Сергей Малышонок - Девятихвостый демон. Часть 2 [СИ]

А вообще, чем глубже я погружался в исследования печатей, тем больше восхищался. Это же действительно гениально! Даже представить страшно, сколько исследований, неудачных экспериментов, теоретических расчётов и сожжённых нервов предшествовало созданию даже такого невзрачного прототипа, как у Анко, вся функциональность которого ограничивалась накоплением чакры Орочимару, а все другие возможности присутствовали в самом зачаточном состоянии и только как база для последующей модернизации. И ведь даже эта база, ориентированная на перспективу, с возможностью внесения широких изменений в базовую модель, тоже гениальна! Вот как Орочимару всё это сделал? Да ещё один и в тайне от всех? Я понимаю – ученик третьего Хокаге, шиноби S-класса, далеко не бедный человек, да и полный доступ к закрытой части библиотеки селения тоже не абы что, это я сам могу авторитетно засвидетельствовать, но всё равно! Без поддержки, материалов и финансирования провернуть такую титаническую работу невозможно, будь ты хоть двести раз гениален! А значит, не так уж и невинно обманулся в своём ученике наш старичок Хирузен, может, обо всём он и не знал, что естественно, но какую-то часть исследований точно поддерживал и спонсировал, как и его заклятый друг Данзо, оба там по плечи запачкались. Но это всё лирика, одним камушком в их огород больше, одним меньше, не велика разница, всё равно обоих убивать. Но Орочимару-то хорош… Нет, ну до чего мерзавец, а! Теперь мне его ещё больше убивать жалко…

Прошло три с половиной недели из месяца, отведённого на подготовку к гладиаторским боям, ну или если использовать местную терминологию – третьему этапу экзамена на звание чунина. Я сидел в дальней части полигона Учих и медитировал, окутавшись демоническим покровом. Сейчас только десяток клонов продолжали тихое разграбление библиотеки Хокаге, ещё парочка сидела у меня дома, остальных я развеял полчаса назад и погрузился в эту тренировку. Кожу отчётливо жгло, боль волнами прокатывалась по всей поверхности тела, да и внутри всё пылало, но я упорно увеличивал количество чакры Девятихвостого в организме. Чакра покрова бурлила и хаотично подрагивала, постоянно норовя сформировать хвосты и вообще принять форму лиса со всеми сопутствующими атрибутами, как то – уши и когтистые лапы. Я уже давно превысил обычный лимит в сорок процентов от общего объёма Курамы и теперь медленно, капля за каплей, выдавливал из печати дополнительную чакру, ещё немного – и я достигну уровня четырёх хвостов.

Треск рвущейся кожи молнией ударил по разуму, мгновенно пробивая стену концентрации. То, чего я больше всего боялся в этом эксперименте, всё-таки случилось, тело не выдержало и начало разрушаться, микроскопические разрывы прошлись по всему организму, не разбирая, где мышцы, где нервы, а где кости с внутренними органами. Досада от неудачи на миг затмила обрушившуюся на сознание боль, но та всё же взяла верх, и я скрючился на земле в позе эмбриона, краем сознания успев отметить, что хвосты таки сформировались, все три и четвёртый почти полностью, до полного формирования ему не хватило каких-то жалких двадцати сантиметров длины. Медленно и с трудом загнав высвобожденную чакру обратно в печать, я с облегчением перевернулся на спину. Тишина. По небу плывут редкие белые облака, вдали летают птички, надо мной склонилась взбешённая Анко…

Стоп. Взбешённая Анко?

Точно… Кричит чего-то… Наверное, нецензурное. Уж больно цвет лица насыщенный и глаза выразительные. А я всё равно не слышу, у меня, помимо прочего, барабанные перепонки лопнули, из ушей кровь течёт. Да из всего меня кровь течёт, по всей коже трещины чуть ли не сантиметровой глубины, и от чакры Лиса всё чешется, видать, уже регенерация пошла.

Тепло улыбаюсь ярящейся Анко, одновременно показывая плохо слушающейся правой рукой на ухо, мол, не слышу, и посылая через проклятую печать волну нежности и умиления. Выглядела специальный джонин действительно очень мило, сам не пойму, почему мне так нравятся растрёпанные девушки, но глядя на них, меня всегда сразу тянет улыбаться, а ещё погладить и взъерошить волосы, но это уже у меня привычка ещё с прошлой жизни осталась.

Анко замерла и рефлекторно схватилась за шею, где у неё была проклятая печать. Потом её глаза опустились на меня, в несколько округлом виде, и я добавил ещё немного нежности через печать. Дальше и так красная от возмущения и ругани девушка ещё сильнее зарделась и буквально через мгновение разразилась очередной многоэтажной конструкцией в мой адрес, чью красоту и экспрессивность я мог определить только по степени интенсивности жестикуляции и мимике джонина.

Вот так я и лежал, любуясь девушкой и медленно регенерируя организм, отчего оный весь зудел и чесался, что заставляло меня ещё больше внимания уделять куноичи и меньше – физическим ощущениям. Ну и конечно, помимо любования, я совсем чуть-чуть передавал через проклятую печать свои положительные эмоции Анко, отчего та только всё больше смущалась и, соответственно, ярилась. Идиллия… Однако оная была грубо прервана восстановившимися барабанными перепонками и обрушившимся на них акустическим ударом. Увы, услышать окончание последней конструкции мне было не дано, так как Анко мгновенно заметила моё скривившееся лицо и замолчала.

– Ты как? – тихо спросила девушка спустя секунд десять игры в гляделки.

– Жить буду. И возможно, даже хорошо, – слегка растягивая слова, ответил я, и не думая вставать с земли.

– Уф… – Анко присела на корточки рядом. – Ты знаешь, что ты безмозглый кретин?

– Интересный вопрос… Даже не знаю, как на него ответить…

– Вот и не отвечай. Ты хоть знаешь, что тут было?

– Мм?

– Тут такая волна чакры прошла, что меня, ни разу не сенсора, чуть удар не хватил! И это в нескольких километрах! Да ты оглянись! Во что ты полигон превратил?!

– Ммм?.. – я послушно повернул голову, и мой взгляд упёрся в стену свежевырытой земли, я повернул голову в другую сторону, та же самая стена, а несколько выше виднеется край воронки. – Угуу… Как давно это произошло?

– Минут семь назад, может, больше, я на время не смотрела, – с показным недовольством буркнула Анко, хотя я чувствовал, что на самом деле она испытывает облегчение.

– Значит, в тот момент, когда лопнула кожа и я потерял концентрацию, а вместе с ней, видимо, и контроль… – задумчиво, больше для себя, нежели для девушки, произнёс я.

– Чёрт! – подскочила, как ужаленная, куноичи. – Совсем сбил меня со своими фокусами! Тебя же надо в больницу!

– Не нужно, всё уже почти зажило, – для наглядности я продемонстрировал руку, на которой с шипением и красноватым свечением зарастали трещины. Анко вздрогнула, наблюдая за этим процессом, и, чуть оскалившись, отстранилась.