Константин Матухно - Фундаментальная наука

— Конечно, сквозь стёкла! Идиот программировал…

Рожица вновь улыбнулась, как будто услышав её гневный возглас, и исчезла. Аня вновь обругала автора системы очков и их изготовителя, но уже мысленно. Очки то ли не услышали её мыслей, то ли сделали вид, что не услышали.

Размышлять стало некогда, потому что в квартиру вошли хозяева. Сняв верхнюю одежду они сразу же направились на кухню, накрыли нехитрый стол, состоящий из пары бутылок водки, буханки черного хлеба и трех банок тушенки, они принялись за трапезу. Женщина резала хлеб и открывала тушенку, а мужчина разливал водку.

Точка прицела уперлась мужчине в затылок. Потом скользнула под левую лопатку. Потом переместилась ниже спины.

Аня сидела у перегородки и кусала губы.

— Не то, не то… Нужно, чтоб он всё понял и прочувствовал… Может, его кастрировать? Нужно идти туда.

Аня взяла винтовку и пошла к выходу с чердака.

На ходу меняя установки выстрела, она проскочила двор и поднялась по лестнице на третий этаж, до квартиры, в которой пировали Аллины родители.

— Кто там? — спросили из-за двери в ответ на Анин настойчивый звонок.

— Это мы, запятая, люди из детского приёмника.

— Чего надо? Что, девку нашли?

— Именно.

— Ладно, щас открою.

Через несколько минут дверь открылась на расстояние, позволенное цепочкой. Мужчина, открывший дверь, удивлённо смотрел прямо в ствол винтовки. Закрыть дверь мешала нога в кроссовке, вставленная в щель между дверью и косяком.

— Открывай, или башку снесу прям щас.

Как ни странно, мужчина дверь открыл. Аня скользнула в квартиру и тихонько прикрыла дверь за спиной.

— Давай на кухню, — скомандовала она.

— Кого там несёт? — раздался с кухни женский голос.

— Сейчас увидите, — ответила Аня.

Мужчина молча вошел на кухню и женщина вскрикнула, когда поняла, что за штука упирается ему в спину.

— Тихо. Если я выстрелю, больно никому не будет. А жаль… Садись! — скомандовала девушка, пододвигая ногой мужчине стул.

Тот молча сел.

— Я тут с Алой виделась. Она пожаловалась, что родители её не очень-то любили.

— Что, сучка крутой стала и решила родителей на тот свет отправить? — исподлобья глядя на Аню спросил мужчина.

— Нет. Вы не правы. Это я решила было поначалу вас на тот свет отправить. А потом подумала, что мало вам этого будет после того, что вы с ней сделали.

— А что мы с ней сделали? — срываясь на визг воскликнула женщина. — Она издому ушла, мы её заставляли? Она еще той стервой была! Родителей не слушалась, вечно гуляла где-то, помощи от неё никакой!

— Ой ли?!

Аня навскидку выстрелила по неоткрытой бутылке водки, стоящей в центре стола. Всю кухню обдало мелкой водочно-тушеночно-хлебной пылью.

Мужчина и женщина отшатнулись, закрыв лица руками.

— Так она родителей не слушалась? Не помогала?

— Мать у неё вон, больная, — раздалось из-под ладоней, закрывающих лицо мужчины. — Так её не допросишься за лекарствами сбегать.

— Теперь бутыль на опохмелку зовётся лекарством?

— Не твоё собачье дело! — завизжала женщина.

Аня разнесла выстрелом шкаф в коридоре.

— А может она еще и вам не помогала? — спросила она, отдирая ладони от лица мужчины.

Тот со страхом и ненавистью взглянул ей в лицо.

— Не будь у тебя пушки…

— Не сомневаюсь. Я шла сюда тебя кастрировать. Тупыми ножницами и без наркоза. Ты как, не возражаешь?

— Она моя дочь! Я ей хозяин! Я породил, я и убью. Что, она еще обиделась, что я ей целку сбил?! Радоваться должна, что отец родной, а не пацан какой в подворотне!

— Логично, — ядовито сказала Аня, заглянув ему в глаза.

Стул под мужчиной разлетелся в мелкую древесную пыль и тот с криком рухнул на пол.

— Ничего не зашиб? — спросила Аня, уперев ствол мужчине в пах с такой силой, что тот взвыл от боли.

Женщина забилась в угол и широко раскрытыми глазами наблюдала за всем этим, тихо скуля.

— …дь малая! Убью её!

— Да? Проверим? Встать и одеться!

Никто не шелохнулся.

— Встать! — Аня дополнила приказ выстрелом, превратив в пыль стол.

Подгоняя тычками ствола она вывела мужчину и женщину в коридор. Они надели пальто и Аня вытолкнула их на лестничную площадку. Пока они одевались, Аня выбрала в меню выстрела пункт «Поджечь».

— А это чтоб вам вернуться некуда было, — сказала она, стреляя через плечо назад, в открытую дверь квартиры.

Когда они выходили из подъезда, из открытой форточки на кухне потерпевшей квартиры валил густой черный дым. Ведя парочку к машине Аня по мобильнику вызвала пожарных.

Втолкнув Аллиных родителей на заднее сидение она сжала кулаки, чтоб не дрожали руки, и села рядом с Сашей.

— И чем всё это закончилось?

— Ну, когда ты уехал, я отвела этих двоих к девчонкам в дом и оставила на попечение Аллы. А потом пришла и рассказала всё отцу Владимиру.

— Значит, окончательного результата по этому вопросу еще нет?

Дверь картинно отворилась и стоящий на пороге отец Владимир сказал: —Есть!

— Рассказывай. Только вначале скажи, ты специально ждал под дверью, пока я задам этот вопрос.

— Ну естественно! — улыбнулся Владимир.

— Всё ясно, — махнул рукой Саша, — это не лечится.

— Мадемуазель, — повернулся Владимир к Ане, — в результате Ваших действий двое людей лишились своей квартиры. Поэтому мне придется взять их под свою опеку и обеспечить временным жильём. Ну и пообщаться с ними… Немного. Мне очень не нравятся их поступки.

— А они сами?

— Не мне их судить, каждому воздастся за грехи его. Мне лишь дана возможность наставлять их.

— Понятно. Но знаешь, Володя, я не жалею о том, что сделала.

— Должен признаться, что и я об этом не очень жалею. Возможно было кое-что сверх меры, но не думаю, что чересчур. Кроме того, для первого раза получилось весьма неплохо.

— А что всё-таки Алла с ними сделала?

— Ну, отца она… В общем — оскопила. А мать… Просто посмотрела на неё, стоя с ножиком в руке, с которого кровь отцова течет. У женщины истерика. А мне Алла сказала, что вначале хотела просто дать ей по морде, но потом жалко даже смотреть на неё стало и плюнула она на эту затею. Одного не пойму, откуда вы, девушки, так хорошо умеете на нервах играть.

— А-а-а… Это у нас в крови. Мы ведь слабый пол, нам надо уметь защищаться.

— Кто вас назвал слабым полом? По духу вы куда сильнее нас. Хотя и в слезы бросаетесь и защиты нашей ищете.

Аня хитро усмехнулась.

— Ну да ладно, оставим этот вопрос. Саша, как у тебя дела?

— Нормально. Исчезнуть бы мне на пару дней. Для подогрева страстей. Надеюсь, рожу мою они за это время не забудут.

— Осторожней, смотри. Домой идти не боишься?

— Да нет, нормально. Надо бы нам с Анютой вещички собрать. А если будет кто, так я с ними справлюсь. Не думаю, чтоб они кого крутого по мою голову в первый раз прислали.