Мерри Хаскелл - Проклятие принцессы

— Ты хотел что-то еще? — спросила я.

— Я не должен был доставать ведро, которое монах бросил в колодец, — сказал Михас, с минуту помолчав.

— Это верно, — сказала я. Возможно, я действительно хотела, чтобы он услышал, что я называю его глупым. Марджит права в том, что он красив, но его внешность заставила меня стыдливо восхищаться им. Ему не нужно было это знать, и он чувствовал себя неуверенно. Не похоже, чтобы он мог потратить все это время с коровами, совершенствуясь.

— Доброй ночи, — сказала я в конце концов.

— Надеюсь, ты не заболела после той воды, — сказал он.

— Хмм, — промычала я. Не «спасибо ", не «уходи!» Просто «Хм».

Я покраснела.

— Спокойной ночи, — повторила я и бросилась к огороду, захлопнув дверь.

Глава 13

Я снова заснула.

Ночью я стояла на вершине горы. Единственный свет исходил только от нескольких звездочек, которые исчезали, как только я на них смотрела.

Позади меня в полной темноте стоял мужчина.

— Все мои земли, — сказал он, — теперь принадлежат тебе.

Я вздохнула, фигура позади накинула свою мантию на мои плечи и взяла меня за руку, прижав к себе так, что мы оказались близко друг другу, согревая меня.

Проснулась я с чувством спокойствия и тревоги одновременно. Весь следующий день случались странные моменты, только когда я сосредотачивалась на других вещах, таких как копирование отрывков из Физики или распределении льнянки, я чувствовала тепло и давление плаща. Но как только я думала об этом чувстве, оно исчезало.

Странно, но мне показалось, что я спала слишком крепко этой ночью. Я вспомнила, что тоже так засыпала после происшествия, и сперва подумала, что это из-за ядовитого вина, которое попробовала — из-за его приторного вкуса, которое чувствовали спящие в башне. Но когда столкнулась с глупым пастухом Михасом, то вспомнила, что такие сны начались после того, как я выхватила у него кружку и выпила из запрещенного колодца.

Принцесса Консорт сдержала свое слово и прислала мне крошечный горн и красную кожу ящерицы.

Я сразу села за работу, и через два дня страница, где я начала записывать мои эксперименты по травам, выглядела так:

ИССЛЕДОВАНИЕ РАСТЕНИЙ, КОТОРЫЕ ДАРУЮТ НЕВИДИМОСТЬ.

ТЕСТ ПЕРВЫЙ:

Одела венок из белой лебеды. Никакого эффекта. Позже пробовала носить его на шее и как пояс. Никакого эффекта. Также сплетенную с омелой. Как и с предыдущим экспериментом Дидины никакого эффекта.

ТЕСТ ВТОРОЙ:

Добавила лакмус (гелиотроп) из сада в крошечный горн, никакого эффекта. Сообщила принцессе; она пошлет за египетским гелиотропом. Лучшее качество может дать хорошие результаты.

ТЕСТ ТРЕТИЙ:

Омела: нет эффекта, и упала с дерева, пока доставала ее.

ТЕСТ ЧЕТВЕРТЫЙ:

Начала замачивать семена непентеса.

ТЕСТ ПЯТЫЙ:

Кожа ящерицы и аконит, нет эффекта с первого раза. Попробую другую комбинацию.

ТЕСТ ШЕСТОЙ:

Не могу найти семена папоротника.

В последующие дни, я пробовала делать всё, что приходило в голову, десять разных способов, за исключением цикория, который собирают только в середине лета или зимы, а вино из непентеса все еще настаивалось. И я совсем не пробовала использовать семена папоротника. Я потратила полдня стряхивая листья папоротника на белую ткань, ничего не получив, кроме коричневой пыльцы. В конце концов, я проглотила свою гордость и спросила брата Космина, как собирать семена папоротника.

Он фыркнул.

— Удачи. Семена папоротника невидимые. Поэтому они даруют невидимость, я полагаю…

Я не могла предположить, какое выражение было на моем лице в тот момент, но, к счастью, брат Космин был занят приготовлением лекарства для престарелой матери принца Василия.

— Не… невидимость? — спросила я, запнувшись на полуслове.

Брат Космин пожал плечами.

— Так говорится в преданиях. Там также говорится, что ты можешь собрать семена папоротника только в канун Ивана Купалы, это твой день рождения, не так ли? И только если ты положишь двенадцать оловянных тарелок под папоротник. Семена пройдут через одиннадцать тарелок и останутся в двенадцатой.

Он перестал всматриваться в свою мерку порошкового кошачьего сусла и высыпал его в чашку с мукой, водой, жиром и вандальным корнем, а затем посмотрел на меня.

— Говоря иными словами, если феи не заберут семена, прежде чем они упадут.

Должно быть, я смотрела подозрительно, потому что брат Космин открыл один из своих травников и нашел отрывок для меня. Я внимательно прочитала его и разочарованно вздохнула. Если это было в книге, то это должно быть правдой…

Я решила, что в таком случае можно было отказаться от поиска семян папоротника. И добавила в тест шестой пункт: «Отказалась от семян папоротника, так как они невидимы».

Казалось, что надежда только была на семена непентеса.

Моя работа в гербарии была не такой, как при Дидине. Я опомнилась только при измельчении трав, которые должны быть просто растолчены и не заметила кусочки плесени в травах на сушильных стеллажах. Я часто окуналась в грезы, как это было бы быть невидимой, или обдумывала о последствиях невидимости. Я подумала, что придется жевать сильные мятные жвачки, чтобы отвратительное дыхание или сильный запах не выдали меня. Но чрезмерное использование мяты легко может выдать меня…

— Ревека, — сказал брат Космин, ударив по столу рядом со мной. — Ревека!

Испугавшись, я подняла голову.

— Я попросил тебя три раза выйти и посадить руту, — сказал брат Космин.

— О. Извините.

Я спрыгнула со стула и рассеянно ушла в сад, все еще яростно обдумывая, как уничтожить запах при невидимости, а также об обнаружении. Я опустилась на колени в грязь и выкопала восемь маленьких лунок для рассадки руты и начала уже рыть девятую ямку, когда поняла, что меня кто-то зовет по имени.

Появилась Отилия. Она быстро осмотрелась и подбежала ко мне, схватив за запястья. Удивившись, я осталась стоять. Принцесса вложила связанный в узел платок мне в руки.

— Это для девушки, — сказала она.

— Для девушки, — повторила я.

— Другой ученицы, той, которая… заснула.

Я молча застыла из-за этого глупого пояснения. Дидина заснула, так ли это? Просто как яблоко «упавшее» в руки Евы. Разве никто этому не помог?

Когда я не отреагировала, Отилия развязала узел платка, чтобы показать горсть камней, кристально-белых, крошечных, несовершенных. Не ограненные алмазы?

— Ее родители могут продать их за большие деньги, — сказала Отилия.

Там было двенадцать алмазов. Я уставилась на них огромными глазами.

— Они могут увезти ее отсюда, попробовать вылечить ее еще где-нибудь.

Я взяла в ладошку камни, взвешивая их один за другим. Они были легкие, не такие тяжелые, как я ожидала весят драгоценные камни.