Денис Петриков - Первый враг пантеона [СИ]

Гном предусмотрительно сложил самое ценное снаряжение на складе, дабы самолично упаковать его, спрятав от лишних взглядов. И так уж вышло, что никто кроме товарищей и, собственно, Гиримара Рыжебородого, о существовании выжившего бандита не знал. Даже периодически снующим по залу женщинам, он на глаза не попадался, так как был связан и брошен в самом дальнем углу склада. И когда Зас с Мэлдоном выволокли очнувшегося пучеглазого толстяка в основной, освещённый и набитый сейчас людьми зал, все замерли, а после подземное помещение начало наполняться тихой яростью и клокочущей, вырывающейся из глоток стонами и шипением, ненавистью.

Анейра, увидев бандита, всхлипнула и прикусила губу от вороха нахлынувших на неё не самых лучших воспоминаний. Из рук эльфийки на пол посыпалась деревянная посуда, которую она собирала в дорогу. Бывшие пленники потянулись за оружием, у многих оно уже имелось.

— Отрезать раскалённым кинжалом член, чтобы не изошёл кровью гнида, и заставить сожрать, — пискнул один из освобождённых — высокий, грубоватого вида парень.

— Точно, — согласился другой, — а после выпустить кишки, но так чтобы не сдох слишком быстро.

— И пусть топает без члена и с кишками, — уже весело, с задоринкой, подхватили другие.

И двинулись, монолитно двинулись, толпой, лавиной, грозной, бездумной, двинулись.

— Отставить! — рявкнул Виктор так, что с потолка посыпалась налипшая на паутину пыль.

— Ох, ну и послали же боги неразумного, — раздался в установившейся гробовой тишине, стон Заса.

— Когда мы пришли сюда, — начал Виктор, убедительно, горячо, обнаруживая в себе немалые ораторские способности, — то обнаружили в этой яме кучу зверья. Не людей — зверья. И мы их вытравили, просто и безжалостно. Не превращайтесь, слышите меня, не превращайтесь в такой же сброд. Мы коротко допросим эту мразь, а после просто повесим снаружи, без всяких зверств, на корм ворон и другого зверья — четырёхногого.

— Повесить?! — возмущённо выпалил один из освобождённых. — Знаешь, что он делал с нами, не другие — остальные, а только он, — ткнул бывший пленник пальцем в багровеющего от страха бандита. — Эта садистская скотина наслаждалась чужой болью, он только за этим и приходил сюда — издеваться и насиловать. Выводил нас из камер по одному, а после унижал, бил, выкручивал суставы. А что он делал с ней, знаешь? — говорящий указал пальцем на эльфийку и осёкся: униженной и побитой женщины больше не было, Анейра стояла гордая и спокойная, другая — чистая и сильная.

— Живьём сжечь урода! — крикнул кто-то ещё.

Тем не менее, речь Виктора, да и благодарность к спасителям, отчасти возымели действие: толпа волновалась, но пока не двигалась. Виктор понял, что надо действовать, брать ответственность и действовать. Он достал свой охотничий нож и двинулся к садисту и насильнику, намереваясь быстро и просто перерезать тому глотку, но не успел. Раздался хлопок, и пучеглазая голова кровавым веером мозгов и измельчённой кости, оказалась размётанной по залу и одежде стоящих позади людей. Фонтан крови, ещё живой и горячей, вырвался из разорванных артерий и окрасил низкий потолок замысловатым узором красных брызг.

Зал охнул.

— Вам, кажется, ясно сказали, что необходимо было сделать с этим человеком! Так какого чёрта вы ещё не засунули своё сраное мнение в свои вонючие жопы?

«Когда он успел!» — поразился Виктор, глядя на четверых лежащих на полу обезглавленных мертвецов. Те умерли тихо, не издав ни единого звука, а может и издав, но уж больно все были заняты бандитом.

Тридцать пар глаз устремились в сторону прохода и все тридцать пар моргнули от недоумения. В стоящем в проходе человеке имелась сводящая с ума несуразность — круглолицый, щекастый, с хитрыми ясными глазами, он буквально светился добротой в вперемешку с чем-то невыразимым, но очень подкупающим. Его растрепанная коротко стриженая голова, дополняла картину рубахи — парня. При всём этом, каждый в этом зале моментально понял, что, если этот человек захочет их убить, они умрут. И он захочет, если они не засунут своё «кое-что» в «кое-куда».

Дополняла картину весомости говорящего его броня. В ней он походил на броненосца — того зверька, у которого мягкое нутро и непробиваемая внешняя защита. Весь этот человек был обшит сталью и мифрилом, обшит как упомянутый броненосец, но лишь с внешней, по контуру тела, стороны. Подобная экипировка явно служила сохранению максимальной подвижности и при этом позволяла принять удар практически любой частью тела. На поясе внезапного гостя висели два длинных хищных кинжала и короткий широкий меч.

— Меня зовут Виго, — обратился человек к Виктору, — и я вас заждался. Один наш знакомый сказал, что вы придёте раньше…

— Это Виго, он пришёл нам на помощь, — обратился не растерявшийся Виктор к собравшимся, — и я очень рекомендую прислушаться к его мнению…

О да, собравшиеся прислушались. Гнев и злость бывших пленников как-то сразу улетучилась, словно их окатили волной холодного понимания, что они зарвались и слишком много себе позволяют.

— Да милздари, простите неразумных, — залепетал недавний зачинщик и уважительно глянул на Виктора и стоящего в проходе Виго.

Но Виктор внезапно потерял к случившемуся всякий интерес, он смотрел в другую сторону, смотрел и не мог отвести взгляда. На него, обессиленно оперевшись на стену прохода, глядела женщина, очень красивая, по крайней мере, если судить по правой половине её лица, так как левая представляла собой один большой синяк, распухший и налитый кровью. Женщина глядела на Виктора с удивлением и нескрываемым интересом, а он, отчего-то понял, что потеряет её, обязательно потеряет, найдет и потеряет, как и всё в этом новом и незнакомом до конца мире.

Вигорт расхаживал по небольшому, похожему на каморку рабочему кабинету капитана городской стражи Засториана и находил этот кабинет исключительно замечательным. Первое, располагался он на втором этаже гарнизона, а под его единственным окном находился просторный двор, он же тренировочная площадка, так что вряд ли у кого-то выйдет шататься рядом с данным окном незамеченным. Второе, кабинет явно стал кабинетом недавно, а до этого, вполне вероятно, являлся упомянутой каморкой или складом. И это также являлось большим плюсом, так как практически исключало наличие в стенах совершенно ненужных слуховых проходов или же потайных ниш, в которые нередко прятали служащие для шпионажа магические артефакты. И последнее, кабинет заполняла простая, и тем не менее по-своему изящная мебель, а на стенах висели весьма недурные пейзажи, довершая атмосферу почти домашнего уюта.