Юлия Солнечная - Академия М Ч С. Попасть и не пропасть [СИ]

От этого тона по коже поползли неприятные мурашки, я не знала, что собирается предпринять ректор, но чуяла, что ничего для меня хорошего. А уж когда он отослал Элаю досыпать оставшиеся до кухонной экзекуции часы, мне стало совсем не по себе. Коленки хотели было задрожать, но я стиснула зубы и заставила себя расслабиться. Не дело это, свой страх показывать. Не съест же он меня, вот и не стоит трястись.

— Что же мне с вами делать, студентка, — безэмоционально произнес глава академии, и даже по лицу его не было понятно, что он думает по этому поводу. Не могла предположить и следующее:

— Хотя, знаю. За вами нужен постоянный надзор, чтобы вы вновь не решились нарушать правила, написанные задолго до вашего рождения.

Он ледяным взглядом посмотрел на меня и голосом, не предполагающим отрицательного ответа спросил: — Вы ведь с этим согласны?

Я как китайский болванчик закивала головой, боясь сказать хоть слово не то что против, а даже вслух.

– Не слышу.

– Да, – неуверенно проблеяла я.

– Что ж, если вы согласны, то должны одеть вот это, — он выдвинул ящик стола и достал оттуда серебряный браслет с крупными синими камнями. Очень красивое украшение, вот только какое отношение оно имеет к наказанию?

Поняв, что ручки к цацке я не тяну, ректор сам схватил меня за левое запястье и застегнул замочек браслета. Я и глазом не успела моргнуть, так быстро все произошло. Однако, выпускать мою ладонь мужчина не спешил. Стоял, загадочно улыбался и поглаживал ее большим пальцем.

В голове заметались панические мысли, – во всех книжках фэнтези, когда на руку одевался браслет, то это означало либо помолвку, либо женитьбу. Потом я вспомнила, что во втором случае должен быть алтарь, кровь и прочая жуть и немного успокоилась. Ничего непоправимого не произошло.

Еще раз попробовала забрать свою руку из цепких пальчиков, но мои жалкие потуги не заметили, а может, не пожелали заметить. Вместо того, чтобы отпустить, мужчина притянул меня к себе и начал склоняться к губам, обдавая теплым дыханием. Я поняла, что если что-нибудь не предпринять, то меня снова поцелуют. И ладно, если на этом все и ограничится, а если нет? Все-таки мы ночью одни в его кабинете, и даже секретаря, чтобы внезапно прервать на самом интересном, и то нет. Поэтому, не долго думая, я выпалила:

— Что означает этот браслет?

Ректор мгновение поколебался, но затем отстранился от моего лица и даже сделал шаг назад, но руку так и не отпустил. Некоторое время он раздумывал, что мне ответить, и я сразу поняла — соврет. А если не соврет, то сильно недоговорит. Почему я так решила? Просто взгляд у него сейчас был оценивающий и полный какой-то решительный. С таким выражением хороших новостей не приносят. И я, напрягшись всем телом, приготовилась к самому худшему.

— Ничего особенного в украшении нет, — попробовал соврать ректор, но замолчал, заметив мой скепсис. — Ладно, кое-что есть, но вреда оно не несет.

Я все не унималась и сверлила его недовольным взглядом, даже не вспоминая, что еще несколько минут назад меня отчитывали за провинность.

— Хорошо, — прорычал он, этот браслет — гарант того, что ты выполнишь один мой приказ, он заставит его выполнить.

— А при чем тут...

— При чем здесь надзор за твоей неугомонной особой? — прервал де Ниль, и я кивнула. — Все просто, этим приказом будет явиться на нашу свадьбу, где ты добровольно смешаешь свою кровь с моей и пройдешь обряд. И вот тогда, — он снова сжал меня в железных объятиях, — ты всегда будешь под присмотром. Моим присмотром.

Я на миг замерла, пытаясь осознать услышанное, а потом пришла паника. Не может все так закончиться, просто не может. Я задергалась в его руках, пытаясь вырваться, но силы были не равны. Подавляющий властный поцелуй накатил пожаром на мои губы, подчиняя и заставляя смириться со своей участью. Но я смиряться не хотела, и со всей силой укусила за губу, от чего на языке появился металлический вкус. Нарочито медленно облизав кровоточащую губу, мужчина немного отстранился, чтобы заглянуть в мои испуганные глаза, но наказывать за выходку не стал, а лишь хрипло произнес:

— Понимаю, тебе нужно время, чтобы осознать новый для себя статус, но надеюсь, что на этом с членовредительством будет покончено.

— У вас же есть девушка! — воскликнула я, пятясь назад к двери.

— Любовница, — поправил меня Франц, наблюдая за моим отступлением, но не делая попыток остановить. И я поняла почему. Дверь была закрыта, и как бы я ее ни дергала, она оставалась глуха к моим мольбам открыться. Отчаявшись, я даже опробовала на ней волшебное: «Сим-сим, откройся», но и это эффекта не дало.

— К тому же, — продолжил как ни в чем не бывало ректор, — одно другому не мешает.

От шока я даже перестала мучить дверь и с прищуренными от возмущения глазами посмотрела на этого... козла. А как еще его называть? Он получается, не только хочет заставить выйти за него замуж, но и от любовницы отказываться не собирается. А значит от меня ему нужны только магически одаренные наследники. Ну нет, женишок, я такого не допущу. Гнев придал мне новые силы, с которыми я и двинулась, но уже в противоположную сторону.

— Вы, — прошипела я, тыкая пальцем в твердую мужскую грудь, — да как вы смеете! Я... Неужели вы думаете, что я буду это терпеть?

Теперь я уже не шипела, а рычала, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться в красивое лицо длинными острыми ноготками, прочертив ими борозды, заполняющиеся алым цветом его крови.

— А куда ты денешься? — ректор откровенно насмехался надо мной. — К тому же, твоя ревность проявляется очень забавно.

— С чего вы взяли, что я ревную? — от его нелепого предположения я даже заскрежетала зубами.

— От тебя и твоих крылатых детей Нинея полчаса билась в истерике. Скажешь, что это не ревность?

— Не понимаю о чем вы, — прорычала я, размышляя, где успела спалиться. Ведь иллюзию накинула, не мог он определить, что это я.

— Амелия, Амелия, думаешь я не запомнил твою ауру, когда она практически идентична моей? И как думаешь, много ли людей, имеющих схожие энергетические потоки? Вижу по твоим глазам, что ты все осознала. Идея использовать личину была хороша, если бы ты устраивала представление для кого-нибудь другого, но вот со мной такой номер пройти не мог, — огорошил меня ректор и оповестил:

— Свадьба через две недели. А теперь тебе пора спать.

Из кабинета я вылетела как пробка из бутылки, громко хлопнув при этом дверью. Во мне клокотала ярость и отчаяние, и первое что я сделала — попыталась снять злополучный браслет. Повертев его из стороны сторону, замочка я не нашла, хотя помню, что он был. Дернула со всей силой в стремлении порвать, но плетение оказалось прочным и выдержало. Тогда я попыталась расплавить часть металла, но добилась лишь ожога на коже и запаха паленых волос. Браслет остался цел.