Франциска Вудворт - Особые обстоятельства

— Зачем? — вопрос прозвучал как-то испуганно.

Взгляд у дипломата на мгновение стал растерянным. Потом он осторожно уточнил:

— Арджана, тебе никогда не дарили цветов?

— Пару раз, но я ими отхлестала кавалеров. Решили, что если купят жалкий букет, то я все, тут же у их ног от счастья.

— Кхм, — деликатно кашлянул Иррилий, — надеюсь, мой букет не постигнет та же участь?

— Почему-то уверена, что нет, — улыбнулась я, радуясь, что нахожусь в саду и наедине с женихом, здесь можно снимать корфу.

Но букетик я взять не успела. Легкие шаги неподалеку заставили насторожиться. Нет, все же и в Игенборге я всегда была готова дать отпор. Хотя внешне, наверное, и казалась расслабленной.

Но подошла незнакомая мне девушка в обществе двух воинов. Не служанка явно, кто-то статусом повыше. Пришлось срочно прикрывать лицо.

— Айна Арджана, — раздался певучий голос, — вас просят принять этот букет в знак восхищения и благоволения.

Воины с явным усилием поставили у моих ног огромную корзину, на которой искрилась всеми цветами клумба. Нет, серьезно, количества цветов там хватило бы, чтобы посадить их на хорошей такой клумбе. И подобраны они оказались идеально. Миниатюрная и благоухающая радуга. Мне показалось, что я смогу нырнуть в корзину с головой и выскочить в облаке лепестков.

— Ирр… — я не заметила, что сократила его имя, повернувшись за помощью.

Девушка и воины терпеливо ждали, пока мы прекратим шептаться.

— Это от акифа, да?

— Да, — кивнул Иррилий, хмурясь, — но ты можешь отказаться от подарка.

Я вытаращилась на него, так как мне казалось, что от подарков акифа отказываться нельзя. Оскорбится — и что делать будем?

— Здесь, если девушка отказывается принять подарок, то все нормально, — успокоил дипломат. — А вот если принимаешь, тогда даешь дорогу к другим действиям.

Так, все же интуиция меня не подвела! Не зря я отказалась тогда принять от Зейда в подарок кинжал, который увидела на рынке.

Фух, так, надо запомнить и отмахиваться от всего, что мне попытаются вручить.

— Благодарю, — сообщила вежливо, но без особой радости, — но я могу принимать подарки только от моего жениха.

Взяла букетик из рук Иррилия и поднесла к лицу, показывая, что иных цветов мне не надо.

Но это было только начало!

Утром я вставала вместе с солнцем, чтобы не давать себе расслабляться. Поднимала, иногда пинками, солдат. И гоняла их, пока не начиналась жара. После чего сообщала, что могут расслабиться до следующего утра.

Однако мои засранцы не ныли, а веселились. Потому что уже часов с семи утра мне начинали приходить подарки. Если Иррилий присылал свои с записками или приносил лично, то вот от «таинственного поклонника» обычно являлись курьеры, сгибающиеся под тяжестью букетов и сладостей. Интересно, акиф решил откормить меня сладким, чтобы я не могла двинуться с места? Его подношения я отправляла обратно, со словами благодарности и заявлением, что нет, принять не могу.

Дианта с утра до вечера пропадала у старшей жены акифа. Насколько я поняла, та обожала наряды, и с Диантой они быстро нашли общий язык.

— Ты влюбилась? — спросила я как-то вечером, когда художница вернулась в густых сумерках. С блестящими глазами и глуповатой улыбкой на лице.

После ужина она тут же села со своим альбомом. И я увидела, как Дианта легкими взмахами кисти рисует Тарлана. Выходил он настолько живым, что от вопроса я не удержалась. И художница мигом зарделась.

— Ну, он…

— Он игенборгец, — предупредила я мрачно. — Ты тут законы уже успела узнать.

— Ну да… — растерянно пробормотала Дианта.

Я встревожилась. Только не хватало, чтобы она соблазнилась жизнью здесь. Брр. С другой стороны, я нарра, что ли, какая, чтобы лезть в чужую душу?

— Ты с Тильдой виделась? — решила сменить тему.

Тарлан Тарланом, но у Дианты мозги ведь есть. И риски она должна оценивать.

Или нет?

— Еще нет, — ответила Дианта. — Но Тарлан сказал, что, скорее всего, мы с ней встретимся завтра. И сообщил, что советник нашел себе жену по душе. Мол, первые две заставляли его скучать, а тут прямо искры. Подробностей не знаю.

— И не надо, — заверила я. — Главное, что все хорошо.

Тильда, конечно, стерва редкостная. Но все же мне было бы спокойнее, знай я, что у нее все в порядке.

С Иррилием днем удалось увидеться лишь однажды. С утра до позднего вечера он пропадал во дворце, общаясь в основном не с акифом, а со старшим советником. Я в это время изучала город, успокоенная тем, что похитить меня не рискнут. Ссориться с эльфами не станет даже акиф.

Зато шпион акифа не дремал. Зейд как-то незаметно подкараулил меня пару раз, когда я прогуливалась по городу. Он умел рассказывать про Игенборг так, что невольно заслушаешься.

— Вы любите свой дом, — сказала я, когда мы забрались на высокую обзорную башню. Здесь же находилось небольшое кафе с ледяными напитками и фруктами. И от того и от другого я отказалась. Предпочла наслаждаться видом сверху. Отсюда вся столица была как на ладони. Яркие крыши, белые и бледно-голубые стены домов, ровные широкие мостовые и крохотные уютные переулки.

— Я думаю, вы бы мне с таким же жаром рассказывали о своей родине.

Я тактично убрала пальцы подальше, а то Зейд так облокотился на широкие белоснежные перила, что еще немного — и коснется меня.

— Рассказывала бы.

— Можете рассказать сейчас, — с невинным видом предложил он.

Ну да, нашел наррову дуру.

— В империи все хорошо, — проговорила я, широко улыбаясь. — Для воина — это главное. Значит, в ближайшее время можно не проливать кровь.

— Почему вы пошли путем воина? Вы не орчанка, это у них драка в крови.

— Во мне течет кровь орков, — ответила спокойно, думая, что все же здесь очень красиво. Особенно когда солнце освещает снежные пики, так, что те ослепительно блестят. Пару раз я слышала далекий гул. Зейд объяснил, что это сходят лавины. Но для Игенборга они не опасны.

— Но вы не орчанка.

— Папа — орк, мама — человек, я — смесок. Лучше быть воином, чем находиться в доме наслаждений или быть замужем за нелюбимым.

Вот тебе еще информация для акифа, нарр любезный.

— Ваш отец — аристократ. Путь гетеры любви вам не грозил в любом случае.

Я усмехнулась. Не говорить же, что мачеха с детства угрожала туда отправить, говоря, что только на это и сгожусь. Даже своего племянника подговорила меня невинности лишить, когда я приехала домой на каникулы из школы. Отец тогда мне жениха подыскивать начал, и она хотела меня опозорить. А мне было только четырнадцать лет! Обездвижил меня магией, гаденыш, и едва не надругался. Ничего, зато ходит теперь с одним ухом. Второе я ему откусила, и он орал так, что все слуги и домашние сбежались. Отец ему после этого еще обе руки сломал, чтобы не тянул их, куда не следует, и отказал от дома.