Шеннон Мессенджер - Лунный жаворонок [litres]

Shannon Messenger

Keeper of the Lost Cities

© 2012 by Shannon Messenger

© Чамата Т. А., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. «Издательство «Эксмо», 2018

Размытые, бессвязные воспоминания плавали в сознании Софи, но у нее не получалось собрать их воедино. Она попробовала открыть глаза, но увидела лишь темноту. Что-то жесткое впивалось в ее запястья и лодыжки, не давая пошевелиться.

Осознание нахлынуло ледяной волной.

Ее держали в заложниках.

Ткань, прижатая к губам, заглушила крик о помощи, а сладкий запах снотворного защипал в носу при вдохе, и голова от него закружилась.

Они убьют ее?

«Черный лебедь» уничтожит собственное творение? Но тогда в чем смысл проекта «Лунный жаворонок»? В чем смысл Вечного пламени?

От снотворного клонило в забытье, но Софи сопротивлялась, вцепляясь в единственное воспоминание, способное крошечным пятнышком света пробиться сквозь вязкую чернильную мглу. Воспоминание о прекрасных аквамариновых глазах.

Глазах Фитца. Первого друга в ее новой жизни. Вообще самого первого ее друга.

Может, если бы она не заметила его тогда в музее, ничего этого бы не произошло.

Нет. Она знала, что уже тогда было поздно. Белый огонь уже пылал, дугой огибая ее город и наполняя воздух густым сладким дымом.

Первая искра перед пламенем.

– Мисс Фостер! – пробился сквозь громкую музыку гнусавый голос мистера Суини, когда он дернул за провод и вырвал наушники из ушей Софи. – Считаете себя слишком умной, чтобы слушать, о чем я говорю?

Софи усилием воли приоткрыла глаза и постаралась не поморщиться от яркого света – он отражался от синих стен музея и усиливал ужасную головную боль, которую она пыталась от всех скрыть.

– Нет, мистер Суини, – пробормотала она, съеживаясь под обратившимися на нее взглядами одноклассников.

Она сразу же опустила голову, занавесив лицо своими светлыми волосами, жалея, что они до плеч и она не может за ними спрятаться целиком. Вот именно такого внимания она старалась избегать. И именно поэтому носила неприметную одежду и скрывалась за спинами остальных ребят, которые были выше ее минимум на тридцать сантиметров. Только так можно было выжить, будучи двенадцатилетней старшеклассницей.

– Тогда, может, объясните, почему слушали музыку, а не меня? – Мистер Суини держал наушники так, будто они были уликой. Хотя для него, пожалуй, были. Он затащил класс Софи в Музей естествознания в парке Балбоа, посчитав, что ученики обрадуются экскурсии, но явно не предполагал, что подростки заинтересуются, только если динозавры неожиданно оживут и примутся поедать людей.

Софи дернула себя за ресницы, вырвав слабо держащийся волосок – она всегда так делала, когда нервничала, – и уставилась на свои ноги. Она никак не сможет объяснить мистеру Суини, почему ей нужно заглушать шум музыкой. Он даже не слышит никакого шума.

Болтовня десятков туристов эхом отдавалась от заставленных экспонатами стен, переполняя огромное помещение. Но настоящей проблемой были их внутренние монологи.

Дробные, разрозненные мысли раздавались прямо у Софи в голове, словно она стояла в комнате с сотнями телевизоров, включенных на разных каналах. Они врезались в ее сознание, принося с собой острую боль.

Она была ненормальной.

Это стало ее тайной – ее ношей – в пять лет, когда она упала и ударилась головой. Софи пыталась перекрывать шум. Пыталась игнорировать его. Но ничего не помогало. И рассказать она никому не могла: ее бы не поняли.

– Раз уж вы решили, что учить вас не надо, может, расскажете все сами? – язвительно спросил мистер Суини, а затем указал на огромного оранжевого динозавра с клювом. – Объясните классу, чем ламбеозавр отличается от других динозавров, про которых мы говорили.

Софи подавила вздох, мгновенно вспоминая карточку с описанием экспоната. Она кинула на нее взгляд при входе в музей, и ее фотографическая память запечатлела все до мельчайших деталей. Она начала повторять написанное, и мистер Суини нахмурился, а в мыслях остальных ребят заворочалось недовольство: они не особо любили свою юную одаренную одноклассницу и звали ее ботаншей.

Когда она закончила отвечать, мистер Суини пробормотал что-то про «всезнайку» и направился в соседний зал. Софи за ним не последовала. Тонкие стены музея не перекрывали звук полностью, но приглушали его, и она хотела воспользоваться передышкой насколько могла.

– Классно ответила, чудила, – пропихнувшись мимо нее вслед за одноклассниками, ухмыльнулся Гервин Чанг – парень, на футболке которого было написано «Отойди! Сейчас перну». – Может, снова о тебе в газете напишут – «Одаренная школьница рассказывает классу про тупозавра».

Гервин все еще злился, что ее позвали учиться в Йельский университет, а ему отказали за несколько недель до этого.

Как будто Софи разрешат туда поехать.

Ее родители говорили, что это привлечет слишком много внимания, слишком много давящего любопытства, а она еще слишком мала. Все, тема закрыта.

Так что в следующем году она собиралась поступать в университет города Сан-Диего, который был куда ближе и куда меньше. И то надоедливый репортер счел эту новость достаточно интересной, чтобы напечатать во вчерашнем выпуске газеты статью «Одаренная школьница предпочла городской университет знаменитой Лиге Плюща», снабдив ее школьной фотографией. Родители, увидев это, чуть с ума не сошли. Да даже не «чуть». Больше половины их правил должны были помочь Софи «избежать лишнего внимания», и статья на первой полосе снилась им в худших кошмарах. Они даже позвонили с жалобой в газету.

Главный редактор тоже был недоволен. На первой странице должна была быть статья о поджигателе, терроризирующем город, и сотрудники газеты до сих пор пытались понять, как произошел сбой. Странные пожары с белым пламенем и дымом, пахнущим жженым сахаром, были самый важной новостью в городе. И уж точно важнее рассказа о непримечательной девочке, на которую люди просто не обращают внимания.

По крайней мере, раньше не обращали.

Софи заметила на другом конце зала высокого темноволосого мальчика; он стоя читал вчерашнюю газету с ужасным черно-белым фото Софи на первой странице. А потом поднял голову и посмотрел прямо на нее.

Она никогда еще не видела синих глаз такого оттенка – бирюзового, словно стекляшки, выброшенные морем на пляж, – и при этом ярких до блеска. Их взгляды пересеклись, и на мгновение на лице мальчика что-то промелькнуло. Разочарование?