцать часов в сутки и падала без сил. Работа в архиве превратилась в нечто, напоминающее догонялки. Одновременно надо было выполнить задание Петраны по разбору книг, подменить ее, если женщину куда-то вызывали или случался большой наплыв адептов, и при этом еще сделать домашнее задание и почитать дополнительную литературу, заданную Сафиором. О своей находке пришлось забыть. Я банально не успевала даже дойти до тайной комнатки. Единственное, что радовало, так это то, что Петрана тоже.

Но тем не менее, несмотря на загрузку и более-менее устоявшиеся отношения в общежитии и на потоке, с каждым днем я нервничала все сильнее. Даже те несчастные четыре часа не могла проспать спокойно, вздрагивая от кошмаров, где я полностью проваливаю все экзамены. Я начала зависать над заданиями, повысилась рассеянность, а о своем внешнем виде вообще не говорю. Синяки под глазами не сходили ни на день, цвет лица переходил от зеленого к серо-синему, я похудела килограммов на пятнадцать и все продолжала сбрасывать вес, у меня даже волосы полезли и начались постоянные головные и желудочные боли.

В какой-то момент Вэен не выдержал и передал мне с учителем флакон успокаивающей настойки, велев принимать по тридцать капель два раза в день. Только после этого я стала спать спокойнее.

Впрочем, ее хватило ненадолго. Как-то раз, идя по коридору Академии, я услышала, что на меня сделали ставки. Два младших курса устроили настоящий тотализатор на то, сдам я экзамены или нет. А если да, то сколько и на какую отметку. И на какой курс меня переведут — на третий или оставят на втором. Были и еще ставки наподобие «приедет ли Талалионэль к экзамену», «буду ли я сдавать в индивидуальном порядке, втайне ото всех» и тому подобное. Но самое обидное было то, что в меня никто не верил. Все, абсолютно все ставили против меня.