Роберт Шекли - Сома-блюз

– Жарко и устал, Хоб, но весь в делах. Добыл для тебя кое-какие новости.

Меня так поглотили сиюминутные заботы, что я начисто забыл, что моя жизнь не состоит лишь из одного дела, как это бывает в книгах у многих частных детективов, которые, похоже, между одним и другим делом живут в состоянии забытого в камере хранения чемодана. Они не находят лучших занятий, чем потакать своим алкогольным увлечениям и поглощать убийственные обеды, состоящие из дешевой еды и неновых острот. Настоящие детективы, такие как я, всегда одновременно ведут больше чем одно дело.

– Да, – сказал я, – жду твоих новостей.

– Насколько я сумел раскопать, – начал Гарри, – твои виндсерферы сейчас на рыболовном судне спешат во Францию.

Гарри сообщил, что фирмой «Индустриас Марисол» управляют Энрике и Вико. Энрике уехал в Сан-Себастьян, а Вико покинул остров на рыбачьем судне. И оно вроде бы направляется во Францию. Гарри почти убежден, что у него на борту пропавшие виндсерферы.

– Не думаю, что ты знаешь, куда во Францию?

– Точно не знаю, – согласился Гарри. – Рыболовные скорлупки предварительно не заполняют маршрутные листы. Но я сегодня видел в «Интернэшнл Геральд Трибюн» статью. Страница пятая в нижнем правом углу. Похоже, что завтра во Франции в заливе Гонфлер начинаются соревнования по виндсерфингу. На что ты хочешь спорить, что эти доски с парусом плывут туда?

– По-моему, ты действительно что-то раскопал, – решил я. – Хорошее начало, Гарри! Так ты летишь в Гонфлер и проверяешь, там ли они?

– Хоб, я не могу выехать из Испании, – оглоушил меня Гарри.

– Тебя за что-то разыскивают во Франции?

– Ничего похожего. Просто я подал заявление на permanencia.

– Merde , [21] Дерьмо ( фр .). – рассердившись, я проглотил готовое сорваться с языка ругательство. «Permanencia» – разрешение на постоянное проживание в Испании. Оно дает определенные привилегии и накладывает несколько обязательств. Для того чтобы его получить, надо заполнить соответствующие анкеты, сдать паспорт и прожить в Испании полгода. Потом паспорт возвращают, и вы можете приезжать и уезжать сколько вам угодно.

– Когда, думаешь, твоя permanencia будет готова?

– Недель через шесть.

– Чертовское неудобство, – признался я. – Ты не можешь попросить своего приятеля Беласко раздобыть твой паспорт и отдать тебе?

– Без капли пота, если бы дело было на острове, – объяснил Гарри. – Но ты же не хуже меня знаешь, что все бумаги уходят в Мадрид.

Заскрежетав зубами, я кивнул. Проклятая сверхцентрализованная Испания. Сам я убежденный сторонник региональной автономии.

– Ладно, – сказал я, – придется проверить мне.

Я поехал на вокзал Монпарнас и сел на поезд в Гонфлер.

Гонфлер находится в двух часах пути от Парижа. Это старый порт в Бретани на берегу Английского канала, как говорят англичане, или Ла-Манша, как говорит весь остальной мир. Порт играл важную роль во время наполеоновских войн.

Сняв в отеле «Арен» номер с прекрасным видом на залив, я моментально почувствовал себя лучше. Из окна виднелись узкие, красиво выложенные камнями улицы, шпили церковных колоколен и каменный узор спуска к заливу. Я заметил на улицах несколько плакатов: «Добро пожаловать, виндсерфингисты». Кроме этого, местные жители вроде бы особого интереса к соревнованиям не проявляли.

В Гонфлере особенно делать было нечего. И это мне нравилось. Я прогуливался по улицам и вдоль набережной, восхищался водными лыжами, которые выглядели так же, как на знаменитых современных французских рисунках морских пейзажей. То тут, то там я заходил в кафе, пил кофе или аперитив. Я бездельничал, наслаждался и баловал свою душу.

Вернувшись в отель, я не особенно удивился, узнав от старшего коридорного, что меня спрашивал джентльмен и что теперь он ждет моего возвращения в гостиной.

Заглянув в бар, я увидел знакомую большую и сильную спину, затянутую в хлопчатобумажный твид, и львиную голову майора Найджела Уитона.

– Привет, Найджел, – сказал я, проскользнув на соседнюю табуретку.

Как я уже упоминал, я человек не мускулистого сложения. Когда речь идет о грязной работе, я не участвую. Зачем делать ее самому, когда под рукой есть специалисты, которые вечно нуждаются в деньгах.

Найджел Уитон – бывший доброволец «красных беретов» и бывший полковник плохо кончившей армии Моиса Чомбе. [22] Моис Чомбев борьбе за власть в Заире, пользуясь услугами наемников, поднял мятеж, который был подавлен. До этого он хорошенько набил руку в различных неприятностях в Малайзии, Кении, Брунее и Афганистане. Уитон – высокий и, когда забывал втягивать живот, полный человек с густыми буйными каштаново-рыжими кудрями, с курчавой бородой и усами. Он немного походил на льва и немного на белокожего ребенка, слишком надолго оставленного на солнце. Лицо Найджела – памятник тропическому солнцу и беспробудному пьянству. Он был сложным человеком, одновременно состоявшим из нескольких типажей. Одна из его лучших ролей – чуть ограниченный бывший офицер Британской армии. Это типаж комичный. Но были и другие. Никто, даже сам Найджел, не знал, какой же из них истинный Уитон.

– Жан-Клод сказал, что у тебя есть для нас работа, – начал Найджел.

– Откуда ты узнал, что меня надо искать здесь?

– Я вспомнил, что в старые дни ты часто приезжал сюда, когда Париж уже стоял костью в горле, а для возвращения на Ибицу ты еще не созрел.

– Вы изучили мои привычки, Ватсон, – заметил я. Он кивнул.

– Кстати, как Кейт?

– Прекрасно, – ответил я.

– Она не вспоминает меня?

– По правде говоря, нет. У Кейт добрые старые дни остались далеко позади.

– Очаровательная женщина Кейт, – вздохнул Найджел. – Как дети? Все в порядке?

– Да, прекрасно. Они тоже тебя не вспоминают, Найджел.

– Ну, все равно здо́рово хорошо поговорить о добрых старых временах. А что случилось теперь, Хоб?

– Алекс Синклер. Помнишь его?

– Даже очень хорошо, – сказал Найджел. – В те времена его домик на Ибице стоял рядом с моим. Дьявол Алекс, золотоволосый мальчик. Наверно, помнишь, я был шафером на его второй свадьбе. Сейчас не могу вспомнить, на ком он женился, на Маргарет или на Кэтрин?

– Что ты еще о нем помнишь?

– Он изготавливал подделки с Раулем Фонингом, предметы искусства. Потом работал с Берни Корнфилдом, они продавали воображаемые поместья как реальные. Потом вернулся в Штаты. Добровольно отказался от широко расхваленной свободы и пошел работать в какую-то большую адвокатскую фирму в Вашингтоне, округ Колумбия. Последнее, что я слышал, он жил в Джорджтауне и как сыр в масле катался.

– Тем же заканчиваются и мои сведения. Меня наняли найти его. Вроде бы он приехал в Париж с месяц назад и исчез.