Марк Ноче - Меж двух огней

— Идите! — ответила она. — Я уведу их в другую сторону. Обещай, что будешь заботиться о нем, Бранвен.

Олвен прижалась губами к губам Артагана. Мои щеки вспыхнули, я скрипнула зубами. Мы с мужем не успели ответить, Олвен пропала в тенях. Она была беременна от другого, но ее любовь к Артагану давала ей силы. Я это знала.

Я схватила поводья Мерлина, крикнула ему на ухо. Мы с Артаганом помчались к открытым вратам, какими их оставила Олвен. Мы устремились в ночной туман, за нами гремел сталью и голосами замок Сноуден, объятый хаосом.

* * *

Артаган тихо говорил мне на ухо, пока мы ехали в свете дня по влажному лесу на Мерлине. Мы промчались много лиг без остановки, он уже не мог сдерживать любопытство.

— Белин стоял за покушениями на твою жизнь?

— Он был основой, но остается еще много врагов. Наша работа не закончена.

Муж остановил коня на лесной тропе, потрясенно глядя на меня.

— Весь твой план по освобождению меня зависел от того, предаст ли Олвен мужа и короля Бэлина? Ты рассчитывала на нее после одной записки, посланной ей вороном. Это не просто рискованно, Бранвен. Это безумно!

— Я хотела тебя вернуть. У меня не было выбора.

— Но как ты могла знать, что Олвен поможет тебе? Вы не дружите.

— Именно, — улыбнулась я. — Но она любит тебя. Почти так же сильно, как я.

Он посмотрел на меня, наверное, пытаясь понять, шучу я или нет, и я объяснила:

— Твоя мама была права, — начала я. — Любовь — самая могущественная сила в мире. Бэлин и Морган считали любовь слабостью, тем, чему нет места в жестоком мире варваров и заговоров военачальников. Но любовь оказалась сильнее их мечей и армий, их хитрости. Я использовала любовь, особенно любовь Олвен к тебе, и я управляла ей как молнией.

Артаган моргнул, словно впервые видел меня. Он улыбнулся и поцеловал меня в щеку.

— Спасибо, Бранвен. За то, что спасла меня. За то, что мы останемся вместе.

— Рано благодарить, — ответила я с улыбкой, заставляя коня идти дальше. — У нас еще много работы, если мы хотим спасти королевство и наш народ.

Туман рассеялся над долиной, и стало видно Аранрод. Сердце дрогнуло при виде дома. Руки мужа обвивали меня и грели. Я вдруг устала и поняла, что не спала два дня. Я спешила так, словно за мной гнался ад. Артаган вел нашего коня по холмам к зеленой долине, и с башен донесся рожок.

Я прислушалась. Это был рожок Ахерна. Он вернулся! Может, Аннвин тоже.

Я едва могла усидеть в седле, рухнула в руки Артагана, когда мы спешились во дворе. Ровена побелела при виде нас, поспешила к нам с ведром воды. Мы с Блэксвордом явно выглядели как пара нищих в крови. Глаза слипались. Я хотела добраться до спальни раньше, чем отключусь. Ахерн поклонился мне и королю, прося выслушать его. Я глубоко вдохнула, попыталась сосредоточиться. Виски болели.

— Ахерн?

— Все получилось. Король Малкольм встретит вас в указанном месте завтра на рассвете.

Артаган встал между нами.

— О чем он говорит?

Я отмахнулась от него, глядя на Ахерна. Я не могла сейчас объяснять.

— Есть весть от Аннвин? — спросила я у брата.

— Нет, ваша светлость. Никаких новостей.

Он нахмурился. Я рассеянно кивнула, стены кружили перед глазами. Я опустилась на кровать в грязных лохмотьях. Не важно. Мир погрузился во тьму без снов.

Я проснулась затемно от шума льющейся воды. Ровена стояла за кадкой как при нашей первой встрече в Кэрвенте. Я моргнула и подумала на миг, не приснилось ли мне все. Последние несколько лет. Отличалась ли я от той шестнадцатилетней девушки, которую забрал на свадьбу Морган.

Крики сына разносились эхом по комнате. Ровена перестала готовить воду, чтобы проверить ребенка, но я подняла руку. Я теперь мать, а не испуганный ребенок. Это был не сон. Это мой замок и моя жизнь. Это мое место.

Я протерла глаза и прошла к горячей воде, заглянув перед этим в колыбель Гэвина. Он перестал вопить, синие глаза улыбались мне. Я улыбнулась ему, коснулась его крохотного носа. Я сняла изорванную одежду и опустилась в воду, оттирала себя, а потом взяла Гэвина в воду к себе. Мы сидели какое-то время в теплой воде, просто глядя друг на друга. Ровена укутала его в полотенце и принялась готовить ко сну.

Желудок урчал. Я набросилась на тарелку еды у камина, проглотила три яблока, ножку баранины и миску каши. Я могла съесть кабана, после путешествия желудок стал бездонным. Я поцеловала Гэвина в лоб, и Ровена унесла его на кормление.

Я осталась одна в комнате и покопалась на полках с книгами. После всех опасностей и близости смерти чтение у камина казалось раем. Я провела пальцем по книгам Падрэга, вспоминая его с улыбкой.

Я открыла книгу легенд о моей тезке, Бранвен Храброй.

«Сильная и любимая королева Бранвен отдала жизнь, чтобы спасти людей. Как Наш спаситель сделал, чтобы спасти мир, так и Бранвен знала, что величайший акт любви — жертва. И хотя ее жизнь закончилась, ее народ помнит о ней по сей день».

Мои пальцы задрожали, я отложила книгу.

Я часто задумывалась, почему мама назвала меня в честь такой трагичной фигуры из фольклора Старых племен. Казалось, Падрэг и мама говорили со мной через эти потрепанные страницы. Магия книг. Они позволяли живым общаться с давно ушедшими, но не забытыми. Я прочитала абзац снова, слышала эти слова голосом Падрэга, а потом мамы. Величайший акт любви — жертва.

Шаги на лестнице привлекли мое внимание. В комнату вошел отец Давид, а за ним — Артаган и Ахерн. Они были мрачными. Я напряглась. Священник запер за ними дверь и заговорил первым:

— Моя королева, ворон прибыл, пока вы спали. Новости от моих друзей.

— Что такого они написали, что вы такие мрачные.

— Мне жаль сообщать такое, моя королева. Леди Аннвин мертва.

Горло сжалось. Я не могла дышать и посмотрела на Артагана. Он отвернулся, огонь озарял сиянием его профиль. Он был чистым и одетым, но выглядел хуже, чем когда-либо. Слеза катилась по его щеке, глаза были красными. Он плакал. Я встала и обняла его сзади, прошептала на ухо.

— Мне жаль, любимый. Очень жаль. Она хотела уйти. Она знала, что умирает.

Артаган кивнул, но молчал. Может, уже знал о ее состоянии, но от этого было не легче. Я обнимала его, ощущала биение его сердца. Отец Давид кашлянул.

— Это не все, миледи. Ее убили в Дифеде стражи короля Оуэна.

Ахерн скривился.

— Оуэн — не король! Расскажите остальное, отец.

— Стражи убили ее, потому что… — священник замолчал. — Потому что, когда она встретилась с Оуэном как ваш представитель, она выхватила нож и зарезала его. Когда вмешались стражи, Аннвин и Оуэн были мертвы.

Мы с Артаганом переглянулись, но молчали. Его мать переступила принципы, чтобы спасти свою семью. Чтобы спасти жизнь сына, мою и нашего ребенка. Я закрыла глаза. Это была ее последняя жертва. Я знала в сердце, что так может быть, но не осмеливалась озвучивать. Но мы с Аннвин знали, что она должна сделать. Сердце было тяжелым в груди, я опустила голову. Я никогда не увижу женщину из Старых племен снова, женщину, научившую меня верить в себя и быть королевой.