Alex31 - Я калечу, но я же и лечу! [СИ]

— Прошу, не волнуйтесь насчёт своей безопасности, — заверил меня «фэбеэровец». — Мы вам её гарантируем. Если появится возможность угрозы вашей жизни, мы вас тут же вытянем в целостности и сохранности из допросной. Единственное, прошу вас, попытайтесь его разговорить.

— А разве этим не будете заниматься вы? — удивился я.

— Он сказал, что сообщит, где держат заложников только вам. И на этом всё. Даже препараты не помогли его разговорить. Одна надежда на вас.

— Ясно.

Гордон, их штатный психолог и сам Роудс проинструктировали меня на предмет разговора с ним, и только после этого меня запустили в допросную.

Джеймс Гордон.

Больше всего Джеймсу Гордону не нравилось рисковать невиновными людьми. В таких играх, как эта, которую затеял Джокер и этот Роудс, что пошёл на поводу у клоуна, часто страдают ни в чём не повинные люди. А если нет, то потом такие карьеристы как Роудс получают новые плюшки и почёт за ещё одно раскрытое дело или удачную операцию. Это жутко бесило Гордона.

Сейчас они задействовали в игре с этим сумасшедшим Джокером ни в чём не повинного парня, которому недавно только исполнилось восемнадцать лет. И каждое его появление в Готэме уже становится для него стрессом. Если после первого он не пожелал сюда возвращаться, что вполне разумно и адекватно на взгляд Гордона, то вот во второй раз ему пришлось следовать зову сердца и этики врача.

Хотя тут не особо пахло медициной. Но Джеймс видел, что парень, хороший малый, и ему было искренне жаль его, можно сказать по-отцовски.

Гордон, Роудс, детективы Харви Буллок, Рене Монтойя, Криспус Аллен и ещё десяток копов стояли возле одностороннего зеркала, что давало обзор для наблюдения полицейскими за всем, что там происходит.

Джокер сидел, прикованный по ногам и рукам к стулу, перед ним был небольшой металлический стол, а сразу за ним такой же стул, на котором уже сидел тот, кого он ждал — Владимир Волков.

Парнишка был вполне спокоен и сосредоточен. Гордон это подметил сразу. Возможно, это у него некое подобие шока или же просто эта собранность после тех событий, что произошли 1 сентября. По новостям показывали репортаж, где мелькал и Волков, как самый молодой хирург-практикант в Нью-Йорке, что принимал участие в спасении жизней людей, когда сами больницы были обескровлены ужасным событием. Тогда он проявил себя как подающий надежды в медицине юный гений. А сейчас Гордон уважал этого Волкова ещё больше.

Как только Владимир зашёл и сел напротив Джокера, тот довольно оскалился и просто смотрел на Владимира.

Около минуты они просто молчали. Джокер реально разглядывал Волкова и о чём-то думал, первым не выдержал Волков, хотя и Роудс с Гордоном хотели его поторопить, ведь дело было серьёзным.

— Где заложники? Вы, мистер Джокер, говорили, что как только я появлюсь, вы скажете, где находятся заложники. Как видите, я здесь.

— Ну, вообще-то я обещал это сделать за разговор с тобой. А он только начался.

— Тогда, быть может, уже начнёте говорить, где они находятся? Я за них волнуюсь, — слабо улыбнулся брюнет.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Ой, не могу, рассмешил… ха-ха-ха-ха, ты их даже не знаешь! Ух! Давно меня так никто не смешил, последним был Бэтс месяц назад. Но это пустое, ты его кажется, превзошёл. Ещё бы немного поиграл с мимикой лица, и я бы тебе Оскар вручил бы, хе-хе-хе.

— Я врач.

— Не спорю. Но… я знаю твою натуру. Она такая же, как и у меня. Поэтому ты мне нравишься.

— Что этот безумец говорит? — фыркнул Буллок. — Чего хоть к этому парню прикопался?

— Он ведь чокнутый, — как ни в чём не бывало, бросила Монтоя, и копы продолжили наблюдать за всем, что там происходит.

— Сомневаюсь.

— Не сомневайся, мне виднее, — он наклонил голову, так, чтобы приблизить своё лицо к Волкову. При этом его голова была почти над самым краем стола. — Ты безумец, как и я. Правда, возможно, ещё больший. Этот… потенциал, что я вижу в твоих глазах, он просто невероятный. Дай тебе волю, и ты такую шумиху наделаешь, что мама не горюй! Ха-хе-хе-хе-хе!

— Ну, так всё же где они?

— Да что ты заладил про своих заложников, — фыркнул клоун. — В порядке они. Ну, а если так хочешь убедиться, то я так и быть сразу скажу, где полсотни обитает.

Копы тут же навострились.

— И где же?

— В подвале старой заброшенной церкви возле Уэйн-мэнора, та, которая в десяти милях от особняка нашего «принца Готэма».

— Живо туда группу сапёров! — скомандовал Роудс и довольно улыбнулся. — Видите, капитан? Затея окупается, скоро все заложники будут вытянуты из опасности.

— Надеюсь на это, — напряжёно ответил Гордон и стал набивать трубку.

А тем временем разговор за стеклом продолжался.

— Благодарю, мистер…

— Просто Джокер, мальчик мой. Просто Джокер. Не люблю официоз.

— Хорошо, я так же. Ну, так, Джокер, где остальные?

— Э-э-э-э! Пока рано. Я ещё не вошёл во вкус.

Зубы у Гордона, как и у большинства копов заскрипели от бессилия и злобы на чокнутого мужчину, что фактически издевался над всеми.

— Хорошо. И на какую тему ты хотел поговорить?

— О твоих вкусах! Какие девушки тебе нравятся больше всего?

— Довольно странно… Странный вопрос, — удивился и смутился Волков.

— Вполне нормальный вопрос. Мне интересно, какой тип женщин ты предпочитаешь? Чисто «мужской вопрос»!

— Ладно. Я не имею особых предпочтений. Ещё не определился. Но девушка, с которой потерял невинность была рыжей, а с той с которой хочу встречаться блондинка, хотя я и так с ней встречаюсь, можно сказать. Просто мы не афишируем отношения. Ни она, ни я не хотим огласки.

— Ну, вот уже лучше. Но я спрашивал не про внешность, а про характер. К примеру: Госпожа, Невинная овечка, японские Цундере или же Яндере, Флегматичная офисная работница, сорвиголова, милая домохозяйка ну и так далее.

— Любой тип интересен. Но, наверное… сильная, умная и красивая девушка.

— Опять не туда тебя занесло. Но, наверное, я тебя просто запутал или же это у тебя из-за молодости и того, что опыта у тебя маловато. Это нормально. Хорошо, не буду тебя мучить. Эй, там, офицеры?! Если хотите, то можете съездить ещё за двумя десятками заложников, что находятся в подсобках борделей на Аллее Преступлений.

В этот же момент, когда была отправлена ещё одна группа полицейских, прибыло сообщение об удачном освобождении первых пятидесяти заложников.

Гордон начал надеяться, что в эту ночь обойдётся без жертв.

— Могу я задать вопрос? — спросил Волков и придвинулся на стуле ближе к столу, умостив там свои руки.

Он скрестил между собой пальцы в замок, при этом большие пальцы массировали кожу на обратной стороне ладони. Волков проявил уже более человеческие эмоции, явно выйдя из «скорлупы». Но это был не страх, а скорее волнение перед чем-то.