Amandir - Становление [СИ]

С самого начала было понятно, что орки занимаются работорговлей не два дня, у них всё продумано и просчитано, и просто так сбежать из их лап не выйдет. Я просто повёлся на провокацию? Никогда не замечал за собой такой черты. На меня никогда не действовали ни рекламные кампании, ни «выгодные предложения», ни прочие попытки манипуляций с чьей-либо стороны… Чьей-либо, кроме Оли.

Оля. Я скучал по ней, неоднократно она входила в мои мысли, я думал, как она там? Выбрался ли Сергей Васильевич? Если да, то что он ей сказал? Она, наверное, убивается горем, а я ничего с этим не могу поделать.

Я гнал от себя тяжёлые мысли, но они раз за разом возвращались к красивой девушке с карими глазами, всегда спокойной, оптимистичной и доброй.

В какой-то момент меня стали захлёстывать эмоции. Горечь, обида, злость, гнев — целый калейдоскоп всего хлестал через край, но я не решался громко выразить всё, что скопилось во мне за это время. Терпеть тумаки от толпы разъярённых женщин или дубинки здоровенных орков не очень хотелось. Всё, что я себе позволил, это стравливать гнев вместе с дыханием через стиснутые зубы. Мне надо было обвинить хоть кого-то в моих теперешних бедах.

Ведь, это была её идея, чтобы мы отправились в этот чёртов поход! Это она уговорила меня пойти в пещеру, вопреки моим предчувствиям! Это она, хорошо меня чувствуя, всегда подкидывала именно то, что мне было необходимо в тот момент, а потом невзначай направляла мои мысли и помыслы в новое русло! Любила ли она меня по-настоящему? Некоторое время, я задавал себе вопрос, что она нашла во мне? Ничего такого выдающегося во мне не было ни в плане ума, ни физических данных. Да, иногда я подмечал некоторые детали, которые ускользали от внимания других людей, да имел неплохую интуицию.

Но, тем не менее, она была со мной, мы встречались уже восемь месяцев, и ничто не предвещало расставания…

Постепенно эмоции стихали, и их сменили воспоминания. Как мы впервые встретились на втором курсе университета (тогда завидев новенькую хорошенькую девушку, сидевшую водиночку за партой, я сперва замер, а потом внаглую не только познакомился, но и уселся рядом с ней), как гуляли по городу и в парках, ездили на дачу её родителей, чтобы отметить её день рождения… Как вспыхивали мелкие ссоры из-за всякой ерунды, и очень быстро стихали. Она была мне очень дорога, и уже только из-за неё (помимо моих родных, друзей и перспективной работы) мне было необходимо вернуться домой, покинуть этот мир. В то, что такая дорога есть, я не сомневался нисколько. Ведь, калитка может открываться в обе стороны, если я попал каким-то образом сюда, то и выбраться отсюда тоже смогу. По-идее. Не факт, что в том же самом месте, но кто его знает, как работают местные межмировые переходы. Может быть, открываются окнами на какое-то время в определённых местах. Или можно каким-то образом самому открыть такое окно в один из миров или даже в несколько. Этот вопрос стоило изучить подробнее, но чуть позже, сейчас мне на него всё равно никто ответить не сможет. Пока же первоочередной моей задачей было выжить.

От мыслей об Оле и возвращении домой я снова вернулся к себе. Что я делал? Зачем было нарываться на побои и лишние травмы, наживать себе проблемы, пойдя на поводу у чрезмерно свободолюбивой девицы? Сейчас были не те обстоятельства, чтобы мы могли диктовать свои условия. А посему, надо быть умнее — вести себя спокойнее, но наблюдать, как можно больше. И начать можно прямо сейчас.

Воды давали мало, зато всё больше пленников падали от тепловых ударов — только на моих глазах, в моей клетке это произошло с третьей женщиной. Наконец, я не выдержал.

— Эй! — крикнул я ближайшему орку, ехавшему сбоку от клетки. Тот повернул ко мне свою морду и собрался было ударить по прутьям дубиной, — Подожди! Накрой нас тентом. Ну? Накрой!

Кое-как с помощью жестов он меня понял, тормознул караван, и вместе с другим орком они прикрыли тентом бока клетки до середины. Стало чуть полегче. Теперь, хотя бы, солнце не так нас жгло и сухой ветер, полный грубой, острой пыли, донимал меньше. То же самое сделали и с другими клетками, что послужило изменению отношения женщин ко мне. Во всяком случае, теперь они косились на меня не с неприкрытой злобой, а чуть более мирно. Как если бы раньше они хотели меня четвертовать, кастрировать раскалённым ножом, а потом этот же нож всунуть мне куда-нибудь поглубже, а теперь они бы просто отрубили мне голову. Прогресс, ничего не скажешь…

Мы ехали всё дальше, а людей оставалось всё меньше. Наконец, я услышал какой-то гомон.

— Сакрасия, — сказала девушка лет двадцати пяти на мой немой вопрос.

Сперва я решил, что она представилась, но чуть позже осознал, что так назывался город, к которому мы, судя по всё усиливающимся звукам и некоторым специфическим запахам, приближались.

Сквозь решётку я смог рассмотреть только стену, сложенную из жёлтого камня, да несколько куполов и шпилей, видневшихся из-за неё. Через раные промежутки и по углам возвышались квадратные мощные башни с узкими бойницами, украшенными орнаментом. Гребень стены патрулировала стража.

Караван въехал в ворота, задержавшись только затем, чтобы уплатить входную пошлину стражнику. Далее, повозки и сопровождавшие их верховые орки растянулись по городской улице, довольно широкой, чтобы всадники, едущие по бокам от клеток, ни за что не цеплялись. Волки тяжело и часто дышали, вывалив языки. Похоже, местный климат не очень им нравился, им бы больше подошли северные широты, где попрохладнее, и где их толстые шкуры будут приносить пользу.

Ехали мы, наверное, пару часов. За это время я смог хоть немного рассмотреть город.

Жёлтыми у города была не только стена с башнями и ворортами — он весь был построен из одного и того же камня песчаного цвета. Прямоугольные и квадратные дома в один или два этажа с плоскими крышами, пара храмов с куполами и минаретами, которые попались нам на пути.

Город навевал мысли об арабах, восточных базарах и «Тысяче и одной ночи». Попадавшиеся нам на пути редкие прохожие были одеты в халаты и тюрбаны. Однажды нам уступил дорогу какой-то богач в сопровождении телохранителей. Его одежда была расшита золотом и драгоценными камнями, а широкоплечие высокие охранники провожали нас недобрыми взглядами, держа руки на оружии.

Вскоре караван выехал на широкую рыночную площадь. В отличие от всего остального города, на мостовой площади глаз то и дело натыкался на красноватые или синеватые камни. Центр площади занимал деревянный помост. Справа и слева его брали в кольцо торговые ряды, словно войско, осаждающее замок. За помостом находилось большое деревянное здание.