Сергей Малышонок - Девятихвостый демон. Часть 2 [СИ]

Сакура перевела ошарашенный взгляд с Анко на меня.

– Наруто!!!

– Что?! Меня поставили перед фактом! – совершенно искренне возмутился я, делая самое честно лицо и попутно откусывая кусочек свежеиспечённого блина, запивая его сладким чаем.

– Но… но… Это же неприлично! – наконец нашлась с упрёком зеленоглазая куноичи. Анко и Карин, наблюдавшие за этой картиной, тихо похихикивали, старательно пряча улыбки в чашках с чаем.

– Совершенно с тобой согласен! Это вопиющая бестактность и наглое использование моих невинных слабостей и общей душевной доброты, – Анко сдавленно забулькала чаем.

– Э… – Сакура на несколько секунд зависла. – Чего?

– Меня использовали, говорю. Мне вообще последнее время очень страшно жить. Представляешь, что эта садистка может со мной сделать? – кивнул я на Анко. – Вдруг она захочет меня изнасиловать? И как мне тогда быть? Сакура, ты же меня спасёшь? Ты обязана это сделать! Мы же в одной команде! Переезжай ко мне! Только твоя непосредственная защита спасёт будущего Хокаге от поругания и бесчестия! Я даже пущу тебя спать к себе в комнату, чтобы ты могла круглосуточно обеспечивать мою безопасность!

По мере моего монолога лицо Сакуры наливалось краской праведного гнева, и наконец, девушку прорвало:

– ИДИОТ!!! Ты совсем дебил, Наруто! – хорошо, что нас разделяла широкая столешница, да и то Сакура сделала попытку достать меня кулаком по темечку…

А всё дело было в том, что Сакура только сейчас узнала, что Анко уже почти месяц живёт в моём доме, и то совершенно случайно. После чего последовал закономерный вопрос, выраженный в произнесении моего имени.

– Ну ладно-ладно, успокойся, – расплылся в улыбке я. – Ничего же страшного не случилось, да и вообще… Ты мне лучше вот что скажи… – я поднял глаза к потолку и, выдерживая паузу, изобразил на лице загадочное выражение.

– Что? – недовольно буркнула Сакура, смутившись под смеющимися взглядами девушек.

– Хочешь посмотреть на тренировку Саске? – применил я тяжёлую артиллерию.

– Э?.. – удивлённый и растерянный взгляд. – Да! А ты знаешь, где он и Какаши-сенсей?

– Нуу… Скажем так… я могу их найти, – и, отхлебнув из чашки, я хитро подмигнул Сакуре.

– А… Э… – девочка как-то очень быстро растеряла весь свой задор и уверенность. – А мы им не помешаем? Ну, я имею в виду, ведь Саске-кун сейчас тренируется, и его, наверное, лучше не беспокоить…

– Ну не круглосуточно же он это делает. Тем более, думаю, он не откажется немного передохнуть и пообедать домашней едой, а то чувствую я, Какаши его не сильно баловал деликатесами.

– Это точно, – вмешалась в разговор Анко, довольно ухмыляясь. – Ставлю свой плащ, что они там весь месяц на подножном корму и пищевых пилюлях сидели, – и с непередаваемым выражением «счастья садиста» на лице выразительно добавила: – Бедный мальчик… – и, довольно щурясь, откусила блин.

Вот тут Сакуру и накрыло, похоже, раньше она как-то не задумывалась о том, что же кушает наш несчастный Учиха в глухих лесных дебрях.

– Н… Наруто! – девочка резко вскочила из-за стола. – Ты должен мне помочь! Одна я не справлюсь!

– Эм… С чем? – слегка удивлённо поинтересовался я.

– С готовкой, конечно! Пока мы тут сидим, Саске-кун голодает!

– Сакура, милая, хорошая, успокойся, не надо паниковать. Никто не морит Саске голодом, я почти уверен, что он даже и не вспоминает о еде… – чёрт, зря я это сказал…

– НАРУТО, СРОЧНО!!! – нечто розовое, напоминающее вихрь, схватило меня за куртку и на крейсерской скорости поволокло на кухню. «Должен признать, Сакура неплохо научилась ускоряться!» – отстранённо подумал я, оперативно прожёвывая остатки блина, и как только с этим было покончено, начал вслух бурно возмущаться:

– Анко! Карин! Спасите! Меня похищают! Эта дикая куноичи тащит меня на кухню с самыми подозрительными целями! Я не хочу быть котлетой!!! Девчааатаааа!!! – последний вопль донёсся уже из кухни, а вслед мне звучал гомерический хохот девушек.

Наруто и Сакура скрылись за поворотом улочки, примыкавшей ко входу в квартал Учих, и радостная улыбка медленно сползла с лица Митараши Анко. Девушка опустила взгляд и так, чтобы это не выглядело со стороны слабостью, сложила руки на груди, реально же с силой сжав предплечья, дабы не выдать внутреннюю дрожь. С каждым днём на сердце специального джонина становилось всё тревожней, и когда она оставалась одна, мысли упорно возвращались к произошедшему в Лесу Смерти.

Орочимару…

Перед зажмуренными глазами девушки вспыхнула довольная улыбка Белого Змея и чуть прищуренные зелёные глаза с вертикальным зрачком, а в ушах как будто вновь зазвучал его голос. Плечи Анко передёрнуло. Она не хотела этого признавать, но ей было страшно, до третьего этапа экзамена остались считанные дни, и всё нутро девушки кричало, что именно тогда произойдёт что-то страшное, что-то, что может отнять только-только обретённую…

Анко мотнула головой, обрывая мысль. В «этом» она не хотела признаваться ещё больше, даже самой себе. Хотя, скорее, просто боялась, боялась накаркать и опять обмануться. Вздохнув, девушка оглянулась на квартал Учих. Там сейчас оставалась только Карин, отказавшаяся идти с ребятами, вместо этого заявив, что хочет разобраться с парой свитков, хотя на самом деле – скорее, просто не захотев навязываться. И ещё парочка теневых клонов Наруто, которых тот держал чуть ли не круглосуточно, лишь иногда меняя на свежих, чем первые пару недель приводил Анко в откровенный, хоть и тщательно скрываемый шок. Правда, потом шок не прошёл, просто как-то раз девушка узнала, что ещё штук двадцать ежедневно штудируют библиотеку Хокаге… Анко ещё раз вздрогнула, вспомнив свои ощущения от этого откровения, и грустно улыбнулась.

Постояв следующие пару минут в тишине, девушка тяжело выдохнула и зашагала прочь от ворот квартала Учих.

Около двадцати минут спустя Митараши Анко вошла в комнату отдыха рядом с кабинетом Хокаге и неуверенно остановилась. Сарутоби Хирузен сидел спиной к ней на небольшом диванчике и, казалось, полностью погрузившись в себя, задумчиво разглядывал портреты прежних Хокаге, висящие на противоположной стене. Традиционный головной убор Каге покоился на столе перед своим хозяином, а бессменная трубка Третьего, потухнув, лежала в стоящей рядом пепельнице. Сейчас глаза старика были прикованы к портрету, изображающему молодого светловолосого мужчину, что тринадцать лет назад был всемирно известен как Жёлтая Молния Конохи и до сих пор считался сильнейшим из всех Каге деревни со дня её основания. Невольно Анко тоже задержала взгляд на этом портрете, но, совладав с собой, всё же оторвала его от насыщенно-голубых глаз четвёртого Хокаге и несмело обратилась к Третьему: