Юлия Солнечная - Академия М Ч С. Попасть и не пропасть [СИ]

Первый этап гениального плана был выполнен. Теперь нужно было узнать расписание и распорядок дня де Каста. С расписанием все было просто, оно висело на стенде и секретом не являлось. Но вот проблема, к вечеру он всегда освобождался, а пробраться в чужую комнату при свете дня было занятием не слишком разумным даже по мнению рыжика.

Вонючая настойка уже давно была готова, когда случилось чудо. Шпионящий за объектом страсти Рома услышал, что магистр собирается на очередное светское мероприятие и даже назвал дату и время. Радости друга не было предела. Наконец-то он имел возможность извонючить всю одежду преподавателя.

И вот, держа в одной руке заветную бутылочку, надушиться содержимым которой любой нормальный человек не согласился бы даже за крупное вознаграждение, а другой ковыряя ключом в замке, Рома пугливо оглядывался по сторонам. Но удача все еще не оставляла его. Дверь открылась легко и без скрипа, позволяя беспрепятственно войти внутрь.

Зная, что так как ключи от апартаментов есть только в единственном экземпляре, а значит конкретно эти пустуют (сдавать ключи на вахту было не принято), Ромка не глядя по сторонам подошел к окну, открыл его и надавил на парапет. Тот давать трещину не собирался и выглядел вполне крепким. И, захватив для страховки бордовую штору, Рома сделал первый шаг. За ним последовал более уверенный второй, третий, и перед ним предстало нужное окно. Оно, к вящей досаде парня, было закрыто, но приоткрытая форточка породила новую идею. Он не собирался лезть в маленькое отверстие, заливая в себя литры чая для похудения, а поступил умнее.

Вернувшись в покинутую комнату, друг стянул со штор скрепляющий их шнурок и полез обратно. Зря все-таки магистр оставил комнату проветриваться, если бы не это, то ему не пришлось бы теперь менять весь гардероб.

Взяв в руку длинный шнурок, Рома завязал петельку на конце и просунул руку в форточку. Пара минут ушла, чтобы зацепить выступающую ручку шпингалета и распахнуть окно. Дело оставалось за малым.

Покои магистра состояли из двух комнат: гостиной с рабочим уголком и камином, а также спальни. В ней и нашелся огромный шкаф, битком забитый шмотками самых невообразимых цветов и фасонов. Глядя на них, все попугаи мира устыдились бы своей невзрачности, а радуга исчезла с небосклона от зависти. У нее-то только семь цветов.

Сделав свое вонючее дело, друг уже собирался лезть обратно, когда услышал вопль за спиной.

— Что, черт побери, здесь происходит? — прорычал внезапно вернувшийся с тусовки хозяин апартаментов.

Дело пахнет керосином, — подумал рыжий неудачник, переводя взгляд с кровати на окно, а с окна на шкаф. Добежать до окна он уже не успевал, так как тяжелые шаги слышались совсем рядом, под кровать имелись все шансы не влезть, а из шкафа воняло. В таком глупом положении и застал его магистр де Каст и немедленно потребовал объяснений. Но ответ его ошеломил:

Мне голову, увы, снесло.

От ревности сгораю я,

Я сделал это не назло.

Прости за вонь, любовь моя!

— Абзац, полный, — прокомментировала я услышанное.

— Зато теперь мы знаем, как может пахнуть настоящая любовь, — не согласилась со мной Элая, и мы все весело расхохотались.

— Знаешь, как долго я искала такого, как ты?

— Не знаю... но желаю удачи в дальнейших поисках!

(Томми—оборотень)

У нас наконец-то начались семинары по профильным предметам. Мне, как одной из самых везучих студенток, приходилось ходить не только на предметы своего факультета, но и с воздушниками. Благо их было всего два, а именно, – управление стихиями и артефакторство.

Признаться честно, я не думала, что второй из них станет моим любимым. На лекциях все эти рассказы о потоках, которые нужно вливать в заготовку для артефакта по капле, казались чем-то сложным и муторным. Но на деле все оказалось очень просто. Не для всех, конечно.

Уже на первом семинаре я поняла, что сила, текущая словно нить и завязанная в определенных точках узлами, выглядит как схема для вязания. Тут воздушная петелька, там столбик с накидом и снова воздушная петелька. Говорю, понятное дело, утрированно, но для меня все выглядело именно так.

Самый простой нагревательный артефакт, по сути, состоял из длинного ряда воздушных петель, а сами узлы — это простые «столбики», фиксирующие силу на артефакте. Чем больше этих «столбиков», тем больше вливается силы, и дольше работает артефакт.

Свой первый опыт я вспоминаю с улыбкой. В тот день нам выдали по гладкому круглому булыжнику и благословили на подвиги. Открыв учебник на нужной странице, я еще раз посмотрела схему плетения и вливания потоков и, поначалу, делала именно так, как написано. Но потом меня что-то перемкнуло, и я решила, что это слишком легко. А я легких путей не ищу.

Схема потоков на картинке выглядела как прямоугольник, это осталось без изменений, а вот остальное... Кто вышивал крестиком или хотя бы раз видел, как это делается легко представят мое творение.

Захватив нить силы, я представила, что это просто обычная нитка мулине и пошла по канве, то есть камню, воображаемой иглой, сверху донизу украсив заготовку десятком маленьких крестиков. Получилось очень мило, а главное, что действие моего камешка должно быть много дольше, чем в стандартном варианте. Узлов-то куча получилась.

Элая, сидевшая рядом со мной, все делала точно согласно инструкции и пару раз пыталась вразумить меня. Но я шикнула, чтобы не отвлекала от вливания силы и полностью ушла в захватывающую работу. Подруга же, осознав полную обреченность своих попыток, отстала и только бубнила себе под нос: «А я тебе говорю, что ничего хорошего из этого не выйдет».

Нужно было видеть лицо профессора Пимплтон, когда при проверке наших работ, очередь дошла до меня. Сначала она стояла и таращилась на мой булыжник, потом взяла его в руки и стала вертеть из стороны в сторону, не веря своим глазам. Немного придя в себя, она вернула творение его создателю, то есть мне и спросила:

— Это что?

— Нагревательный артефакт, — с гордостью поведала находящейся в замешательстве преподавательнице. Я любовно погладила его пальчиком и ощутила исходящее тепло.

— А почему он так странно выглядит? — продолжала она допытываться о причинах нестандартности артефакта.

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответила я. — Суть не поменялась, потоки вливались в таком же направлении, как написано в учебнике.

— Ладно, практикум я вам засчитываю, но постарайтесь выполнять работу без лишней самодеятельности, на первый раз все вышло хорошо, но так может быть не всегда.

Профессор дождалась моего вялого согласия, поставила галочку в журнале и пошла проверять работы других студентов. Те, в свою очередь, косились в мою сторону, пытаясь разглядеть, что же я такого натворила. Сидевший передо мной Михаль и вовсе повернулся в мою сторону и протянул свои загребущие ручки. «Моё, не дам!» — высказался внутренний голос, побуждая отодвинуть артефакт поближе к себе и подальше от ушлого студента. Тот обиженно надулся, но руки убрал.