Марина Баринова - Пляска на плахе. Плата за верность [СИ]

Альдор поморщился, словно от удара.

— Почему вы не сбежали раньше? — с болью произнес он. — Я не скрывал неприязни к вам, потому что не мог смотреть на Грегора, весело плясавшего под вашу дудку. Но почему интуиция подвела вас, когда он приставил стражу? Почему вы даже не попытались сбежать? Ведь я несколько раз давал вам возможность сделать это! Мне нельзя было действовать открыто, но я уповал на вашу хитрость. Я даже просил Артанну, сопровождавшую вас на прогулках, не гнаться за вами, реши вы уйти! Вы могли бы избежать всего этого. — Ириталь вздрогнула, наткнувшись спиной на препятствие. Альдор продолжал надвигаться на нее, и латанийка выставила вперед руку, призывая его остановиться. — Но теперь поздно. Я уже ничего не могу сделать, чтобы вас спасти.

В спину латанийке дул ледяной ветер, беспощадно трепавший убранную цветами прическу. Полы накидки хлопали, и очередной сильный порыв едва не сорвал ее с плеч.

— Неужели ничего нельзя сделать? — прошептала она, когда барон оказался совсем рядом, так, что Ириталь пришлось откинуться назад, слегка высунувшись из оконного проема.

Альдор остановился, взглянул на исказившееся от ужаса лицо, в полные мольбы глаза женщины, которую когда-то ненавидел. Женщины, к которой так долго ревновал друга. Женщины, которую зачем-то пытался спасти. Ириталь замерла, вцепившись пальцами в деревянную раму.

— Альдор, пожалуйста…

— Я пожалею об этом.

Барон на миг прикрыл глаза, тряхнул головой и сделал шаг назад.

Латанийка удивленно моргнула, все еще не веря в милость судьбы. Она судорожно вздохнула, выпрямилась и отняла пальцы от окна.

— Спасибо… Я никогда…

Альдор сорвался с места и со всей силы толкнул ее. Ириталь коротко вскрикнула, попыталась схватить его за канцлерскую цепь, но пальцы соскользнули и поймали пустоту. Латанийка перевернулась в воздухе и, взметнув юбки, камнем полетела вниз.

Эрцканцлер поморщился, услышав стук рухнувшего на землю тела.

— Я уже жалею, — повторил он, глядя на размытое бледное пятно внизу.

Истошно завизжала какая-то женщина. Должно быть, первой Ириталь увидела служанка, несшая воду из колодца. Чуть позже внутренний двор содрогнулся от целого хора криков.

Альдор устало прислонился лбом к стене, поправил цепь на плечах и открыл дверь.

— Пожалуйста, сообщите его величеству, что леди Ириталь скончалась, — обратился он к одному из гвардейцев. Стоявшие возле охранников служанки испуганно охнули. — Госпожа не смогла смириться с позором, который навлекла на себя и короля, и покончила с собой.

Златовласые латанийские служанки бросились в покои Ириталь, вопя и рыдая.

— Как, ваша милость? Как это произошло? — спросила одна из дев, и Альдор кивком приказал страже увести обеих.

— Леди Ириталь шагнула в окно. Прошу, не смотрите вниз. Вам не стоит это видеть.

— Она не могла! — крик второй латанийки захлебнулся, когда охранник легко поднял ее и потащил прочь из комнаты.

На пороге возник Ганс. К счастью, без Эльги. Альдор поманил его к себе.

— Леди Ириталь умерла? — спросил помощник.

— Увы. Поставь в известность брата Аристида. Нужно устроить прощание. А также избавься от служанок леди Ириталь. В Эллисдоре их быть не должно.

Ганс недоверчиво скривился, но оставил вопросы при себе. Альдор ответил ему мрачным взглядом.

— Ну?

— Сделаю, ваша милость.

— Ступай.

Смышленый парнишка кивнул и удалился. Правильно делал, что молчал.

Барон подошел к распахнутому окну и уставился вниз. Вокруг тела Ириталь уже собралась толпа, расступившаяся при появлении короля. Грегор рухнул на колени, испачкав одежду в крови мертвой невесты, и рыдал как дитя.

Великолепно сыграно. Вряд ли Альдор мог изобразить безутешное горе лучше.

Зачем он сделал это? Зачем он продолжал защищать человека, извратившего и предавшего идеалы? Зачем плел интриги и убивал по его приказу? Зачем обманывал и обманывался? Не потому ли, что все еще цеплялся за тень дружбы, давно превратившейся в болезненную зависимость?

Барон, как ни прискорбно, прекрасно знал ответ на этот вопрос. Потому что, следуя за чудовищем, в которое, как он считал, превратился его друг, позволяя ему творить все эти бесчинства, расчищая дорогу для его триумфального шествия к цели, Альдор ден Граувер и сам был ничем не лучше Грегора.

И потому заслуживал в полной мере вкусить последствия всего, что натворил по его приказу.

Эрцканцлер отошел от окна и подозвал к себе служанку-хайлигландку:

— Приготовьте здесь все для леди Истерд. Нашей почетной гостье надлежит располагаться в покоях для будущей супруги короля.

Миссолен.

Облепившие стены Эклузума братья-протекторы выглядели так, словно готовились к затяжной осаде. Ворота были закрыты, мост над глубоким рвом — поднят. Из бойниц выглядывали лучники, пристально следившие за происходящим внизу.

«Какое гостеприимство!»

Демос, не оборачиваясь, знаком приказал своему войску остановиться на площади вне досягаемости стрел церковников.

— Дальше я сам, благодарю, — сказал он.

Ихраз удивленно взглянул на господина.

— Разумно ли это?

— Зачем им устраивать бойню посреди столицы? Ведь я иду с миром.

Отложив возражения, энниец тяжело вздохнул. Демос обернулся к слуге, не сводившему с него полного укоризны взгляда:

— Если я не вернусь через два часа, ты знаешь, что делать.

— Конечно. Устрою бойню.

— И все же я бы предпочел, чтобы сначала ты занялся моей семьей, — с нажимом произнес канцлер. — С церковниками можно разобраться позже.

Ихраз помог господину спешиться. Демос крякнул, неловко приземлившись на брусчатку.

— Ненавижу ездить верхом.

— Я предлагал взять экипаж.

— Был бы не тот эффект, — возразил Демос. — А мне нужно появиться пред стенами Эклузума со всей помпезностью, на которую я только способен. Ведь я же владею землями, известными лучшими кавалеристами!

— Ваши люди это оценили.

— Как и Аллантайн, — канцлер махнул рукой в сторону расположившихся возле опустевшей площади стражников. — Посмотрим, что скажут святоши.

— Удачи, господин.

«Она мне пригодится, но особо рассчитывать не стоит».

Вместо ответа Демос крепко пожал руку слуги.

— Они уже в Рионе?

— Да. Готовы отплывать в любой момент.

«Хотел бы я попрощаться по-человечески. Даже с матерью. Интересно, как отреагирует Виттория, узнав, что меня больше нет? А ведь я так и не успел сказать ей, насколько она мне дорога».

— Если я…

— Нет, господин. Я не дам этому случиться.

— Если я не вернусь, присоединяйся к семье. Ты понял меня?

— Но…

— Уезжай, — настаивал канцлер. — Мертвому Горелому лорду ты не поможешь, зато сможешь защитить моих близких. Сопроводи их хотя бы до Сифареса, сдай на руки дяде Эсмию, а потом делай что хочешь. Это приказ.