Патриция Маккиллип - Мастер Загадок [трилогия]

Улыбка покинула глаза Моргона, ее место заняла тревога.

— Нет. Ты ошибаешься. Я не пойду с тобой. Я ведь при тебе объяснял все Данану, ты же слышал. Бере помолчал, вглядываясь в лицо Моргона.

— Я слышал. Но, Моргон, это… Это важно. Пожалуйста. Мы только быстренько туда сбегаем, а потом так же быстро вернемся…

— Так же, как вернулся Сол?

Бере пожал плечами:

— Это было так давно…

— Нет, — отрезал Моргон и увидел, как расстроился мальчик. — Пожалуйста, выслушай меня, — попросил он. — Я несколько раз побывал на волосок от смерти после того, как уехал с Хеда. Убить меня пытались Меняющие Обличья; они могут прикинуться рудокопами или торговцами, которые сегодня ужинали вместе с тобой за столом Данана. Может быть, они здесь, и они ждут, считая, что именно так я и поступлю: потребую Иртов меч, и если они застигнут нас с тобой в пещере, то убьют обоих. Я слишком высоко ценю свой ум и свою жизнь, чтобы позволить таким образом поймать себя в ловушку.

Бере затряс головой, словно желал стряхнуть с себя слова Моргона. Он сделал еще один шаг вперед, выходя из света очага, лицо его покрыла тень, и продолжил уговаривать князя Хеда:

— Это же несправедливо — просто оставить его там, будто его и нет вовсе. Он принадлежит тебе, он по праву твой, и, если он такой же красивый, как арфа, ни один человек в мире не будет обладать таким изумительным мечом.

— Терпеть не могу мечей.

— Это не меч, — терпеливо разъяснил Бере. — Это работа великого мастера. Это искусство. Если ты не захочешь его взять, я оставлю его себе.

— Бере…

— Это так несправедливо, что я даже не могу на него посмотреть… — Бере помолчал. — Тогда мне придется идти одному.

Быстрым прыжком Моргон настиг мальчика, который уже шагнул было к дверям, крепко сжал его плечи.

— Я не в силах тебя остановить, — тихо сказал он. — Но я прошу тебя подождать, пока я не покину Исиг, потому что я не хочу видеть лицо Данана, когда тебя найдут мертвым в этой пещере.

Голова Бере опустилась, и мальчик отвернулся.

— А я думал, ты поймешь, — сказал он, стоя к Моргону спиной. — Я думал, тебе понятно, что это значит, когда ты должен что-то выполнить. Когда ты обязательно должен…

Мальчик вышел. Моргон повернулся к огню, подкинул в очаг дров и лег в постель. Долгое время он смотрел на огонь, ощущая, как смертельная усталость снова проникает в него, затопляя его тело до самых костей, и не мог уснуть. В конце концов он погрузился во тьму, где начали расти и разрушаться странные образы, точно большие пузыри, медленно поднимающиеся со дна кипящего котелка.

Он видел высокие темные стены тоннелей Исига, освещенные светом факелов; серебряные, золотые, железные жилы; видел потайные места горы, где было невероятное количество необработанных самоцветов, которые казались кристаллами огня и льда, синими, как полночь, и дымно-желтыми в трещинах камня. Причудливо изгибающиеся ходы, высокие коридоры выходили из паутины теней. Камни обрушивались со сводчатых потолков и терялись во тьме, образованной скульптором ушедших веков. Он стоял в тишине, имеющей собственный голос. Точно дыхание ветра, он следовал за медленными непостижимыми движениями темных потоков, тонких, как стекло, ручьев, которые уходили в гробницу, а потом снова пробивались в крытые ущелья и разливались широкими озерами, где в бесцветном мире жили крошечные безымянные существа. В конце одной из рек он обнаружил себя самого — в комнате из молочно-белого камня с голубыми прожилками. Три ступеньки вели из пруда вверх на какую-то площадку, где под факелом стояли два длинных ларца из чеканного золота, усыпанные белыми самоцветами, сияющими в отсветах огня. Моргона охватила печаль по мертвым Исига — Солу и Грании, жене Данана. Он ступил в пруд, наклонился и достал из-под воды шкатулку, которая неожиданно раскрылась у него вруках. Оттуда на Моргона посмотрело чье-то неузнаваемое лицо, расплывающееся, не мужское и не женское, и произнесло его имя: Звездоносец.

Внезапно он оказался опять в своей спальне, и чей-то голос настойчиво взывал к нему из подземных переходов Исига. Он повернулся, чтобы идти на этот голос, потом спохватился и повесил на плечо свою арфу. Спускаясь по башенным ступеням, Моргон двигался бесшумно, он прошел через опустевший зал мимо угасающего очага и очутился по другую сторону зала перед тоннелем, ведущим прямо в самую гору, в рудники. Интуитивно он нашел дорогу через главные переходы вниз по коридорам и лестницам в рудник, расположенный ниже. Там он взял со стены горящий факел и увидел в его свете, что прямо перед ним в скале находится проход — широкая расселина. Оттуда и слышался чей-то зов; Моргон по-прежнему уверенно вошел в нее и двинулся вперед, с каждым шагом осознавая, что зов становится все громче и яснее.

Полуразрушенный за века проход не был освещен — в свете факела Моргон едва различал обломки камней, скользкие от натекающей в подземелье воды. Потолок неожиданно опустился над ним, заставив Моргона продолжать свой путь согнувшись в три погибели, затем так же неожиданно поднялся до невероятной высоты, но стены сблизились, проход в скале стал таким узким, что Моргону пришлось поднять факел над головой, чтобы протискиваться вперед. Зов прекратился, и в подземелье повисло тяжелое молчание.

Исчезло ощущение времени, усталости, холода; только смутное колебание теней, бесконечно сложный лабиринт коридоров, через которые он проходил, ощущая непонятную уверенность. Он проникал в гору все глубже и глубже, факел его горел ровно, не колеблемый ветром; иногда Моргон видел отражение пламени факела в подземном озере, находящемся много ниже той обрывистой тропы, по которой он уже шел довольно долго. Потом обрыв кончился, тропа повернула и оборвалась перед закрытой дверью.

Моргон стоял разглядывая ее, тень его раскачивалась на стене за его спиной. Кто-то окликнул его по имени; Моргон протянул руку, чтобы открыть дверь, вздрогнул и проснулся. Он стоял перед дверью в пещеру Потерянных.

Он в недоумении замигал глазами, узнавая отполированный зеленый камень с черными прожилками. Холод, которого он совсем не ощущал во сне, начал проникать сквозь его одежду, и он осознал, какая громадная масса камней, тишины и черноты скопилась над его головой. Он машинально отступил на шаг, резко повернулся кругом и обнаружил лишь темноту, стараясь справиться с которой его факел очертил круг света, но не смог рассеять вечный мрак подземелья. Моргон, слыша лишь свое свистящее дыхание, бросился вперед и, пробежав несколько шагов, споткнулся о неровный скользкий камень, упал, быстро поднялся, опираясь о сырую стену, и вспомнил всю ту бесконечную петляющую тропу, по которой шел во сне. И тут он услышал голос из своего сна, тот голос, который заставил его покинуть свою комнату и повел по горному лабиринту: