Сергей Сидоренко - За Калиновым Мостом. За гранью сказки [SelfPub, 16+]

– Ладно, этот дурак тебе поверит! – Соловьев продолжал разговор как ни в чем не бывало. – Тяни время, осталось уже немного, завтра мы перекроем парк. Ладно, пока, целую. Нет, у меня дела сегодня вечером. Да, я тебя тоже люблю, до связи, дорогая.

На этой амурной ноте разговор Соловьева завершился. Он накинул на голову капюшон, хотя она итак уже вымокла, и легкой и непринужденной походкой вновь направился к рабочим с целью покомандовать. Алексей же по-прежнему сидел так, будто действительно приморозился к лавочке. Он дрожащими руками извлек диктофон и щелкнул кнопкой воспроизведения. Запись была, конечно, далеко не эталонная, но вполне разборчивая, и на огрехи звука тут никак нельзя было подумать – действительно Добрынин, ну никак иначе, и всё тут! Попов снова и снова прослушивал этот отрывок, не обращая внимания на дождь и на то, что сам уже стал мокрым от кепки и до обуви. Соловьев назвал кого-то словом «мусор», то есть – мент. А позже выясняется и фамилия – Добрынин. Таких совпадений просто-напросто быть не может, Соловьев упоминал его друга – капитана Никиту Добрынина! А к какой ещё Ирине Никита мог нанести визит? Насколько знал Алексей, а он прекрасно знал, лишь одна девушка в окружении Никиты носила такое имя, и Попов моментально догадался, кто это! И более того, обладательница данного имени была Алексею очень хорошо известна! Ирина… Ира… Нет, быть того не может! Такой человек, как она просто не способен на подобное! Они ведь выросли, считай, друг у друга на глазах, он, Илья, Никита и Ира. Их пути-дорожки разошлись волею судьбы, а дружба осталась, назло врагам. Хотя, врагов никто из них, к счастью, не нажил. И Алексей всегда знал, что друзьям можно верить! А что теперь? Кому верить? Словно по заказу в памяти возник фрагмент вчерашнего разговора с друзьями, в котором Никита делился подозрениями по поводу того, что в прокуратуре явно работает «крот». Но никто, никто из них даже предположить не мог, что это Ира, та самая Ира, которую они знали уже столько лет! Хотя – знали ли?! Алексей с утра предвкушал, что наконец-то сделает главный материал в своей жизни, но теперь сидя под дождем на лавочке в парке, жить которому оставалось всего один день, никак не мог унять дрожь во всем теле. Дрожь не то от холода, не то от осознания настолько подлой подставы. Бедный Никитос! Он ведь доверяет Ире, как самому себе, он помогает по мере сил её во всем – и такое получить взамен?! Алексей Попов решительно встал. Да, чутье не подвело, действительно грядет сенсация! Вот только для кого? Для читателей, или для лучшего друга? Нет, как бы там не было, но этику журналиста никто не отменял, да и друга не хотелось расстраивать этой подлой новостью, особенно сейчас, когда дела служебные у него идут совсем не в гору. Но вот в отношении Ирины всяческая гуманность отсутствовала начисто. Так размышлял Алексей Попов, молодой журналист, по пути к подземке. Сенсация оказалась на деле не такой красочной, как он изначально предполагал, хотя он и был готов к тому, что наткнется на интригу, ложь и предательство. Но куда легче было бы, если это все было связано с другими людьми, а не с его друзьями! В метро он с горем пополам обсушился и кое-как согрелся стаканчиком кофе из торгового автомата. Алексей не очень любил горячие напитки, но иного выбора не было. В ожидании поезда он сидел и по-прежнему переваривал услышанную в парке информацию. Как бы не было ему паршиво раскручивать Иру на столь откровенный разговор, но это нужно было сделать. Вот только он не знал, как именно начать этот нелегкий разговор. И пока поезд летел подобно стреле до нужной станции, Алексей напряженно размышлял о том, как же все-таки начать этот разговор и, что немаловажно, выдержит ли это их дружба? А если Ира все расскажет Никите, причем перевернет все в свою пользу? В свете последних новостей, от неё вполне можно было ожидать и такого подвоха. Ну да ладно, он в конце концов, журналист, а людям этой профессии к подлостям и пинкам судьбы не привыкать. А если уж дружбе придет конец – не такой уж и крепкой, значит, была эта дружба. Он вышел из поезда и поднялся на эскалаторе, вновь угодив под дождь. И чем ближе он подходил к зданию прокуратуры, тем паршивее себя чувствовал, честное слово. Впрочем, так почти во всех подобных случаях происходит, это давно уже не новость. Перед входом Алексей задумался – а если у него не хватит духу обнародовать то, что он накопает? Что же тогда? И парк не спасти и девушке не помочь, что, впрочем, одно и тоже. И тем самым подставить Никиту. А если все выложить на суд народа – то тоже страдает дружба, причем не только его с Никитой, но и всей их компании! Да, так скверно он себя ещё не ощущал! В конце концов он мысленно плюнул на все эти душевные метания, решив предаться им как-нибудь в другой раз, а для начала докопаться до правды. Потом уже решать, что с этой правдой делать и как ею распоряжаться. Может, она окажется даже хуже неведения? Да не может, а именно окажется! Ну и наплевать. Он вошел и ему не составило труда тут же узнать, в каком именно кабинете находится нужный ему человек. Всего-то дел – вежливо поинтересоваться у проходящей мимо сотрудницы. Да, когда было нужно, Алексей Попов тоже мог быть истинным джентльменом! И перед нужной дверью все сомнения, какие имелись в мыслях, покинули его. Стучать он нужным не посчитал и сразу вошел. Была не была, брать быка за рога нужно сразу, рассчитывая на фактор внезапности.

– Ой, Лёшка, привет! – удивленно воскликнула Ирина, отрываясь от бумаг. – Давно ты не звонил, с горизонта совсем пропал, как дела?

– Знаешь, нормально, – ответил Алексей, так же без приглашения устраиваясь на стуле.

– А мы с Никитой недавно виделись! – Ира лучилась счастьем. – Вы с ним общаетесь, или тоже все никак время не найдете?

– Виделись? – спросил Алексей. – Мило небось побеседовали?

– Лёша, что такое? – Ирина удивлённо вскинула идеально выщипанные брови. – Ты этому не рад?

По его тону она явно уже заподозрила, что что-то не так. И как бывает порой, человек не может выложить как на духу все свои подозрения, боясь, что они окажутся либо беспочвенными, либо собеседник мастерски отвертится и при этом ещё выставив тебя самого круглым дураком. Но тут совпадений было слишком уж много и нельзя было допустить того, чтобы Ира вышла сухой из воды. Ведь это был единственный шанс.

– Я не рад кое-чему другому, – медленно проговорил Алексей. – Я не рад тому, что ты втемную пудришь мозги нашему общему другу.

– Ты о чем? – спросила Ирина.

– Я о том, что ты сегодня говорила этому типу, Соловьеву, – тон Алексея был уверен и способствовали этому железные и несокрушимые доказательства. Теперь он сам словно сотрудник органов, а она – подозреваемая.