Франциска Вудворт - Особые обстоятельства

— Арджана, можно вопрос?

— Да, конечно, — встрепенулась я.

— Про вашего капитана… Тяжело отказать вышестоящему начальству?

Кажется, я вспыхнула до корней волос, а Иррилий, заметив мое смущение, быстро продолжил:

— Я же видел, как вы деретесь. При желании могли дать отпор. К тому же у вас при себе клинки, но к ним вы не потянулись. Почему? Считали, что обязаны подчиниться, потому что он выше вас по званию?

В другой ситуации я послала бы его с такими вопросами к нарровой бабушке, но теперь придется быть откровенной, если хочу и его вызвать на откровенность.

— Риграсс… — Я сглотнула и через силу продолжила: — Я его уважала.

Поймала себя на том, что сказала в прошедшем времени, и вдруг поняла — от прежнего восхищения блистательным и улыбчивым капитаном не осталось и следа.

— Он раньше никогда! — поспешила заверить, чтобы быть справедливой. — Понимаете, он мне нравился. Но когда поцеловал, это было никак. Наверное, я сама виновата, что это допустила и вовремя не остановила. Ждала, что вот сейчас почувствую нечто особенное… но ничего подобного.

Эльф усмехнулся. Необидно и как-то горько.

— Капитан ваш — солдафон. Самоуверенный, грубый… Вы достойны большего, — с некой злостью произнес он, а потом добавил: — С вами нужно по-иному.

У меня приоткрылся от удивления рот, а лицо Иррилия неожиданно оказалось передо мной. Он погладил меня по щеке, провел пальцами по скуле, спускаясь к губам. Нажал большим пальцем на нижнюю. Я не успела моргнуть, как его палец заменили губы.

И вот я опять второй раз в жизни замерла, как громом пораженная. Иррилий… меня… целует!!! Вихрем пронеслись мысли. Почему? Зачем? Наверное, нужно прекратить это? Оттолкнуть.

Я положила руки ему на плечи, сжала ткань дорожного сюртука… но и все. Меня заворожил поцелуй и те эмоции, что он будил во мне. Нежный, без капли агрессии и этакого мужского превосходства, когда впиваются в рот, как бы говоря — будешь моей, подчинись.

Нет. Губы эльфа дарили ласку, изучали, осторожно раскрывали.

Меня в жизни много раз целовали. В академии на спор или желая показать свое превосходство. Доказать, что я всего лишь никчемная девка, как бы ни была крута в схватках. В армии… там много самцов, считающих, что женщина служит рядом лишь для того, чтобы быть ночами под рукой для снятия напряжения. И я билась, отстаивая себя, ломая челюсти, конечности и выбивая зубы.

Но чтобы так… Иррилий был осторожен, как будто я драгоценность или хрупкая ваза: сожми сильнее — и рассыплюсь. В любой момент я могла вырваться, но он зачаровал меня нежностью, лаской, даримой губами. Я подалась к нему, сама не понимая, что отвечаю на поцелуй, тянусь, словно у нас на двоих одно дыхание. Языки сплетались, но это была не битва — кто кого подчинит, а еще одна грань узнавания друг друга. Никогда такого не испытывала! Голова кружилась, а тела я не чувствовала.

От него невероятно приятно пахло. Нагретая солнцем кожа несла в себе запах меда, трав с пьянящей ноткой горчинки. Хотелось прижаться еще ближе, еще теснее…

Пронзительный клекот аханы ворвался между нами. Открыв глаза, увидела над собой его глаза, по синеве соперничающие с небом. Я лежу?! Понять не могла, каким образом оказалась лежащей на траве.

«Или не совсем на траве», — поправила себя, почувствовав под головой руку эльфа.

Талиса кружила над нами, гневно махая крыльями, но не нападая.

— Она предупреждает об опасности? — отстранился Иррилий, помогая мне сесть.

— Нет. — В нервном жесте я провела рукой по рассыпавшимся по плечам волосам. И когда это он успел избавить меня от заколок?! — Это она тебя посчитала опасным.

Немного покривила душой. Будь так, и Талиса бы уже рвала его своими острыми когтями, а так она чувствовала мои эмоции и не понимала, почему я валяюсь в траве с эльфом, который раньше нам не нравился. Что сказать, я и сама не понимала, как это получилось.

Иррилий ничего не ответил, лишь посмотрел на сокола, а потом на меня.

— У тебя очень красивые волосы, — сделал мне комплимент, наблюдая, как я растерянно отвожу их от лица, не зная, что делать. — Можно, я их заплету?

На миг я так и замерла в замешательстве от его предложения. Иррилий и сам выглядел удивленно, как будто не ожидал от себя.

— Х-хорошо.

Он поднялся и присел сзади, но стоило ему коснуться волос, как Талиса еще раз возмущенно заклекотала, заклиная меня одуматься.

— Все в порядке, — приструнила ее, и ахана обиженно взмыла вверх.

Мои слова совпали с тем, как эльф зарылся в мои волосы, пропуская их сквозь пальцы. Мурашки побежали по телу, а сердце пропустило удар. Я не понимала, что происходит, а его невинные прикосновения казались очень интимными.

— Она немного ревнует. Ахана сестры тоже ее чрезмерно оберегает и является головной болью ее поклонников.

Этими словами он обобщил нас, и я невольно задалась вопросом, а себя он к поклонникам причислил? Как будто прочитав мои мысли, Иррилий произнес:

— Арджана, я бы хотел извиниться. Я не должен был увлекаться и вообще себе это позволять. Забудьте.

Жгучий румянец опалил щеки, и я порадовалась, что он не видит выражения моего лица. Это первый поцелуй в жизни, который был приятен и захватил, а сейчас мне предлагали его забыть. Как будто дали взаймы и забрали.

— Все в порядке, — уже для него повторила я, тщательно следя за своим голосом и стараясь не показать эмоций.

Я думать не думала об эльфе и ничего от него не ждала! Сам накинулся с поцелуями, взволновал, а потом предлагает забыть, как будто это так просто. У меня до сих пор на губах вкус меда. Я прикоснулась пальцами к припухшим губам, а потом со злостью провела по ним ладонью с огромным желанием вот так стереть и все воспоминания о поцелуе.

— Вам было неприятно? — тут же уловил мой жест Иррилий.

— Не могу сказать. Я забыла.

В ответ молчание, а я ощутила в душе мстительное удовлетворение. Иррилий занялся волосами, заплетая их, а у меня появилось время взять себя в руки и справиться с эмоциями. Не хотелось позволять ему и этого. В другой бы ситуации я просто встала, сама бы закрутила волосы и посоветовала ему ко мне не приближаться, но меня связывало данное лорду Хамсферженвальду слово.

— Это из-за твоей невесты? Бывшей, — нарушила я тишину через некоторое время. Не планировала напоминать о больном, уточнение насчет «бывшей» само как-то вырвалось.

Непродолжительное молчание за спиной, даже заплетать перестал, и сухо:

— Откуда ты знаешь?

— Моя подруга мельком увидела и узнала вас, когда мы разговаривали с ней, — пояснила я, переходя на «вы». Судя по тону, мне вполне могло прилететь за то, что нарушаю субординацию и касаюсь личного. — Пришлось выслушать последние сплетни.