Андрей Дашков - Змееныш

Люгер осмотрел комнаты и коридор. Тот, кто побывал здесь, успел уйти. Распахнутую входную дверь раскачивал ветер, и, кроме того, о незваном госте напоминал запах. Вроде бы что-то живое… но не совсем. Люгер хорошо помнил этот запах. Примерно так же пахли камни-ловушки в святилище Халкер…

Он обвел взглядом сумрачный зал. Родовое гнездо до сих пор хранило нечто, с чем Стервятнику хотелось бы проститься навсегда. Неистребимый аромат преследовал его. Магия, молодость, любовь… Сентиментальная чепуха была уместна и позволительна в благополучные времена.

Люгер вышел за дверь и остановился на пороге. Окрестности были залиты всепроникающим лиловым светом, гораздо более ярким, чем лунный. В ушах Стервятника зазвучала музыка. Это была нездешняя тревожная музыка, рождавшая предчувствие неотвратимой будущей угрозы. Она несла с собой весть о том, чего никто из ныне живущих уже не увидит – может быть, к счастью для себя…

Облака дыма поднимались над кронами деревьев. Сквозь них были видны стены и башни замка. Появление Звездного Дома изменило пейзаж до неузнаваемости. Огромный участок леса просто перестал существовать; в некотором отдалении еще бушевала кольцевая стена огня. Но даже пламя лесного пожара оказалось почти неразличимым в сиянии самого Дома.

Прямая дорога, гладкая как стекло, пролегла от поместья Стервятника до новой (или старой?) обители мокши. Длинные тени шевелились, как протянутые пальцы, – по дороге шли трое. Их фигуры Люгер узнал без труда: Слепой Странник и Люгер-старший уводили Венгу за собой.

Было что-то жалкое и одновременно жуткое в ее рабской покорности, будто для заклания выбрали невинного младенца. Впрочем, Слот не мог даже догадываться о том, какая судьба уготована его дочери в Звездном Доме. Липкий свет обволакивал силуэты существ и предметов; в наступивших сумерках все стало расплывчатым и неопределенным…

Те трое были еще близко, и Люгер окликнул Венгу, но тут же понял: если она вернется, ему придется вскоре пожалеть об этом. Слуги Черного Лебедя остановились и дали Стервятнику возможность в последний раз взглянуть на дочь.

Лучше бы они этого не делали. У женщины не было лица, вернее, оно непрерывно менялось – кусок глины в руках жестокого хозяина. Или игрушка избалованного ребенка… Оба глаза, лишенные зрачков, тускло светились, словно лужицы фосфора.

Слепой Странник тонко и гнусно засмеялся.

– Домой! Домой! – пропел отец Люгера с циничной усмешкой, и слуги Черного Лебедя двинулись дальше, увлекая за собой дочь Стервятника. Прежде чем женщина отвернулась, ему почудилось, что она внезапно сделалась как две капли воды похожей на безумную вдову. Он смотрел ей вслед; в голове у него не было связных мыслей. Нагромождение загадок изматывало, словно долгое блуждание в лабиринте. Надежды найти выход уже не было, осталась только обреченность.

Вскоре всех троих поглотило разлитое в конце дороги лиловое сияние. Звездный Дом стал беззвучно подниматься в небо. Он возносился на дугообразных струях света, а на землю сыпался пепел.

Наконец сквозь плотную завесу тишины, которая придавала всему происходящему оттенок сновидения, прорвался свист ветра и треск лесного пожара. Это вернуло Люгера к действительности.

Звездный Дом сиял уже где-то рядом с луной. Светящееся пятно быстро уменьшалось в размерах и вскоре сделалось похожим на яркую звезду. Стервятник переступил порог и закрыл за собой дверь.

Снова сгустилась ночная тьма. Слот ощущал лишь пустоту внутри. У него не было ни сил, ни желания жить. Чему он мог посвятить остаток своих дней? Снова приносить жертвы злым демонам, терпеливо поджидающим за стеной? Ему показалось, что он слышит плач, доносящийся из запертых комнат. Оттуда, где наверняка не было никого из живых…

Он тихо вошел в спальню и посмотрел на безмятежное лицо спящей, выбеленное лунным светом. Теперь он знал точно, что она – не Сегейла. Страх постепенно замораживал внутренности – от него не существовало лекарства.

Люгер лег рядом со спящей женщиной и стал смотреть в темноту. Его память рождала химеры, и ему не было одиноко.

Кольцо огня медленно сжималось вокруг дома.

Новая редакция, 2004 г.

Перевод Андрея Сергеева.