Александр Бушков - Чудовища в янтаре. Дыхание мороза

Все это время, что Сварог наблюдал за Яной, она только как раз бросила в кастрюлю янтарь размером с кулак, отшлифованный по всем правилам, а значит, купленный в лавке. Со своего места Сварог видел, что янтарь моментально пошел ко дну. Удовлетворенно кивнув, Яна его извлекла, обтерла чистой холстинкой, отложила в сторону и принялась за следующие.

Судя по некоторым наблюдениям, дело близилось к концу. Лениво развалившись в кресле, Сварог от нечего делать смотрел, как Яна управляется с добычей — надо сказать, довольно умело и ловко, пару месяцев уже, как ее настиг тот вид легонького психического расстройства, что именуется коллекционированием — да и консультанты имелись хорошие. Иронизировать над ней не стоило даже мысленно — во-первых, увлечение совершенно безобидное, во-вторых, и сам Сварог подобным переболел менее месяца назад. А до того с полгода старательно собирал помянутые лубки со своим изображением, рассылал агентов по ярмаркам и книжным лавкам, самолично указывал лакеям, как лучше развесить новые приобретения. Потом, когда надоело, какое-то время ломал голову — куда все это девать? Изничтожать вещи, имеющие некоторое отношение к искусству, пусть и весьма отдаленное, было бы вандализмом. Он поначалу намеревался отправить все в дальние подвалы Королевского архива, где пылилась груда бесполезного хлама, доставшаяся еще от нескольких предшественников. Но тут поблизости очутилась Канилла и попросила отдать коллекцию ей, что Сварог и сделал с превеликим облегчением. Теперь эти лубки, числом сотни в полторы, служили сомнительным украшением одного из залов «Медвежьей берлоги», где заседала Академия Боярышника.

Яна упоенно трудилась. Создалось даже впечатление, что она пустила в ход заклинание, невидимой стеной отгородившее ее от любых окружающих звуков — есть такие, довольно несложные, из разряда «бытовухи». Проверить это от нечего делать было крайне просто. Сварог сходил в угол за виолоном, поудобнее устроился в кресле и врезал парочку аккордов, довольно громко одарив мир собственным пением.

На сей раз он пел по-русски — но в том-то и пикантность, что вот уже несколько месяцев прошло с тех пор, как русский стал не загадочной диковиной, а вошел в употребление — правда, среди крайне узкого круга лиц…

Начало положила Яна. Она несколько раз объявлялась в воспоминаниях Сварога, как это было в том эпизоде с танцплощадкой. Потом и вовсе пожелала знать родной язык Сварога. Что для нее ни малейшего труда не составило — оказалось, владея Древним Ветром, это очень просто устроить. Сварог, конечно, не просил пояснений — даже существуй подробные, он ничегошеньки бы не понял. Удовольствовался главным. На сей раз Древний Ветер работал примерно так, как те заклинания-«хваталки», с помощью которых у человека крали то или иное его умение — точнее, копировали, переносили на другого, а владелец умения, остававшегося при нем, и не подозревал, что обокраден. Брашеро именно это и пустил в ход, подделывая не что-нибудь — горротскую королевскую чету…

Так что Сварогу всего-навсего пришлось посидеть в кресле минут пять, причем вовсе не было надобности замирать истуканом. Все это время он чувствовал, как его виски легонько щекочет словно бы невидимая заячья лапка — и все, не более того. А когда все кончилось, Яна, как ни в чем не бывало, заговорила с ним по-русски.

Имелась только одна забавная деталюшка. Древний Ветер не умел сортировать полученные с его помощью знания или умения, зерна от плевел не отделял. Так что Яна получила весь словарный запас, имевшийся в памяти Сварога — в том числе и те словечки, что безусловно не красят великий и могучий язык, каковой, по мнению знаменитого поэта, выучил бы и негр преклонных годов. И порой, не подозревая, что творит, изрекала тираду, какой постыдился бы запойный советский сантехник или армеец.

Далее забава стала распространяться. Очень быстро Канилла, услышав, как Сварог с Яной непринужденно болтают на незнакомом языке — что для Талара было вещью невозможной, учитывая старые правила, следившие за неизменностью здешнего языка, имевшие скорее силу законов — никак не могла остаться в стороне, пренебречь столь увлекательной забавой. И с помощью Яны получила то же знание русского — а следом и все остальные молодые сподвижники Сварога из девятого стола.

Позже Сварог признавался самому себе, что недооценил отчего-то серьезность ситуации, не придал ей должного значения, оставив в качестве развлечения. Но через пару недель случайным свидетелем разговора по-русски оказался Канцлер, великий прагматик по натуре. И дело приняло гораздо более серьезный оборот…

Канцлер, разумеется, в жизни не слышал о русских дворянах старых времен, использовавших французский для того, чтобы их не понимали слуги. Однако, как он тут же рассказал Сварогу, в старых книгах имелись смутные упоминания о подобном — когда до Шторма еще существовали разные языки, иные из них как раз и использовались для того, чтобы благородных господ не поняла чернь. И это было отнюдь не забавы ради: мало ли что в жизни случается, те самые дворяне порой по-французски беседовали отнюдь не о последней вечеринке с шампанским и доступных актрисочках. Иногда речь шла и о том, как бы устроить очередному императору апоплексический удар табакеркой…

В общем, Канцлер подошел к делу насквозь практически — и Сварог не на шутку был смущен тем, что не сам до этого додумался. Знание русского получили десятка полтора особо доверенных людей Канцлера — в том числе, естественно, Марлок, первым после самого Канцлера. А там и Сварог (порядка ради поставив Канцлера в известность) дал то же умение примерно дюжине уже своих особо доверенных лиц, начиная с Интагара — кончено, не он дал, а Яна, но идея была его.

Теперь Канцлер со Сварогом могли обсуждать со своими ближайшими сотрудниками самые что ни на есть секретнейшие дела, не опасаясь, что кто-то подслушает — с помощью техники ларов ли, с помощью прижатого к замочной скважине уха, разницы, в принципе, никакой. Кто и подслушает, не поймет ни словечка. Интагар был прямо-таки в щенячьем восторге. Поскольку скрыть это от обычных ларов не удалось бы, Канцлер запустил слух, что это старинный хелльстадский язык, оттуда и занесенный Сварогом — но владеть им, согласно вышеупомянутым правилам, имеют право считанные люди, для обсуждения самых серьезных и секретных дел. Общественное мнение этот слух заглотнуло, как похмельный извозчик глотает кружку пива. Практически сразу же случился забавный курьез: прослышав о новинке, к Канцлеру явился принц Диамер-Сонирил и прямо-таки потребовал наделить таким умением и его — не без резона заявив, что уж кто-кто, а он в силу служебных обязанностей безусловно входит в число тех самых избранных персон. Ну, что тут поделаешь? Пришлось наделить…